Что? — Мы сели в машину, и он со смехом повернулся ко мне. — Черт, Глеб, я себя еще ни разу таким свободным не чувствовал! Серьезно!! Как камень с плеч неподъемный скинул. Кажется, я его пер с самого детства.

Краем глаза я наблюдал, как видавшая виды Жанна забралась в свой видавший виды седан и неприметной тенью проехала мимо нашего пикапа.

— Променять мамчика на вот это все? Серьезно? — он заулыбался. — Это как если бы я сейчас бросил Аргу с ребенком на руках во имя какой-нибудь нелепой идеи. Мамчик со своей опекой все-таки немного просчиталась. Не нужно было сочинять эту историю с отцом-раздолбаем. В раздолбае есть что-то инфантильное, неконтролируемое, эдакая смутная надежда однажды увидеть повзрослевшего и поумневшего отца на своем пороге, полного раскаяния и сожалений. А в человеке, осознанно между любимой женщиной с сыном и профессией выбравшего второе, нет ничего отдаленно теплого. С таким не наживешь иллюзий или надежд.

— В отрывке, что ты прочел вслух, было о сожалениях, — напомнил я, хотя лично мне та формулировка не показалась приятной или вызывающей сочувствие.

— Если бы он сожалел по-настоящему, он бы нашел способ вернуться и не стал бы заводить вторую жену и детей. Вот ты променяешь Илмеру с Иской на прыжки?

Я замер. Вопроса ужаснее не представить. И в то же время, вопрос, на который стоит себе честно ответить, и лучше всего в голос.

— Нет.

— Давно обдумал, да? — догадался Сур.

Я молча развел руками. Что тут комментировать? Лучше друга послушаю, он сегодня многое о себе узнал, многое понял.

— Человек, полный сожалений, не сочиняет длиннющую пафосную историю собственной жизни и не присылает ее сыну в обход матери. Прежде всего ты предал свою женщину, а значит у нее и должен просить прощения. Но ей он не прислал ровным счетом ничего. Мне нравится Спира. Хороший мужик, ответственный, в меру пьет, в меру тупо шутит. А моя жена будет носить мое кольцо, которое я ей выбрал и купил. Точка.

— Если согласится стать твоей женой, — со смехом напомнил я.

— Слышь, ты!..

Глава восьмая

Илмера Селене

— Мама!! — завопила Иска и едва не сбила меня с ног.

Я рассмеялась, обняв мою маленькую девочку, погладила ее по голове, поцеловала в щеку. Она была до такой степени взволнована, что казалось, вот-вот начнет подпрыгивать, совсем как в детстве. Глаза распахнуты, брови домиком. Ее так и распирало поделиться со мной чем-то ужасно важным. Однако, ребенок мужественно сдерживал себя.

— Так, — позади нее возник Глеб. Его небесные глаза излучали любовь и лукавство. — Ну-ка погоди, террористка.

Он взял Эйллу за талию, приподнял и под возмущенный вопль «Ну, па-а-ап!» переставил в сторону, освободив себе путь к моим объятиям.

— Привет, — прошептала я ему в губы. По спине побежали мурашки от прикосновения его рук к моим бедрам, а по венам разлилось вязкое тепло. Я дома. И мой дом неизменно там, где этот мужчина.

Глеб легко поймал мое настроение.

— Скажи, — его властный, едва слышный шепот заставил тело заныть, напоминая хозяйке, сколько долгих ночей она провела без ласки.

— Иммэдар…

Но наслаждаться непередаваемыми сладкими ощущениями долго я, увы, не могла. Мы находились на станции, в зале прибытия, а это место общественное. Правила хорошего тона еще никто не отменял.

Глеб нехотя оторвался от меня и под новую порцию возмущенного «Ну, па-ап!» вернул Иску в исходное положение. Я обняла ее и снова захохотала. Она заулыбалась мне в ответ и сверкнула хитрым взглядом.

— Мы пошли! — Это мне едва ли не крикнула Арга. Сур ее за руку к выходу тянул. Он, к слову, тоже выглядел несколько взволнованным, даже не поздоровался, смотрел только на свою ийнэ. Неужели так соскучился, что перестал замечать окружающую реальность?

Я махнула ей рукой и сосредоточила все внимание на своей семье.

— Даана вечером приедет? Не опоздает? — зачем-то уточнила Иска.

— Да, — я бросила удивленный взгляд на Глеба, но он только плечами пожал. — Соскучилась?

— Я? — Дочь отпустила меня и тоже направилась к выходам. — Да.

Вот уточняющий вопрос прозвучал очень странно. Я снова взглянула на Иммэдара, и вновь не получила никаких объяснений. Он обнял меня за талию и повел вслед за Иской.

— Вы от меня что-то скрываете.

— Нет, — Эйлла отозвалась первой, и по ее спокойному ровному тембру я поняла, что ответ, на самом деле, прямо противоположный.

Глеб рядом прерывисто вздохнул, а потом беззвучно рассмеялся. Я с тревогой взглянула на его идеальный профиль.

— Что?

Что-то случилось? Но что-то, наверное, не страшное, потому что они оба веселые и воодушевленные.

— Не волнуйся, — прошептал Иммэдар, лукаво на меня покосившись. — У нас для тебя сюрприз, но мы оба очень переживаем, что он тебе не понравится. Особенно террористка.

Сюрприз? Зачем мне сюрприз?

— Конечно, понравится! — Воскликнуть в ответ я попыталась шепотом, поэтому получилось больше невнятное шипение, но внимание Иски все равно привлекла. Она в дверях на мгновение замерла и уши навострила, как маленькая шоколадная змейка.

Иммэдар с улыбкой прижал палец к губам.

— Так значит Лукина В. Ю.? — С деловым видом продолжил он вслух.

Я кивнула:

— Виктория Ютовна, семьдесят четыре года, советник президента по вопросам экономического развития и социальной сферы, одна из основных акционеров корпорации «Лукин и Ванг».

Иска пропустила нас и пристроилась позади, рядом с чемоданом.

— Думаешь, команде Гериона удастся справиться с ее армией адвокатов?

Мы покинули здание вокзала и повернули к парковке. Иммэдар все так же вел меня за талию, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды окружающих. В округе жители, даже если не знали Глеба в лицо или по фамилии, обязательно слышали о двух парнях, женатых на тала, один из которых - прыгун. Наш экипаж – что-то вроде местной достопримечательности, так что с моей внешностью здесь затеряться в толпе было сложнее, нежели в Москве. В Солнечной долине вообще сейчас здороваться и заговаривать все подряд начнут.

— Я в этом уверена, — я пожала плечами. — Слишком резонансное дело, чтобы политики и банки рискнули репутацией. Более того, папа уверен, что когда посадили Кимми Ли, ее круг дружеских контактов постепенно начал сокращаться и не по ее инициативе.