Нику потребовалась вся его сила, чтобы держать ее до техпор, пока приступ ярости не прошел и она беспомощно не упала ему на руки. Еехрупкое тело сотрясалось от безудержных рыданий.

— Ты заставил меня умолять… — рыдала она у него на руках, —ты заставил меня умолять…

Ее слезы проникали ему прямо в сердце, а слова были какудары ножа. Он обнимал ее, слепо глядя вперед, вспоминая красивую смеющуюсядевушку, которая вошла в его жизнь и перевернула ее своей сияющей улыбкой.

«А что случится со мной, если эта туфелька подойдет?»

«Я превращу вас в красивого лягушонка».

От раскаяния и боли у него защипало в глазах, и он закрылих.

— Прости меня, — хрипло прошептал он, — мне так жаль.

Услышав боль в его голосе, Лорен почувствовала, как ледянаястена, которую она воздвигла вокруг себя, дала трещину. Она снова была в егообъятиях, прижимаясь к его большому, сильному телу.

Одинокими бессонными ночами и длинными днями она все времядумала о нем и пришла к выводу, что Ник абсолютно циничный и жестокий человек.Предательство матери сделало его таким, и Лорен не под силу что-либо изменить.В любой момент он без труда сможет выкинуть ее из своей жизни и спокойно уйти,потому что он никогда не будет любить ее по-настоящему.

Еще в пять лет он решил, что женщине нельзя вверять своесердце. Он может предложить Лорен свое тело, свою страсть, но не больше. Онникогда не позволит себе стать уязвимым, открыв сердце другому человеку.

Его руки гладили ее по спине, пытаясь согреть и успокоить.Собрав последние силы, Лорен жестко оттолкнула его:

— Я уже в порядке. Правда. — Она отвела взгляд от егоглубоких серых глаз и спокойно произнесла:

— Я хочу, чтобы ты сейчас ушел, Ник.

Скулы его дрогнули, и все тело напряглось от прозвучавшегоприговора. Ник не хотел понимать этих слов и, вместо того чтобы уйти, неотрывая от нее взгляда, достал из кармана плоскую коробочку, завернутую всеребряную бумагу.

— Я привез тебе подарок, — проговорил он. Лорен удивленнопосмотрела на него:

— Что?

— Вот, — сказал он, кладя коробочку ей на ладонь. — Эторождественский подарок. Это тебе, открой.

Внезапно в голове Лорен пронеслись слова, сказанные Мэри вресторане, и она задрожала. «Он пытался подкупить свою мать, чтобы онавернулась к нему… Он подарил ей подарок… и настаивал, чтобы она тут же открылаего…»

— Открой сразу, Лорен, — проговорил Ник.

Он старался сохранить спокойное выражение лица, но Лоренвидела отчаяние в его глазах и то, как были напряжены его сильные плечи. Изнала, чего он со страхом ждет: что она отвергнет его подарок. А вместе с ним идарителя.

Лорен оторвала от него свой взгляд и, дрожащими рукамиразвернув серебряную бумагу, достала маленькую бархатную коробочку с инициаламичикагского ювелира и названием чикагского отеля. Она открыла ее. На беломбархате красовался рубиновый кулон, который окружали маленькие росинкисверкающих бриллиантов. Он был размером почти с коробку.

Это был подкуп.

Второй раз в своей жизни Ник пытался подкупить женщину,которую любил, чтобы она вернулась к нему. От нежности и любви у Лорен защемилосердце, и глаза наполнились слезами.

— Пожалуйста, — хрипло прошептал он. — Пожалуйста… — Онобнял ее и, прижав к себе, спрятал лицо в ее волосах. — Пожалуйста, дорогая…

Защита Лорен полностью рухнула.

— Я люблю тебя! — прошептала она, обвив руками его шею игладя его сильные плечи и густые темные волосы.

— Я купил тебе еще и серьги, — хрипло проговорил он. — Якуплю тебе пианино — в твоем колледже сказали, что ты очень талантливаяпианистка. Хочешь рояль или…

— Не надо! — заплакала Лорен, поднимаясь на цыпочки изакрывая его рот поцелуем.

Он вздрогнул и еще крепче обнял ее. Его губы впились в нее вголодном отчаянии, руки заскользили по ее спине, затем ниже, прижимая ее бедрак своим, как будто он хотел впитать в себя все ее тело.

— Я так скучал по тебе, — прошептал он, стараясь смягчитьпоцелуй. Его язык двигался с нежностью, насыщая тоску по ней, в то время как онмедленно гладил ее густые волосы. Но внезапно он потерял контроль над собой и,застонав, со всей силой сжал ее в объятиях. Его губы стали жесткими инастойчивыми.

Лорен, прижавшись к его напряженному телу, отвечала на егопоцелуй со всей любовью и отчаянием, накопившимися в ее сердце.

Через некоторое время, показавшееся им обоим бесконечным,Лорен вернулась к реальности. Она все еще обнимала его, прижавшись щекой к егогруди и слыша гулкое биение его сердца.

— Я люблю тебя, — прошептал он и, прежде чем Лорен успелаответить, продолжил наполовину оправдывающимся, наполовину шутливым голосом:

— Тебе придется выйти за меня замуж. Я думаю, что менятолько что исключили из международного торгового сообщества — они считают, чтоя ненадежный партнер. И Тони вычеркнул меня из своего списка. Мэри сказала, чтоуволится, если я не привезу тебя обратно. Эрика нашла твои серьги и отдала ихДжиму. Он просил передать тебе, что ты получишь их, только когда вернешься заними…

Маленькие разноцветные огоньки сияли на рождественской елкев огромной гостиной. Растянувшись на пушистом ковре перед камином, Ник держал вобъятиях спящую жену, наблюдая за отсветами пламени, которые плясали на еешелковых волосах, рассыпавшихся по его обнаженной груди. Они были женаты ужетри дня.

Лорен зашевелилась, теснее прижимаясь к нему. Осторожно,чтобы не разбудить, он накрыл ее плечи атласным одеялом. С благоговейнойнежностью он дотронулся до ее щеки. Лорен принесла радость в его дом инаполнила смехом его жизнь.

Где-то на другом конце большого дома часы начали битьполночь. Лорен медленно приподняла веки, и он посмотрел в ее волшебныебирюзовые глаза.

— Рождество, — прошептал он. Лорен улыбнулась ему, и ееответ вызвал у него прилив необыкновенной нежности.

— Нет, — сказала она мягко, ласково проводя рукой по еговолосам, — Рождество наступило три дня назад.