— Уволить первую женщину, которая раскроет рот, — ответил онхолодно.

Пройдя мимо нее, он вышел из конференц-зала.

Ярость Лорен перешла все границы, и она бросилась за ним. НоМэри остановила ее.

— Не спорьте с ним, — сказала она, улыбаясь вслед Нику. Мэривыглядела так, как будто увидела чудо. — В таком настроении он уволит вас, апотом будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Когда Лорен остановилась внерешительности, Мэри дружелюбно добавила:

— Он не вернется из Чикаго до пятницы, и у нас будет два дняпередышки. Завтра мы позавтракаем где-нибудь вместе. Скажем, у Тони. Мызаслужили это.

На следующее утро офис без Ника показался ей непривычнопустым и мрачным. Лорен пыталась убедить себя, что ей это нравится, но на самомделе это было не так.

Днем они с Мэри поехали в ресторан Тони, куда Лоренпозвонила заранее. Администратор в обычном черном костюме стоял у входа в зал.Навстречу женщинам быстро шел сам Тони. Лорен удивленно наблюдала, как онкрепко обнял Мэри.

— Мне больше нравилось, когда ты работала у отца и деда Никав гараже за нами, — сказал он. — В те времена я по крайней мере мог частовидеть тебя и Ника. — С лучезарной улыбкой он повернулся к Лорен:

— Итак, маленькая Лори, теперь ты знаешь Ника, Мэри и меня.Ты становишься членом нашей семьи.

Он провел их к столику.

— Рико обслужит вас, — сказал он. — Он считает тебя оченькрасивой и вспыхивает каждый раз, когда упомянут твое имя.

Рико взял у них заказ и покраснел, когда ставил стакан винаперед Лорен. Глаза Мэри блеснули, но она перешла прямо к делу и сказала безовсякого вступления:

— Хочешь поговорить о Нике? Лорен чуть не захлебнуласьвином.

— Не будем портить чудесный ленч. Я знаю об этом человекебольше, чем нужно.

— Что, например? — мягко настаивала Мэри.

— Я знаю, что он эгоистичный, высокомерный диктатор и тиран!

— И ты любишь его.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — сердито подтвердила Лорен. Мэри постаралась спрятатьулыбку:

— Я была уверена, что ты любишь его. Я также подозреваю, чтои он любит тебя.

Пытаясь подавить затаенную надежду, которая зашевелилась всердце, Лорен отвернулась к окну:

— Почему вы так думаете?

— Начнем с того, что он ведет себя с тобой не так, как совсеми другими женщинами.

— Да, я знаю. С другими он очень любезен, — с горечьюпроизнесла Лорен.

— Вот именно! — согласилась Мэри. — Он всегда обращался сосвоими женщинами с насмешливой снисходительностью, любезно и равнодушно. Покалюбовная связь продолжается, он внимателен. Когда женщина наскучит ему, онвежливо, но твердо вычеркивает ее из своей жизни. Насколько я знаю, еще ни однаженщина не вызвала у него глубоких чувств. Я наблюдала, как они оченьизобретательно пытались заставить его ревновать. Ника это только веселило, аиногда раздражало. С тобой все совсем не так.

Лорен покраснела оттого, что ее сравнивали с другимилюбовницами Ника, но она знала, что отрицать это бесполезно.

— Ты, — спокойно продолжала Мэри, — вызвала у него настоящийгнев. Он сердит на тебя и на себя. Он не только не вычеркивает тебя из своейжизни, но даже не отправляет вниз на старое место. Разве тебе не кажетсястранным, что он не разрешает тебе работать с Джимом? Он ведь мог бы простовызвать тебя наверх переводить, когда позвонит Росси.

— Я думаю, что он держит меня рядом, чтобы отомстить, —мрачно сказала Лорен.

— Может быть. Он мстит тебе за то, что ты так действуешь нанего. Или он пытается найти в тебе недостатки, которые помогут ему поборотьсвои чувства. Я не знаю точно. Ник — сложный человек. Джим, Эрика и я оченьблизки ему, но он держит нас всех на некотором расстоянии. До конца он нераскрывается никому, даже нам… Почему ты так странно смотришь? — прервала своюречь Мэри.

