Мои мысли начали метаться, и я почувствовала возникавшую во мне смесь ярости и паники.

– То есть я для тебя всего лишь отвлечение? Одна из тех, кому ты слишком рано отдал свое сердце? Если так, можешь оставить его себе. Тогда оно мне вообще не нужно!

Лисандр остановился, но не повернулся ко мне.

– А есть разница? – спросил он. – Мне легче с тобой согласиться. Что бы я ни сказал, это все равно ничего не изменит.

– Это изменит все, – возразила я.

Он молчал несколько кажущихся бесконечными секунд, и я не знала, что хотела услышать, не говоря уже о том, что могли сделать со мной его дальнейшие слова. Однако я больше не могла выносить молчание.

– Это смешно, – наконец сказал он и повернулся ко мне. Его теплый взгляд обращен на меня, и я могла бы потеряться в нем, утонуть, если не буду внимательна. – Смешно думать, что все, что я когда-либо чувствал, может сравниться с тем, что я испытываю к тебе. Каждое мгновение с другой женщиной, любые мои чувства к ним – все это стало таким незначительным с тех пор, как я встретил тебя. Ничто из этого больше не важно. Ничто из этого не было настоящим, Шира. Иллюзии. И каждую из них я бы не раздумывая променял на воспоминание о нашем с тобой поцелуе…

Мое сердце заколотилось. Не тратя зря мыслей, я подбежала к нему, потянула на себя и поцеловала его так, как он целовал меня на болотах. Бурно и не сдерживаясь. Я стирала все, что стремилось нас разлучить.

Казалось, Лисандр сделал то же самое. Он ответил на поцелуй, его пальцы скользнули в мои волосы, а напряженность спала. В одночасье я стала будто одержимой. Страстно желая почувствовать его еще ближе. Наш поцелуй становился все более страстным, дыхание учащалось, и по моему телу прошелся жар, словно оно было охвачено пламенем. Лисандр нежно укусил мою губу, поцеловал щеку и опустился к шее. Меня охватила целая гамма чувств, и я тихо застонала, когда он прислонил меня к дереву, и спустив одежду с моих плеч, покрыл мою голую кожу пылкими поцелуями.

Мне казалось, будто я задыхалась от нетерпеливого ожидания. Я легонько оттолкнула от себя Лисандра и глубоко вдохнула, ловя на себе его вопросительный взгляд. В ответ я начала расстегивать застежки на его броне. Грубая кожа повалилась на землю, и я уставилась на подтянутый торс Лисандра, вырисовывавшийся под его рубашкой. Его грудь быстро поднималась и опускалась, и я почувствовала желание слиться воедино с этим движением.

Я схватила его за рубашку, когда он вновь прислонил меня к дереву. Наши бедра соприкасались, огонь внутри меня продолжал пылать, а сердце бешено отбивало ритм.

Вместе мы опустились на землю: я на спину, а он – опустившись на меня; мы были так близко друг к другу, что между нами не осталось границ. Покрывая мою шею поцелуями, он положил руку на мою щеку, провел большим пальцем по моим губам; его запах такой пленительный, что я не могла не прикусить кончик его пальца. Мои руки под его рубашкой, добравшись до бедра, начали расстегивать его ремень.

– Нам нельзя этого делать, – выдохнул он мне в ухо.

– Я знаю…

Но никто из нас не остановился. Он стянул с меня оставшуюся одежду; жар его кожи смешался с огнем, пылающим внутри меня, и я ощутила горько-сладкую боль внизу живота, когда мы окончательно слились воедино. Я вновь застонала, запрокинула голову назад, и мои пальцы впились в мягкую почву на берегу ручья. Несмотря на непродолжительную боль, все внутри меня жаждало продолжения. Слившись с Лисандром, я не хотела, чтобы он останавливался, хотела, чтобы был еще ближе, разделил со мной все. Когда волны счастья заставили мое тело дрожать, показалось, что весь мир вокруг нас растворился. Словно все, что произошло, исчезло в один миг. Существовали только он и я. Его чувства, его воспоминания, – все, что делало его им, стало частью меня.

– Шира! – внезапно выдавил он.

Я распахнула глаза, испуганно осознавая, что Лисандр уставился на меня глазами, полными ужаса. Он стал бледным и задыхался. На меня нахлынула паника, когда я поняла, что случилось. Я начала забирать его душу.

Я моментально оттолкнула его от себя. С помощью рук он сохранил равновесие, сделал глубокий вздох и дотронулся до своей шеи. Я не могла поверить, что сделала это.

– Мне… Я не хотела!

– Все в порядке, – сказал он сдавленным голосом и тяжело сглотнул.

Я подобрала свою одежду, немного отползла от него и натолкнулась спиной на дерево. Как только я могла настолько потерять контроль?

– Ничего не случилось, – заверил меня он. – Ты не виновата. Это проклятие Сумеречного камня.

Но это не так, даже если казалось подходящей отговоркой. Не Сумеречный камень сделал меня тем, кем я была. Он просто освободил мое наследие. И мной управляла не чужеродная сила. Моя собственная темнота завладела телом, и я даже не заметила этого.

Я еще чувствовала послевкусие его воспоминаний. Фрагменты из жизни Лисандра. Другие женщины, которые разделили с ним ту же близость; его отчаяние, когда одну из них вытащили из его постели и выволокли из замка стражи короля; пронзительная боль, когда та женщина объясняла ему, что ничего к нему не испытывала, пока он в этот момент держал в своих руках собственное сердце, разбитое на кучу осколков.

Я испытывала те же чувства, словно сама присутствовала там, словно испытывала его боль на себе, и внутри меня увеличивалось удушающее чувство вины. У меня не было никакого права забирать у него все эти воспоминания, но все же я сделала это.

– Мы не должны были… – начал было Лисандр, но прервался. И уставился на землю.

– Я знаю.

Только сейчас я поняла, насколько он был прав с самого начала. Я опасна для него. Я не должна была ставить под сомнение его опасения, и мне стало стыдно как никогда в жизни.

Укутанные в шерстяные одеяла, мы сидели у костра и смотрели на пламя. Лошади паслись поодаль от нас; одежду мы постирали в ручье и повесили сушиться на скалах.

Даже если никто и ничего не сказал, взгляды наших спутников выдавали то, что они о чем-то догадывались. Возможно, они не знали, что именно произошло между мной и Лисандром, но понимали, – что-то случилось. Даже Эгин проявлял сдержанность.

– Вы оба ничего не съели, – заметила Касса. Она протянула Лисандру деревянную плошку с кусочками еды, которую нам положили с собой жители Баштаны. Хлеб, вареное яйцо и сушеные фрукты. Не очень много, но достаточно для того, чтобы восполнить запасы сил.

Мысль о еде напомнила мне лишь о том, что мой голод уже был утолен. И я удивилась, что Лисандр чувствовал себя хорошо. Несмотря на то, что я вновь забрала часть его души.

Касса протянула мне плошку.

– Спасибо, – пробормотала я и уставилась на скудную еду.

– Наверное, – начала Касса. Посмотрев сначала на меня, потом на Лисандра, повернулась к Демиану. – Наверное, нам стоит разведать окрестности. И, Эгин, собери-ка еще древесины.