Взгляд уперся в губы, которые что-то бегло произнесли. Услышав свое имя, я смекнула, что он меня представил, поэтому соблюла правила приличия и кивнула девушке. В ее глазах, как ни странно, негатива не оказалось — только заинтересованность.

— Ты опять что-то надумала? — Арсений поправил выбившиеся из моей прически пряди волос.

— Нет, просто устала и хочу полежать.

И я не соврала, потому что действительно мечтала об отдыхе.

— Хорошо. Идем, малыш.

Он с нежностью поцеловал меня в висок, снова потрясая неожиданным проявлением чувств. Девушка умилительно вздохнула.

— Еíste tóso charitoménoi! *

— Еfcharistó polý*, — ответил ей мой муж, вновь одарив улыбкой. Проклятье! Мало того, что я ничего не понимала, так и улыбался он только ей. Видимо, вообще не нравлюсь...

На обратном пути мы по большей части молчали. В акрополь заезжать я отказалась, да и времени до ужина оставалось не так много. Единственное, попросила Арсения остановится у какого-нибудь магазина купить бутылочку вина. Не могла русская девушка прийти в гости с пустыми руками, особенно, когда знакомство только состоялось.

Мы въехали на территорию владений Хьонидис около десяти вечера. Столичные пробки задержали нас, и я распереживалась, не опоздаем ли. Хорошо, что греки садились за стол в позднее время.

Стоило нам подъехать к дому, я сильно удивилась числу машин, припаркованных на стоянке. Их было не меньше пары десятков. Они что, собрали всю родню?! Да у нас свадьбы так празднуют, как у них ужин проходит!

Заметив мое замешательство, Арс не нашелся с ответом, лишь неопределенно пожал плечами и направился в дом. А там...

— Почему здесь только народа? — спросила у мужа, тоже пребывающего в легком шоке.

— Это мои родственники.

— Áрсени! — Женщина средних лет подошла к нему и заключила в объятья, что-то тараторя и привлекая внимание всех присутствующих.

Далее последовала череда нескончаемых приветствий. Мужа это веселило, а вот меня начинало напрягать. Я не привыкла к подобным встречам, сжимавшим в тиски объятиям и поцелуям. Особенно поцелуям. Казалось, каждый считал своим долгом поздороваться с новым членом семьи. А я продолжала стоически принимать поздравления, каждый раз кивая и отвечая улыбкой на фразу “Калосористэ”. И все шло хорошо ровно до той поры, пока к нам не подошел дядя Арсения, похожий на мужа настолько, что их спокойно можно было принять за отца и сына. Он первый, кто обнял меня, не скрывая неловкость. Но стоило ему коснуться моего локтя и случайно сжать руку, как дорогое коллекционное вино полетело прямо на пол и разбилось вдребезги.

Я вскрикнула от неожиданности и посмотрела на удивленные лица присутствующих.

— Моя невестка напророчила веселый год! Hooray!* — разнесся по залу голос мужчины, чьи белые брюки оказались обляпанными красной жидкостью.

Эту фразу, шушукаясь и похлопывая в ладоши, вскоре подхватили все родственники.

— Что происходит? — спросила, переводя взгляд с мужа на подошедшую свекровь, и обратно.

— У греков есть примета: если в дом пришел гость, и он не с пустыми руками, то год будет урожайным, — пояснил Арс, приобняв за талию.

— А веселый почему?

— Потому что вино! И оно на полу! — звонко захохотала свекровь, и я невольно заразилась ее позитивом.

Правда, ненадолго. Вскоре она пригласила нас в соседнюю комнату, где уже ожидал Матиас. Арсений продолжал улыбаться, видимо, несказанно радуясь такому вечеру. Мне же хватило одного взгляда свекра, чтобы понять — запахло жареным.

И мое чутье не обмануло. Едва Алекса закрыла за нами дверь, как ее веселье сдуло ветром.

— Арсюш, у меня есть для вас новости, — осторожно начала она, когда мы устроились на диване.

— Мам, а это не может подождать? У нас в гостиной толпа родственников.

— Не может, — сказал Матиас.

— Я не буду ходить вокруг да около, — свекровь придвинулась ближе и наклонилась, заглядывая в наши глаза, — лучше сказать это прежде, чем объявлю гостям.

— Па-а-ап… — настороженно обратился к отцу Арс.

— Я не причем, — тот сразу поднял руки, подтверждая свою непричастность к теме диалогу.

— Ну вот опять вы так делаете! — обиделась женщина. — Арсюш, я ведь еще ничего не сказала….

— А мне уже страшно.

— Ну тебя! — махнула она обиженно. — Короче, я договорилась со священником церкви святого Иоанна. Ну ты же знаешь его, Арсюш. Мы тебя там крестили и каждые выходные ходили на службу. В общем, в воскресенье сразу после завтрака состоится венчание.

— Какое еще венчание?

У меня аж судороги прошлись по конечностям от такой новости.

— Ну как какое?! — буднично удивилась мама, как будто это не было чем-то важным, а так… воскресное чаепитие. — Ваше венчание! Вы же просто расписались. Да еще так быстро, никому ничего не сообщив, а это не дело!

— Мам, — обратился к ней Арс, вмиг найдя мою ладонь и сжав ее.

— Никаких “мам”, Арсюш. В чем проблема? Вы же любите друг друга! И по вам это видно, хоть твоя девочка и чересчур стеснительная, в отличие от сам знаешь кого.

Мой муж шумно выдохнул, а я уставилась в одну точку, переваривая услышанное.

Венчание… Венчание! Это брак, заключенный на небесах!

К горлу подступил горький комок. Мы не можем… Какое, к черту, венчание, если между нами нет настоящих чувств?! Разве можно давать обещание в том, чего нет? Разве можно встать перед лицом высших сил и попросить счастья, если через четыре дня расстанешься? Глупость. Бессмыслица!

— Мам, мы не можем, — сказал Арс, и эта фраза вернула меня в реальность. Я взглянула на мужа, чьи губы оказались упрямо сжаты в тонкую линию. — Если бы мне было восемнадцать, двадцать, да даже двадцать пять, я бы прислушался к вашему совету, но я давно решаю сам, как поступать. Нам с Аней вполне достаточно одной росписи.

— Разве вы не уверены в своих чувствах?! — возмутилась женщина.

А у меня внутри что-то окончательно оборвалось. Он даже не попытался. Хотя... Я ведь и сама подумала о невозможности подобного шага. Так стоит ли обижаться? Нет.

Но я обиделась.

— Да ты посмотри на нее! Она едва ли не плачет. Ты что творишь, вообще?! — Свекровь вскочила с места, села рядом со мной и неожиданно приобняла. — Арсюш, у тебя совсем сердца нет, что ли? Как можно сказать любимой женщине, что ты отказываешься от свидетельства брака перед Богом? Я бы с ума сошла, поступи там Матиас!

— Можно подумать, у меня вообще был выбор? — с иронией произнес свекр.

— Все хорошо, — наконец, я могла сказать хоть что-то. — Алекса…

— Викторовна я.