Ник отмахнулась, но он знал, что его поведение задело ее.

— Мы едем в мастерскую, да?

— Ага.

— Зачем? — В ее голосе сквозило любопытство.

— Увидишь.

Она тяжело вздохнула.

— Сабрина упомянула за ужином Батон Руж. Кажется, ты часто туда ездишь.

Он кивнул, срезав путь по узкой улице.

— Ездил.

Гейб чувствовал на себе ее пристальный взгляд.

— И что ты там делал?

— Подыскивал себе дом, — честно ответил он.

— Ты переезжаешь? — удивилась она.

— Частично. Таков был план.

— Зачем?

Он промолчал, не зная, как ответить, чтобы не почувствовать себя ничтожеством и чтобы она не подумала о нем плохо. Потому что, как только Никки узнает правду, невольно задастся вопросом, которым задавались все: какого черта он тут, а не там?

Он и сам постоянно спрашивал себя об этом.

— Ты встречаешься с кем-то? — тихо спросила она.

Припарковав «порше», он резко развернулся к ней. Ник снова теребила свою косу, не глядя на него.

— Нет.

— Ясно.

Гейб потянулся, мягко взяв ее за руку. Она выразительно посмотрела на него.

— У меня там просто кое-какие дела, окей?

Она нахмурилась.

— Окей.

Тяжело вздохнув, он отпустил руку девушки, гоня от себя мысль, какая мягкая у нее кожа.

— Ты готова?

— К сюрпризу? — Она улыбнулась. — Думаю, да.

Смеясь про себя, он отстегнул ремень безопасности.

— Погоди.

Гейб вылез из машины, оббежал вокруг и распахнул перед ней дверь. Подав девушке руку, он повел ее через задний ход в свою мастерскую.

Когда мужчина открыл дверь, их встретили порыв холодного воздуха и запах сырого дерева. Гейб включил свет.

Ник скользнула мимо него, и легкое прикосновение ее бедра к его было подобно удару под дых. Он никак не мог игнорировать реакцию собственного тела на нее. Его член тут же пробудился к жизни: верный признак того, что пора с кем-нибудь переспать, потому что собственные руки уже не помогали.

Никки — красавица, этого не отнять. Но отношения с ней были под запретом, и это делало ее еще более желанной в его глазах.

— Вау. — Никки пробежалась взглядом по разным вещам, над которыми он работал. — Тут просторнее, чем я себе представляла.

Она прошла вглубь мастерской и опустилась на колени, поглаживая орнамент на ножке кресла.

— Как красиво, Гейб. — Взгляд сквозь густые ресницы. — Правда.

Он вдруг позавидовал этой ножке кресла.

— Мне всегда казалось странным. — Никки провела рукой по резному дереву.

— Что? — Он наблюдал, как она склонила голову набок.

— Люциан рисует. Мадлен тоже была художницей. Ты можешь превратить пару листов фанеры и доски в нечто потрясающее. — Девушка плавно, с гибкой грацией танцовщицы поднялась на ноги. — Но у Девлина нет таланта.

— Разве выводить людей из себя — не талант? Потому что в этом братишка преуспел.

Она тихо рассмеялась, но от ее смеха волоски на коже встали дыбом.

— Это точно.

— У Дева есть скрытый талант, — ответил он, не в силах отвести взгляд от того, как она идет к верстаку. Никки потрогала каждый оставленный там инструмент, сначала одним пальцем, потом двумя, и он мог поклясться, его член набух еще сильнее.

Неужели все так плохо?

Ему нужно срочно с этим что-то делать, потому что вожделение, пульсирующее в его венах, требовало разрядки.

И Ник не могла стать этой разрядкой, как бы соблазнительно ни выглядела.

— И в чем его талант? — спросила она, беря маленькую стамеску.

— Он умеет петь. — Он прошел позади нее, проведя рукой по столу, над которым работал сегодня.

— Что? — Никки рассмеялась. — Ты серьезно?

Гейб кивнул, встав по другую сторону от нее. Если он решил, что разговор о брате как-то успокоит возникшую эрекцию, то ничего подобного не случилось.

— Разве я стал бы врать про такое?

— Не знаю. А вдруг?

— Я не вру. Он умеет петь. Но для этого его надо напоить. — Он устал от разговоров о брате. — Идем. Твой сюрприз вон за той дверью.

Она посмотрела ему за плечо.

— Даже не представляю, что там может быть.

Желая помучить себя, Гейб взял ее за руку, несколько пораженный тем, какой маленькой она ощущалась в его ладони.

Каким же придурком он был.

Он потащил ее через комнату, не глядя ей в глаза.

— Я подумал, раз ты пока не определилась, учиться тебе или работать, тебе надо чем-то занять руки. — Мужчина остановился перед дверью и повернул ручку. — И я помню, как ты сказала, что тебе перестало нравиться то, что нравилось раньше, но решил, вдруг ты все же заинтересуешься.

Толкнув дверь, он потянулся внутрь и щелкнул выключателем. А затем пропустил ее внутрь.

Мимолетное касание тел снова обострило все его ощущения, но он проигнорировал их, сосредоточившись на ее лице. Поэтому точно запечатлел в памяти момент, когда она поняла, что перед ней.

Она с тихим вздохом приоткрыла пухлые розовые губы и широко раскрыла глаза.

— Гейб…

Никки резко повернулась к нему, и он улыбнулся.

— Я годами хранил обрезки дерева, просто закидывал их сюда. Сам не знаю, зачем. — Мужчина нахмурился, не желая, чтобы всплыла реальная причина. — В общем, я спросил Ричарда, сохранился ли твой набор для резьбы по дереву. Он сказал, что вроде нет.

Гейб все выходные расчищал комнату и поставил туда маленький верстак, который сделал сам. На нем был такой же узор из лоз, как и на домашней мебели. На верстаке рядом с лампой стояла черная гладкая коробка.

— Я заказал новый набор, — продолжил он. — Вся эта комната твоя, если захочешь. Уверен, твои родители не оценят, если в их доме снова появятся пыль и стружка.

— Ты серьезно? — прошептала она.

— Да. — Он вздохнул. — Можешь пользоваться ею, когда захочешь. Вот запасные ключи.

— Не знаю, что сказать. — Быстро моргая, Никки снова оглядела комнату и крепко сжала его руку. И только тут он понял, что так и не отпустил ее.

— Надеюсь, тебе понравится и ты найдешь применение всему этому.

Глубоко вздохнув, Ник прижала ладони к щекам. Она протянула руку, дотронувшись до ящичка. Секунду спустя открыла его, а затем погладила инструменты. Его проклятый член снова встал.