– Хочешь узнать причину? – ответил он и сделал шаг ко мне.

– Да, хочу, – настаивала я. Он обязан наконец честно сказать, что думал обо мне все это время, потому что лживая игра, в которой мы погрязли, стала невыносимой.

– Причина в том… – Он прервался. На его лице читалась ярость, а его мускулы напряжены до предела. Он сопел, и я ожидала, что он набросится на меня в любой момент. Было видно, насколько он рассержен и как сильно его накопленные чувства стремились выйти наружу. Он подошел еще ближе, его глаза полыхали огнем. – В том…

Внезапно он обхватил мое лицо обеими руками, рывком потянул меня к себе и крепко прижался своими губами к моим. Я ожидала чего угодно, только не этого. Это похоже на атаку. Нападение. Бурное и властное. На один лишь миг, пока ярость в нем еще кипела. Ярость, которая никогда не была направлена на меня, как я уже поняла. Она постепенно утихала, как и темнота внутри меня. Колени обмякли, по всему телу пробежала дрожь, а мое сердце выпрыгивало из груди. Я почувствовала желание, которое было гораздо сильнее любого голода. Желание получить еще больше, желание его близости и тепла, которое источало его тело. Я приоткрыла рот, когда он притянул меня к себе так близко, что наши бедра соприкасались. Провел языком по моим губам, его пальцы стерли последние остатки грязи с моих щек и зарылись в мои волосы. Я нежно прикусила его нижнюю губу, и жар, накопившейся внутри меня, запылал с новой силой. Мне казалось, что наши тела вот-вот сольются воедино, а все, что произошло – все сказанные нами слова и боль, – будто развеялось.

Но в то же время во мне поднималась паника. Я не знала, откуда она взялась, но росла все быстрее, заставляя мои мысли метаться, пока я наконец не выдержала. Я оттолкнула от себя Лисандра и начала хватать ртом воздух.

Он озадаченно посмотрел на меня, что сделало мои противоречивые чувства еще болезненнее. Я отшатнулась от него, опасаясь быть раздавленной под тяжестью его вопрошающего взгляда, и не придумала ничего лучше, чем промчаться мимо него и побежать куда глаза глядят.

Светлячки разлетались в разные стороны там, где я пробегала. Они носились вокруг меня и струились стаями в ночном черном небе, пока я не перестала понимать, шла ли по безопасному пути или же бежала прямиком в коварные болота.

Но остановиться не могла. Мое дыхание участилось, легкие горели, и все внутри меня требовало мчаться все дальше – бежать от того, чего я не понимала. Не от Лисандра, не от поцелуя, а от тех чувств, которые он вызывал во мне.

Я так сильно надеялась, что Лисандр не будет меня ненавидеть, не будет видеть во мне монстра. Но это? Связь, которую я ощутила, образовалась не потому, что часть его души отделилась от него и была поглощена мной. Она возникла с самого первого дня нашего знакомства, становясь все сильнее. Я пыталась отрицать эти чувства, оттеснить их и закопать глубоко внутри. Но после нашего поцелуя они освободились. Чувства, которые я никогда не испытывала ни к одному мужчине. В том числе к Атуре. Даже рядом не стояло.

Сделав еще несколько шагов, я остановилась, чтобы глотнуть воздух. За спиной услышала стук копыт. Они пошли за мной.

Я торопливо попыталась стереть следы от слез на моих покрытых грязью щеках, еще раз глубоко вдохнула и стремительно, но спокойно, побежала дальше. Я не хотела показаться слабой и ранимой. Один-единственный поцелуй не должен вызывать во мне такие эмоции.

Спустя короткое время четверо спутников догнали меня. Лисандр выровнял свою лошадь рядом со мной.

– Ты не можешь просто сбежать!

– А ты не можешь просто брать и целовать меня! – ответила я, не останавливаясь и не глядя на него.

Он спрыгнул с седла и перегородил мне путь. Я по-прежнему избегала его взгляда.

– Что, если бы с тобой что-то случилось? Если бы ты угодила в болото, и мы не успели бы вовремя тебя найти?

– Я в состоянии справиться сама, – сказала я, толкнула его в сторону и побежала дальше.

– Прости меня! – крикнул он мне вслед. – Я не должен был этого делать. Но ты… ты так разозлила меня.

– Разозлила? – Я повернулась к нему. – И поэтому ты просто взял и поцеловал меня?

Он посмотрел на меня чуть ли не в отчаянии. Пока искал подходящие слова, за его спиной Касса спрыгнула со своей лошади.

– Я хотел показать тебе, что не считаю тебя монстром, – объяснил он, но при этом, казалось, остался недоволен своим ответом.

Касса оттеснила его в сторону. Она сняла шерстяное одеяло со своего седла и накинула его мне на плечи.

– Просто успокойся, Лисандр, – сказала она, потерла мои дрожащие руки и поймала мой взгляд. – Не беспокойся из-за этого бабника. Он думает, что поцелуй принца может успокоить любую женщину. Это его способ решать проблемы.

Я нахмурилась. Вероятно, Касса думала, что ее объяснение может успокоить меня, но все совсем наоборот. Поцелуй Лисандра пробудил внутри меня хаос, выявил чувства, которым нельзя было появиться, – и Касса говорила, что он поступал так с каждой? Скольких женщин он поцеловал, чтобы они замолчали? Все-таки он был не лучше Атуры? Все мужчины такие? Всю свою жизнь я избегала отношений. Большинство мужчин все равно не захотели бы иметь что-то общее с ночной альбой; богачи, которых я обворовывала, были лжецами и корыстолюбцами; и никому из моей родной страны нельзя было узнать, что на самом деле я воровка. Только теперь я задавалась вопросом, не стала ли наивной из-за отсутствия опыта.

Я посмотрела на Лисандра. Он открыл рот, но с его губ не сорвалось ни слова. Ни объяснений, ни отрицаний. Он просто оставил сказанное Кассой без единого комментария.

Эгин подошел на лошади прямо к нему.

– Если я когда-нибудь сорвусь, держи свой язык подальше от меня, понял?

– Ой, да заткнись ты, – огрызнулся Лисандр. Он повернулся к своей лошади и схватился за поводья.

– Никакого чувства юмора, – проворчал Эгин.

– Поедешь со мной, да? – предложила Касса и дружелюбно мне улыбнулась.

Я кивнула.

– И не бери в голову. Лисандр действительно хороший парень. Я думаю, он просто не знает, как обращаться с девушками.

– Кажется, он и правда не знает, – согласилась я с ней.

Лисандр сидел верхом, когда мы проезжали мимо. Я попыталась сделать вид, будто игнорировала его, но не смогла избежать встречи наших взглядов. Казалось, он сожалел о своем поступке. Самое ужасное в том, что все чувствовалось совсем иначе. Я до сих пор ощущала вкус поцелуя на своих губах и жаждала вновь оказаться рядом с ним. Я увлеклась им, и если быть честной, это началось еще тогда, в сокровищнице его отца. С первой минуты в игру вступили чувства, и теперь я должна притворятся, что их никогда не было. Потому что, очевидно, они не были взаимны, даже если его поцелуй заставил думать иначе. По крайней мере, он не ненавидел меня за то, что сделала со мной темная магия.