Лорен вздохнула:

— Если вы занимаетесь сватовством, то, боюсь, вы ошиблисьадресом. Вам следует поговорить с Эрикой, а не со мной.

— Не глупи…

— Вы читали статью в газете о вечере в Харбо-Спрингнесколько недель назад? — Лорен отвела смущенный взгляд и добавила:

— Я была гам с Ником, и он отправил меня домой, потому чтодолжна была приехать Эрика. Он назвал ее своим деловым партнером.

— Это действительно так, — сказала Мэри, успокаивающе пожавруку Лорен. — Они — хорошие друзья и деловые партнеры, но это все. Ник входит всовет директоров корпорации ее отца, а ее отец — в совет директоров «Глобал».Эрика покупала у Ника дом в Кове. Возможно, она приехала туда, чтобы закончитьэто дело.

Лорен почувствовала облегчение и радость, хотя разумподсказывал ей, что их отношения с Ником безнадежны. По крайней мере Ник неукладывал ее в постель своей любовницы. Она подождала, пока Рико менял тарелки,а затем спросила:

— Давно вы знаете Ника?

— Давным-давно, — сказала Мэри. — Я начала работатьбухгалтером у его отца и деда, когда мне было двадцать четыре года, а Нику —четыре. Его отец умер через шесть месяцев после этого.

— А каким он был в детстве?

Лорен почувствовала непреодолимое желание узнать все, чтоможно, об этом властном, загадочном человеке, который завладел ее сердцем, хотяоно ему, казалось, было совсем не нужно.

Мэри задумчиво улыбнулась.

— Мы называли его тогда Ники. Он был самым очаровательнымтемноволосым чертенком, какого я когда-либо видела. Гордым, как его отец,иногда очень упрямым. Он был сообразительным и жизнерадостным, таким ребенкомгордилась бы любая мать. Любая, кроме его собственной, — погрустнев, добавила она.

— Расскажите про его мать, — настойчиво попросила Лорен,вспомнив, как неохотно Ник коснулся этой темы в Харбо-Спринг. — Он мало говорило ней.

— Странно, что вообще говорил. Обычно он никогда этого неделает. — Взгляд Мэри стал задумчивым, когда она погрузилась в воспоминания. —Она была удивительно красивой женщиной, очень богатой, избалованной, вздорной инеуравновешенной. Она напоминала елочную игрушку — красивую на вид, но пустуювнутри. Ник обожал ее. Сразу же после смерти его отца она ушла, оставив сынабабушке и дедушке. Долгое время после ее отъезда Ник все смотрел в окно,ожидая, что она приедет. Он смирился с тем, что его отец умер и никогда невернется, но отказывался поверить, что мать не вернется тоже. Он никогда неспрашивал о ней, а просто ждал. И ошибочно думал, что дед с бабушкой неразрешали ей приезжать, и, честно говоря, даже обвинял их в этом,необоснованно, как потом оказалось. И вдруг однажды, за два месяца доРождества, когда Ник, как всегда, стоял у окна и ждал, в нем вспыхнула какая-тобешеная энергия. К тому времени прошло больше года со смерти отца. Его матьвышла замуж второй раз, и у нее уже родился другой ребенок, о чем мы еще незнали. Итак, Ник стал необычайно энергичным. Он зарабатывал деньги всемидоступными ребенку способами. За две недели до праздников уговорил меня взятьего с собой за покупками, чтобы он смог купить «очень важный подарок». Ядумала, что он ищет подарок для своей бабушки, потому что он таскал меня помногим магазинам, выискивая что-нибудь для «настоящей леди». Только к вечеру японяла, что он имел в виду свою мать. В отделе товаров по сниженным ценам вбольшом магазине Ник наконец нашел то, что ему подошло, — чудесную маленькуюрасписную коробочку для лекарств, которая продавалась дешевле, чем стоила. Никбыл в восторге, его настроение было заразительным. За пять минут он очаровалпродавца, который красиво упаковал коробочку. Ник уговорил меня отвезти его вдом матери, чтобы он мог вручить ей свой подарок.