– Потому он хотел, чтобы ты украла Сумеречный камень.

На моих губах мелькнула улыбка.

– И для этого он выбрал верную кандидатуру, нужно отдать ему должное.

– Это точно. – Лисандр засмеялся, но вскоре вновь стал серьезным. – Действительно верную. Меня не волнует, что ты сделала. Воровала ли ты или вынуждена была делать другие вещи, чтобы выжить. Могу себе представить, насколько, наверное, тяжело быть ночной альбой. Я видел, как Высшие обращаются с тобой.

– Я всегда хорошо справлялась с этим. – Я не хотела, чтобы он считал меня слабой. Я всегда была сильнее альб, которые презирали мне подобных. Не важно, как с нами обращались, – это никогда не сломило бы меня. Но теперь их отношение лишь подтверждало ту правду, которая скрывалась за легендами. Тот факт, что темная магия действительно превращала нас в монстров, которыми многие нас считали, был невыносим. Я не знала, как с этим жить.

– Я тебе верю, – сказал Лисандр.

– Расскажи мне про Винсента, – попросила я у него.

Лисандр выполнил мою просьбу. Он полностью погрузился в свои мысли, пока рассказывал о человеке, которым так сильно восхищался. Винсент многому его научил и всегда был рядом, вплоть до того дня, когда был убит по приказу короля, а мы с Лисандром встретились в сокровищнице под замком Агрино.

Когда наступило пасмурное утро, я набралась смелости рассказать Лисандру о пожаре, в котором потеряла своего отца, и о том, как забрали мою мать. Словно погрузившись в транс, я пересказывала события прошлого, уставившись на тлеющие угли и ощущая внутреннюю пустоту. Будто все слезы, которые я пролила из-за смерти родителей, уже закончились. И это обстоятельство оставляло горькое послевкусие. Оно не заслуживало быть забытыми. Но когда я пыталась вспомнить, больше не видела перед собой их лиц.

– А что случилось с твоей мамой? – спросила я, пытаясь сменить тему.

– Она умерла, когда мне было пять или шесть. Но я едва ее знал. Она не хотела иметь ничего общего с детьми и жила в другой провинции страны. Приезжала в Агрино только на особые торжества. Я думаю, она была очень несчастной женщиной. Возможно, именно это и стоило ей жизни. Хотя об этом я никогда не узнаю.

Эгин зашевелился. Казалось, он просыпался, и Лисандр опустил одеяло, которым мы были укутаны.

– Уже светает, нужно разбудить остальных, поесть и отправиться в путь. Нельзя упустить Тароса.

С каким удовольствием я бы возразила ему. Я не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась, а мы продолжили притворяться, будто ничего друг к другу не испытывали. Я даже больше не хотела искать Сумеречный камень. Но знала, что темнота внутри меня всегда будет стоять между нами, если мы не найдем Тароса и камень. Не говоря уже о судьбе наших стран…

Солнце еще не полностью обосновалось на небе, когда они снова сели в свои седла – Шира за Кассой, а Демиан во главе отряда, чтобы читать следы.

Лисандр не жалел, что выделил так мало времени на сон. Он не жалел ни о чем. Несмотря на то, что все еще считал, что лучше не испытывать к Шире никаких чувств, чтобы сохранять ясность мыслей и концентрироваться на своей миссии, однако принц осознал, что не может просто отключить свои чувства. То, что он испытывал, не поддавалось контролю. Все же глубокая связь с Широй вызывала в нем еще и страх. Он не хотел ее потерять, но опасался, что темная магия внутри нее усиливалась. Если им не удастся прервать ее, возможно, он будет вынужден убить Ширу. В этот раз окончательно. В таком случае он лучше бы умер сам.

От этих мыслей у него внутри все сжималось. Он должен сделать все возможное, чтобы предотвратить такой конец. Нужно победить Атуру. Не только ради Ширы, но и ради всех остальных ночных альб, жителей Фархира и Амберана. Все не должно закончиться, как когда их страна была погружена в хаос и им пришлось пропитать улицы кровью, чтобы освободиться от произвола маров.

Чем ближе они подходили к горам, тем более непроходимой становилась местность. Вскоре закончилась дорога, по которой можно было пройти. Они полагались на способности Демиана. Вокруг возвышались скалы из темного камня; тут и там нескольким упрямым травинкам удалось пустить корни в твердой почве. И словно богиня альб возражала против их вторжения, им навстречу неслись ледяные ветра. Почти крадясь, они проскакали по краю пропастей, которые настолько глубокие, что не видно дна. Только благодаря эху камней, отскакивающих вниз из-под копыт лошадей, можно догадаться, как там было глубоко. Лисандр не знал, сколько еще они смогут полагаться на своих лошадей. Казалось, они скоро будут вынуждены пойти пешком и карабкаться по скалам.

Спутники закончили поездку верхом по гребню горы и углубились в ущелье. По правой и левой сторонам возвышались неприступные обрывы, которые практически полностью отрезали от них солнечный свет. Словно сияющая река, над их головами извивалось небо, вскоре разделившееся на несколько развилок. Демиан вел их сквозь лабиринт из похожих на пещеры проходов. Стук копыт отдавался эхом от скал, камни откалывались от утеса и сыпались на них сверху. Лисандру пришлось неоднократно приподнимать руку, чтобы защититься от них. Он не исключал возможности, что один из солдат Тароса владел магией и с помощью заклинаний провел альб крови через горы. Если он прав, Демиан должен был когда-то потерять след или вынужден был бы объяснить, что они не могут пройти дальше.

Пожалуй, эти и похожие мысли занимали каждого из них, потому что уже некоторое время они ехали друг за другом молча.

Когда Демиан потянул на себя поводья своей лошади и спрыгнул с седла, Лисандр и остальные спутники остановились.

– Что случилось? – спросила Касса.

Шира озабоченно повернулась к Лисандру. В ее взгляде он прочитал то, чего опасался сам: Демиан окончательно потерял след? Чудом было уже то, что они вообще сюда дошли.

– Тупик, – сказал Демиан. – Прямо за поворотом. Мы ошиблись.

– Просто потрясающе! – Эгин застонал слишком громко и вздрогнул, когда его голос стократно раздавался ему навстречу, а затем последовал шум, похожий на рычание оживших скал, и стук падающих вдали камней.

– Пс-с, – шикнула на него Касса.

Лисандр слез с лошади и осмотрелся по сторонам.

– Когда ты потерял след?

– Только что висел конский волос на одной из скал, – ответил он. – Если я оплошал, то мы уже битый час идем по следу серны, и эта сволочь поднимается где-то по отвесной скале.

– Это означает, что мы застряли в этом лабиринте? – спросил Эгин.

Бесшумно и грациозно, словно кошка, Шира спрыгнула с седла и направилась к Демиану.

– Где ты в последний раз видел конский волос?

– Вон там, впереди, – сказал он и показал куда-то мимо Лисандра, который взял поводья своей лошади и повернул в сторону, куда указывал товарищ.

Если они потерялись, у них не оставалось никакого другого выбора, кроме как повернуть назад и надеяться, что они не потеряли слишком много времени. Он не хотел ничего слышать о том, что Тарос, возможно, уже улизнул от них. Такого просто не могло быть.