— Резонно, — согласился Лайам.

— Завязывайте уже трепаться о жизни, как два поддатых профессора. Стоит вам одним остаться, как начинается, — пробурчала Калисса.

— Еще одна моя проблема: вокруг вечно девушки, которым не достает ума, — вздохнул Лайам.

— Может, тебе было бы с ними скучно, Лайам? — ничуть не обиделась Калисса.

— Может, вокруг было бы побольше девушек, если бы ты не указывал им при встрече на тупизну? — усмехнулся Ковард.

— Определенно ты прав, мой друг. Определенно. Но что я могу с собой поделать? Все мне в этом мире скучно, и играть в людские игры — более всего. Ты спрашивал, о чем я размышляю? Как раз об этом, что плохо умею завязывать близкие отношения с людьми. Почему я родился таким недочеловеком?

— Брось, Лайам, этому миру не нужен был просто человек, — со всей серьезностью заявила Калисса.

Он покосился на нее:

— Вот тут, ты видимо права, моя малышка.

За этим разговором они прошли в вестибюль. Лайам опять чуть не наступил на тело Харви.

— Так, осторожнее тут. Под ногами наш бедный великий исследователь. Они все еще его не забрали, — сказал Лайам. — Парень тяжело вздохнул, присел, еще раз осматривая беднягу и проговорил: — Очевидно, нам-таки придется прихватить его с собой на обратном пути, хорошо, что машину взяли побольше, а то кому-то пришлось бы ехать с ним в обнимку на заднем сидении. Есть какая-то в этом ирония и рок, что все равно я буду тем, кто заберет Харви в последний путь и вернет людям. И я же убил его компьютерного двойника.

— Ай, Лайам, хватит во всем искать тайные знаки, — хмыкнула Калисса.

— Что ж, пойдемте дальше, а Харви займемся после.

Они остановились прямо перед той дверью, она снова выглядела наглухо закрытой. У Лайама остался пропуск, но…

— Интересно, а что мы будем делать, если они просто заблокировали дверь? — пробормотал он, потирая подбородок.

— Когда мы вошли, никто не появился и даже не объявил по селектору, чтобы мы проваливали. Нас ждут, — проговорил гигант.

— Квадратный бог, а ведь точно же, — поразился Лайам собственной аномальной не наблюдательности.

Он приложил карточку, и дверь с шорохом послушно отварилась.

— Да нас просто-таки встречают с распростертыми объятиями, — усмехнулся Лайам.

— Пусть не думают, что я расслабилась. Все равно засажу нож в лоб первому, кто будет вести себя агрессивно, — проворчала Калисса.

— Ковард, надо давать нашей малышке иногда спускать пар, она всегда какая-то напряженная, — пробормотал Лайам, вступая в коридор.

— А я тут причем? Ее сердце принадлежит только Лайаму, она же всегда это твердит.

— Правда? — Лайам оглянулся на девушку. — Я и забыл.

Ковард усмехнулся в кулак.

Калисса невозмутимо поправила:

— Я говорила, что мне некогда заниматься личной жизнью, потому что я служу Лайаму. Только он мой суженый, навсегда.

Лайам запнулся:

— В смысле суженый? Калисса, нам надо будет серьезно поговорить на досуге, я опасаюсь за твое психическое самочувствие. Если мы пару раз переспали, это не делает наши отношения особенными.

— Конечно, Лайам. Слово суженный фигура речи. Это означает только, что я посвящена тебе и тому делу, что ты делаешь.

Ковард сдавленно хихикал.

— Держи себя в руках, а то вместо робота, она воткнет нож тебе в сердце, ты же видишь, что это у нее все серьезно, — мрачно сказал товарищу Лайам. — А ты, красавица, не вздумай ляпнуть что-то такое на людях. Квадратный бог, это было для тебя как жертва судьбе? Я разочарован.

— Нет, мне понравилось, и я бы хотела быть с тобой как твоя девушка.

— Ну одно признание хлеще другого. Где эти чертовы роботы, пристрелите меня кто-нибудь, пока я не наслушался больше, чем могу переварить.

— Калисса, не забывай, Лайаму предназначена синеволосая принцесса. Когда он ее найдет, придется что-то решать, — вставил гигант, смеясь.

— Мы это обсуждали. Я не могу претендовать на лидера, тем более если его сердце принадлежит другой. И мне не нужно его сердце, мне достаточно служения.

— Так все, умолкли оба, — нетерпеливо оборвал Лайам.

Ковард и Калисса послушно замолчали. Вот что отличает их от настоящих друзей. Им можно приказывать. А Шами и Мирику таким образом не заткнешь, и, как ни странно, с ними ему иногда легче. Ах Мирика… Почему судьба распорядилась иначе? Впрочем, что ему делать всю жизнь с девицей, которая злиться и не понимает, если начинаешь рассказывать ей свои мысли? Но и та, что внимает твоим словам молча, как священному писанию великого лидера тоже не вариант.

Когда они вошли в зал, с переливающимся зеркалом под потолком и лестницей, их уже ждали голографические женщины.

— И так, ты снова здесь, мальчик с серебряными волосами? Несмотря на все запреты и угрозу смерти, ты вернулся?

— Слушайте, дамы, я очень сожалею, но вы же видели, как обеспокоился город, мы должны были поговорить снова.

— Мы знали, что ты вновь придешь, мы видели это в зеркале.

— Каком зеркале?

— Зеркале времен.

Взгляд Лайама невольно упал на эту аномалию над головой, кажется, там и правда что-то можно было разглядеть, как сквозь рябь на воде.

— Пойдем, ты должен увидеть, что такое Лимерик и взглянуть в наши зеркала.

Лайам переглянулся с друзьями.

— Вы приглашаете меня на свой секретный второй этаж?

— Время наших тайн закончилось, как и предсказали зеркала.

Лайам со спутниками осторожно пошел за плывущими по воздуху голограммами, не веря в происходящее. Что его дернуло сегодня сорваться и прийти сюда? Не провидение ли?

— Если это ловушка, то мы идем как овцы на убой, — проворчала Калисса.

— Брось, они могли бы нас прикончить прямо в этом зале и не надо было бы куда-то вести, — заметил Ковард.

Они поднялись по лестнице, оказавшись в огромном зале с белым изогнутыми стенами, здесь повсюду были небольшие деревья и кусты в клумбах декорировавшие интерьер. Роились разнообразные роботы. Да их тут сотни, мэра хватит удар! Лайам не поверил своим глазам, на роботах была одежда, они прохаживались и разговаривали, как жители какого-нибудь человеческого города. Гуляли по дорожкам вдоль клумб, собирались у деревьев, что-то обсуждая, спешили по делам. Да это место и было для них городом, а они изображали его жителей.

Можно было увидеть роботов без одежды, простой конструкции, включая тех, с полукруглыми головами, что напали на его экспедицию, они возили тележки, таскали ящики и выполняли прочую черновую работу.

Несколько роботов стояли в кружке в красивых белых одеяниях, что-то обсуждая, как какие-то ученые, возможно они ими и были. Среди металлических тел попадались светящиеся голограммы, выглядящие, как люди, просто прозрачные, они деловито ходили по своим делам или останавливались, чтобы перекинуться парой слов со знакомым.