— Я уезжаю домой, Ник, — сказала Лорен спокойно.

— Никуда ты не поедешь, — твердо возразил он. — Тыпринадлежишь мне, и, если ты меня вынудишь, я отнесу тебя в спальню и тамзаставлю признать это.

Лорен знала, что он так и сделает, и отступила еще на шаг:

— Этим ты всего лишь докажешь, что физически сильнее меня.Дело не в том, буду я сопротивляться или нет. Главное — то, что я не хочупринадлежать тебе ни в каком смысле.

Ник улыбнулся:

— А я хочу принадлежать тебе во всех смыслах.

Лорен почувствовала, как у нее бешено забилось сердце. Чтостоит за этими словами — «принадлежать тебе»? Однако какое-то внутреннеечувство подсказывало ей, что он не предлагает ей брак, но по крайней мере онпредлагает себя. Если сейчас рассказать ему о Филипе Витворте?

Ник заговорил снова, и его голос дрожал от нетерпения:

— Я такой аморальный, беспринципный циник; подумай, как тыможешь исправить мой характер! Это поднимет мировую нравственность.

Лорен начала терять контроль над собой. Ее одновременнодушили смех и слезы. Она наклонила голову, чтобы вытереть глаза, и роскошныеволосы плотной завесой закрыли ей лицо. Она уже была готова стать героинейбанальной истории: влюбленная секретарша вступает в тайную любовную связь сосвоим боссом, Готова была поставить на карту свою гордость, чтобы еще разощутить его поцелуи. И даже не боялась того, что он может возненавидеть ее,когда узнает о Филипе.

— Лорен, — сказал Ник хриплым голосом, — я люблю тебя.

У нее закружилась голова. Не веря своим ушам она подняла нанего глаза, полные слез.

— Не плачь, — попросил он. — Я никогда ни одной женщине неговорил таких слов, и я…

Лорен вся задрожала и внезапно бросилась в его объятия.Неуверенно он дотронулся рукой до ее подбородка и внимательно заглянул вбирюзовые глаза. Они были полны слез, а густые ресницы стали похожи настрелочки. Лорен попыталась сказать что-то, и Ник напрягся, так как боялсяуслышать отказ, мысль о котором мучила его всю дорогу от Чикаго.

— Я думаю, что ты очень красивый, — прошептала она. — Ядумаю, что ты самый красивый…

Тихий стон вырвался из груди Ника, и он впился в ее губы. Онприжал к себе гибкое, податливое тело, целовал ее то крепко, то нежно, но никакне мог насытиться. Наконец он оторвался от ее губ, пытаясь побороть мучившееего желание.

Когда он замер, Лорен откинулась в его объятиях и посмотрелана него. В ее глазах он увидел вопрос и согласие. Она будет с ним здесь илитам, где он скажет.

— Нет, — прошептал он нежно. — Все будет не так. Я не хочу вспешке затаскивать тебя в постель. Я уже сделал что-то подобное в Харбо-Спринг.

Дерзкая красавица, которую он обнимал, подарила ему одну изсвоих обворожительных улыбок.

— Ты действительно голоден? Я могла бы приготовить тебетушенные в масле чулки к жареным кроссовкам. Или ты предпочтешь более привычноеблюдо, например омлет?

Ник усмехнулся и поцеловал ее в лоб.

— Я попрошу мою экономку приготовить что-нибудь, пока будупринимать ванну. Затем немного посплю. Я совсем не спал прошлой ночью. И тебетоже стоит вздремнуть, потому что, когда мы вернемся с бала, я не дам тебеспать всю ночь.

За пятнадцать минут он внес все ее вещи в дом.

— Я заеду за тобой в девять часов, — сказал он, собираясьуходить. — У тебя есть вечернее платье?

Лорен не хотелось надевать платья, принадлежавшие любовницеФилипа Витворта, но на этот раз у нее не было выбора.

— Куда мы пойдем?

— На благотворительный бал в отеле «Вестин»в пользу детскойбольницы. Я один из спонсоров, поэтому получаю пригласительные билеты каждыйгод.

— Это не очень-то благоразумно, — озабоченно сказала Лорен.— Кто-нибудь может увидеть нас там вместе.

— Все увидят нас вместе. Этот бал — одно из важнейшихсобытий года, поэтому я и хочу пригласить тебя. Что в этом плохого?

— Хорошо. Я с удовольствием пойду, — сказала она, поднимаясьна цыпочки, чтобы поцеловать его. — Я пойду, с тобой, куда ты захочешь.

Ник выглядел необыкновенно элегантно в иссиня-черномкостюме, белоснежной рубашке и черной бабочке, когда Лорен открыла ему вечеромдверь.

— Ты просто великолепен, — сказала она, чуть улыбаясь.

Он с восхищением оглядел прекрасные черты ее лица,сверкающие волосы, поднятые наверх и уложенные в замысловатую изящную прическу,затем перевел взгляд на пышную грудь, видневшуюся из выреза облегающего черногоплатья. Длинная юбка имела сбоку глубокий разрез, доходящий до середины бедра.

— Тебе нравится? — спросила Лорен, вручая ему чернуюбархатную пелерину с белой атласной подкладкой.

— Я обожаю ее, — ответил Ник, и Лорен вспыхнула, осознав,что он имеет в виду.

Отель «Вестин» был расположен в центре Детройта, в богатомрайоне, построенном в стиле ренессанс. Как бы говоря о значимости бала, отглавного входа до тротуара был расстелен красный ковер. По обе стороны от негорасполагались телевизионные камеры. Как только шофер Ника припарковал лимузин,фоторепортеры стали пробиваться вперед, поднимая вверх свои камеры.

Швейцар подошел к машине и открыл Лорен дверь. Когда Никвышел вслед за ней и взял ее под локоть, дружно засверкали вспышки и телекамерыподъехали ближе к красному ковру.

Первым человеком, которого она увидела, войдя в зал, былДжим. Он тоже заметил их. На его лице вспыхнуло насмешливое ликование. Онпротянул руку, и Лорен заметила, что Ник несколько помедлил, прежде чем пожатьее.

— Ты быстро вернулся из Чикаго, — заметил Джим, не обращаявнимания на холодное приветствие. — Интересно: почему?

— Ты это чертовски хорошо знаешь, — хмуро ответил Ник.

Джим поднял брови и перевел одобрительный взгляд на Лорен:

— Я бы сказал тебе, как великолепно ты выглядишь, но боюсь,что Ник не выдержит и все-таки выбьет мне зубы.

— Почему? — удивилась Лорен. Усмехнувшись, Джим ответил:

— Вспомни о дюжине роз и поцелуе, который он видел. А онпусть вспомнит о девушке, которую я любил, но не мог набраться храбрости исделать ей предложение. Ему надоело приободрять меня, поэтому он послал Эрикедве дюжины…