— Наверное, это стоит целое состояние, — сказала она с удивлением. — Это недешевый набор.

Он пробурчал в ответ что-то невнятное.

— Мне нравится, — сказала Никки, а потом резко развернулась к нему. — И я найду ему применение.

И в этот момент произошло нечто очень странное. Он вдруг спросил себя, не совершает ли ошибку.

Взгляд Гейба упал на ее губы.

Секунду спустя она бросилась к нему, как и в тот день, когда узнала правду о его отце.

Он поймал ее, и девушка обвила руками его талию, а он обнял ее в ответ, моля, чтобы она не почувствовала его эрекцию, потому что это все усложнило бы.

— Спасибо, — произнесла она приглушенным и странно хриплым голосом. — Ты понятия не имеешь, что это значит для меня.

Гейб подумал, что все же понимает ее, и положил подбородок ей на голову, почувствовав аромат ее шампуня. Клубника. Она и ее проклятая клубника.

Он на мгновение закрыл глаза, а потом отстранился, положил руки ей на плечи. Затем отодвинул ее от себя.

— Рад, что тебе нравится.

— Ужасно нравится, — подтвердила она.

Как ему было приятно это слышать! И, несмотря на то что он понимал, какую ошибку совершает, Гейб знал, что ни черта бы не изменил, даже если бы был шанс.

— Что он сделал? — спросила Рози громким шепотом.

Никки кивнула, подхватывая свой пончик. Поздним субботним утром Никки с подругой сидели в кафе и поглощали лучшие десерты в городе. Тот факт, что им удалось найти свободный столик, удивил обеих, потому что на улице стало прохладно.

Она только что рассказала подруге о сюрпризе Гейба.

— Ага. Он устроил для меня собственную маленькую мастерскую.

— Это безумие. — Рози откусила кусочек пончика, умудрившись не обсыпаться пудрой. — Я даже не знала, что ты умеешь мастерить из дерева. Почему ты никогда не рассказывала?

Никки пожала плечами.

— Думаю, если бы я заговорила об этом, мне захотелось бы вернуться к хобби, а в колледже не было времени, к тому же резьба по дереву…

— Напоминала тебе о Гейбе?

— Да. — Она вздохнула. — Возвращаясь к сюрпризу, я не знаю, чего ожидала, но точно не этого.

Рози взяла бутылку с водой.

— Ты собираешься пользоваться мастерской?

В груди у нее все затрепетало, словно пробудилась стая бабочек.

— Думаю, да. Он так старался.

Большие солнцезащитные очки закрывали глаза Рози, и было трудно понять, о чем она думает.

— Станешь использовать его рубанок?

— Конечно. Он сохранил… Стоп. — Никки швырнула в подругу салфетку. — Все совсем не так.

— Разве?

Теперь бабочки пытались прорваться наружу, потому что она вспомнила об объятиях и о том, как он смотрел на ее губы. Девушка заерзала на стуле и скрестила ноги.

— Заткнись.

— Серьезно! У него полная комната ненужных обрезков, — Рози наклонилась вперед, опустив голову, — и он даже не знает, зачем их хранил?

— Гейб так сказал. — Бабочки переместились в живот.

— Знаешь, что я думаю. — Подруга выпрямилась. — Он хранил все это для тебя.

Подобная мысль потрясла ее. Если все обстояло именно так, то она не знала, что и думать.

Сердце щемило от осознания, что подруга права, и Рози, должно быть, почувствовала это, поскольку произнесла:

— Тебе просто стоит быть осторожнее, Никки.

— Я не придаю этому особого значения.

— А следовало бы.

Никки нахмурилась.

— Не понимаю.

— Слушай, то, что он сделал, нехарактерно для человека, который ненавидел тебя последние четыре года.

— Вау.

— Такой поступок — большой шаг. Гейб должен понимать это, даже если не догадывается, почему ты забросила свое увлечение. — Выдернув салфетку, она вытерла руки. — Думаю, тебе стоит читать между строк.

Никки нервно вздохнула.

— Я не могу позволить себе расслабиться.

— Вот почему я прошу, чтобы ты была осторожна. Он взрослый и очень опытный мужчина, а ты слишком наивная.

— Спасибо.

— И у вас, ребята, есть сомнительное совместное прошлое. Это все усложняет.

Никки покачала головой.

— Не знаю. То есть ты предполагаешь, что у него может быть какой-то мотив, выходящий за рамки дружбы? Когда я произношу это вслух, звучит безумно. Он четыре года меня ненавидел.

— А ты не думала, что все это время он, скорее всего, ненавидел себя? — Ярко-розовый браслет скользнул по ее руке, когда Рози уперлась локтями в стол. — Может, он хотел тебя тогда и не мог простить себе такого?

Никки открыла рот.

— Ты ведь знаешь, что у меня степень по психологии? — Рози постучала по лбу пальцами с фиолетовым маникюром. — Я в этом разбираюсь.

Мог ли Гейб ненавидеть себя? Вероятно, но не по тем причинам, которые предположила подруга.

— Думаю, он хотел меня потому, что был пьян в ту минуту.

Рози покачала головой, и кудряшки на ее голове запрыгали.

— Я просто хочу предупредить, чтобы ты продолжала с осторожностью.

— Ничего я не стану продолжать. — Никки взяла остаток пончика. — Мы друзья. Думаю, это символ нашей дружбы. Настоящий белый флаг.

— Рада это слышать, потому что у меня есть для тебя кое-что.

Зная Рози, это могло быть все что угодно, от доски для спиритических сеансов до куклы вуду. Использованной куклы вуду.

— Хочу, чтобы ты познакомилась кое с кем.

— Рози…

— Он холостяк. У него есть работа. Парень не живет в особняке с призраками, что для меня, скорее, недостаток. Но никто не идеален. И ты не работаешь на его семью. Он симпатичный, и… ты не переспала с ним в восемнадцать.

— Я с кучей народа не спала в восемнадцать, — с насмешливым вздохом ответила Никки.

— Да. — Рози широко улыбнулась. — И самое главное: он спрашивал о тебе.

Никки нахмурилась.

— Что?

— Он видел нас вместе в «Лекарне» и решил, что ты самая сексуальная штучка после блинчиков с начинкой.

— Хм…

— Не знаю, почему он не подошел поздороваться. Думаю, нервничал или что-то типа того. Знаешь, думаю, тебе стоит пойти на свидание с ним.

Она открыла рот, чтобы произнести безапелляционное «нет», но Рози опередила ее.

— Если ты и вправду готова двигаться дальше по жизни, первое, что тебе нужно, это познакомиться с кем-то помимо Гейба.