«Есть и другие варианты, — заметил я, — сдаваться рано».

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Гайа.

Вместо ответа я чуть приоткрыл свой разум и показал.

Через секунду пришёл эмоциональный ответ: ужас, восторг и надежда.

«Но сначала давай примем пополнение», — сказал я. После чего улыбнулся и открыл глаза.

— Расскажешь, что происходит? — спросил Кай, заметив, что я открыл глаза.

— Обязательно! — пообещал я, — или, может, Гайа расскажет. Пока меня не будет.

— Гайа? — напарник удивлённо поднял бровь.

— Должен же я был её как-то называть? — улыбнулся я, — ей очень подходит это имя.

На марсианском я использовал имя аналога богини мудрости из их пантеона.

— Да, я умею говорить, Кай, — раздался приятный женский голос.

— По крайней мере, теперь не я самая странная в вашей компании, — заметил Таис, с подозрением глядя на нити мицелия.

— Кай, ты остаёшься за старшего, — продолжал я, — отвечаешь за нашу слоноголовую гостью. Хотя с ней не должно быть проблем: Гайа поможет её допросить. Но это — после того, как я вернусь. И ещё момент. Я вернусь не один. И мне придётся сделать несколько ходок, чтобы притащить всех людей.

— Людей? — Кай замер, недоверчиво глядя на меня.

— Людей, — вздохнул я, — они военные. Спецназ, как мы с тобой. И они пытались меня убить.

— Вижу, ты развлекался по полной, пока мы сидели, — Кай покачал головой.

— Это было давно, — ответил я, — то есть, ещё не было. Не важно. Главное, помни: они могут быть опасны. Держи ухо востро. Если что — проси Гайю о помощи. Но лучше, чтобы они пока что о ней не знали.

Часто люди, оказавшись в экстремальной ситуации, становятся похожими на детей. Ведут себя так же: кто-то капризничает, кто-то плачет, кто-то пытается натворить глупости или проявляет опасное любопытство.

Вот и спецназовцы вели себя аналогичным образом.

Тут надо сказать, что для них «экстремальная ситуация» это не одно и то же, что и для обычных людей. Например, война или боестолкновение — это часть их привычной работы. В тех условиях они ведут себя вполне по-взрослому.

Но сейчас, оказавшись в незнакомом, чужом мире, лишившись малейших материальных признаков цивилизации, они тоже впали в детство: строили какие-то игрушечные баррикады и укрытия из гигантского папоротника, совершенно непродуманные с практической точки зрения. Проявляли неуместное любопытство — кидали камешки в ближайшую глубокую лужу.

Я не знал, кто именно из них стрелял в меня спящего. Тогда они были в балаклавах, закрывающих лица. Но, мне кажется, я догадался: молодой парень, моего возраста и комплекции. Светло-серые глаза. Вот по этим-то глазам я всё и понял.

Это был первобытный момент. Хищник понял, что добыча ему не по зубам. Что он встретил более страшного хищника, чем он сам.

Парень испугался, сильно. Я понял это по зрачкам, в режиме это не трудно. Но он продолжал упрямо смотреть мне в глаза, стараясь спрятать подлинные чувства. Показывая, что готов сражаться за свою жизнь.

Мне это понравилось.

Поэтому то, что произошло дальше, было невозможно в первобытном состоянии.

Я улыбнулся своему несостоявшемуся убийце.

— Так, ребята, кто здесь старший? — спросил я, когда подошёл достаточно близко, чтобы можно было спокойно разговаривать.

«Тяжелые» не стали переглядываться между собой. Отличная подготовка! Я рассчитывал, что большая часть рефлекторно посмотрит на командира. Но у этих были очень правильные рефлексы. Внушающие уважение.

— Кто ты такой? — спросил один из них, коренастый брюнет. Он смотрел прямо на меня, обманчиво-расслабленно. Вообще, я не представляю себе, как можно так смотреть на противника, когда ты сам — совершенно голый. Психологическая подготовка на уровне.

— Террорист? Убийца? Психопат? Иностранный шпион? — снова улыбнувшись, ответил я, — просто интересно — что вам сказали про меня? Наверняка был какой-то брифинг, где вам объяснили, почему вы обязательно должны убить беззащитного спящего парня.

Брюнет на секунду опустил взгляд.

Хорошо. Очень хорошо. Значит, моральные принципы не окончательно атрофированы.

— Меня Гриша зовут, — продолжал я, — и я тренер по фитнесу. Сам в десантуре служил, если что.

— Нам не докладывали таких подробностей, — брюнет снова поднял взгляд и посмотрел на меня, — они не имели значения для выполнения боевой задачи.

— Значит ваши командиры не знали вообще нихрена, — констатировал я, — и послали вас на бойню. Хотя… вы же для этого и нужны, верно?

Я намеренно провоцировал ребят. Чтобы хоть как-то раскрылись. Сейчас, именно в эту секунду по-настоящему решалась их судьба.

— Верно, — спокойно глядя на меня ответил брюнет, — что это за оружие? Он указал на тюрвинг в моей руке.

Эх, молодец! Приятно всё-таки видеть профи. Хотя и небезопасно порой. Уже пришёл в себя после моего появления и первым делом пытается добыть критически важную информацию.

— Это не оружие, — я, всё так же улыбаясь, покачал головой, — это аппарат для мгновенного переноса на любое расстояние в зоне прямой видимости. Но сразу говорю: пользоваться могу им только я. Если попытаетесь завладеть им — ваша ладонь сначала прирастёт к рукоятке. Что будет потом я точно не знаю, но, скорее всего, вы погибните.

— И куда ты нас… переместил? — спросил брюнет, — и почему без одежды? Эта штука может раздевать? Или ты применил какой-то гипноз, а потом притащил нас сюда?

— Ребят, я всё вижу, — сказал я, — двое, которые прячутся в зарослях, справа от меня, на расстоянии семи метров. Поднимайтесь и идите к остальным. Иначе придётся принять меры.

Секундная пауза. Едва заметный кивок брюнета. Не будь я в режиме мог бы и не заметить. Значит, говорил всё-таки командир…

В зарослях справа послышался шум; оттуда вышли двое: светлый бородач, с таким количеством волос на теле, что, похоже, отсутствие одежды его никак не тяготило, и жилистый парень.

Они молча, с достоинством, прошли мимо меня и встали позади товарищей.

— Слушайте, в то, что я сейчас скажу, поверить сложно… — продолжил было я, но осёкся; в режиме я очень хорошо мог интерпретировать вибрацию земли и едва уловимые звуковые волны. Я даже мог видеть тени в облачный день, — ещё один товарищ у меня за спиной. Опусти эту дубину, пожалуйста, и встань в строй. И довольно сюрпризов, ладно? А то я просто уйду. Считайте, что обижусь.

Командир посмотрел на меня, чуть нахмурился, но всё-таки скомандовал, окончательно отбрасывая маскировку:

— Отбой!

Спецназовец с самодельной дубиной, который пытался зайти ко мне с тыла, оказался настоящим великаном. Южанин, вероятно, из кавказских республик. С таким в тёмном переулке я бы точно не стал связываться.