Шуршал он, конечно же, не цветами, а оберткой от леденцов, но купить цветы было делом пяти минут – так почему бы не порадовать приятную во всех отношениях девушку?

Илья Федорович в бешенстве метался по кабинету. Он чувствовал себя обманутым в лучших ожиданиях. Секретарь Женя, робко поинтересовавшаяся, не желает ли босс кофе, тихой мышью вылетела в приемную под яростным взглядом Ильи Федоровича. Судя по нечленораздельным воплям, босс не то что не желал кофе, он готов был в данный момент стереть в порошок любого, кто по недомыслию попался бы ему на пути с любым незначительным вопросом, отвлекающим господина Брыкина от вселенской скорби. Так скорбят бешеные быки или кобры, оплакивающие отдавленный хвост.

Начальник службы охраны виновато притаился в углу, страдая от всевозможных догадок. Самым страшным был вариант, что фотографии слиплись, в пачку затесалась лишняя, и Брыкин наконец-то понял, что его молодой жене не так уж скучно дома. А если быть точным, то даже весело. Кочетков был кровно заинтересован в том, чтобы Анечка оставалась чиста перед мужем, поскольку, во-первых, эта неприятная тайна подорвала бы его авторитет, как человека знающего все и про всех, а, во-вторых, амурные похождения любвеобильной девицы были его стратегическим запасом, свечным заводиком, призванным в старости приносить определенные дивиденды. Этакий пенсионный фонд.

Когда разбушевавшийся хозяин кабинета ободрал жалюзи, Кочетков позволил себе кхекнуть, дабы придать общению более конструктивный характер.

– Вот поганец! – рявкнул Илья Федорович.

Кочетков вопросительно поднял брови и залился диатезного цвета румянцем.

– И эта свиристелка хороша! Все! Допрыгалась!

Михаил Сергеевич перестал дышать.

– Что делать будем, Сергеич? – Брыкин гулко шлепнул ладонью по столу.

Кочетков подобострастно выгнул грудь и глубокомысленно нахмурился. Вопрос был явно риторическим. В данный момент, судя по выражению лица, шеф формулировал собственное мнение и в чужих советах не нуждался.

– Про девицу информации мало. Землю рой, но про всех узнай: про маму-папу, родственников, знакомых, соседей. Мне зять нужен. Обратно. Крутись как хочешь, но чтоб к концу недели были идеи, а я тут сам обмозгую.

Кочетков с облегчением выдохнул. Дался шефу этот зять!

А зять Илье Федоровичу нужен был позарез. Мало того, что хотелось вернуть дочь в надежные руки заинтересованного партнера, но и была у него одна мыслишка… Даже не мыслишка, а уже четко оформившаяся идея, сулившая хорошие дивиденды. Но для ее осуществления нужен был Филипп, поскольку начало проекту было положено еще тогда, когда чернобровый красавчик числился у Ильи Федоровича в зятьях, а заодно и в неких документах. Тогда все сорвалось, и срыв этот произошел по объективным причинам, никоим образом не связанным с эмоциональными всплесками молодоженов. А не далее как на прошлой неделе перспективы снова замаячили на горизонте, и водворение Филиппа в лоно семьи требовалось ускорить. Соображениями своими Илья Федорович ни с кем делиться не собирался, считая, что вполне достаточно его желания, доведенного до сведения ежемесячно и щедро оплачиваемых сотрудников.

В отличие от отца Алина просто тихо плакала, не ощущая в себе сил бороться за упущенное счастье. На протяжении долгого времени она получала от нанятого детектива весьма утешительную и лестную для самолюбия информацию о своем почти бывшем муже. Супруг не заводил знакомств на стороне и даже не польстился на шаловливую мачеху, решившую подобрать брошенного красавчика. Он углубился в покорение карьерных вершин, а Алина самодовольно фантазировала на тему его моральных терзаний и переживаний. То ей думалось, что Филипп пытается забыться в работе, чтобы не изводить себя мыслями о ней, то казалось, что он желает завоевать мир, чтобы бросить к ее ногам. Мысли эти были приятными и жизнеутверждающими, но пачка глянцевых фотографий довольно плохого качества и отвратительный отчет, распечатанный на полуслепом принтере, раскололи ее радужный мир, как булыжник, врезавшийся в чисто вымытое окошко.

– Ну, так как? – вежливо, но настойчиво напомнил о своем присутствии неприятный носатый мужик в интеллигентских очочках с претензией непонятно на что. Тонкая золотая оправа на его топорной физиономии смотрелась как скрипка в руках пьяного сантехника.

– Большое спасибо. – Алина собралась с духом, но детектив, опасавшийся, что расстроенная клиентка впадет в эмоциональный транс, весьма невежливо перебил ее:

– Пожалуйста! Рад помочь. Давайте расплатимся, что ли?

– Мы договаривались, что я плачу не за расходы, а за работу в конце. – В Алине подняли голову экономические гены рода Брыкиных.

– А что, это еще не конец? – носатый изумленно поправил очки и округлил маленькие водянистые глазки.

– Это только начало, – неожиданно злобно выдала заказчица.

– Тогда мне нужен промежуточный платеж, – не сдался мужик, искренне считавший, что у клиентки элементарная истерика, и уже завтра она запросто передумает, стерев из своей памяти это досадное недоразумение как страшный сон. Причем вместе с воспоминаниями о недоплаченной сумме. Такие прецеденты в его трудовой биографии уже были.

– А про аванс мы помним? – почти утвердительно поинтересовалась Алина.

– Помним. Но это не меняет дела.

– Хорошо. – Она развернулась и ушла в кухню, заставив детектива нервно и напряженно прислушиваться.

Судьба любит уравновешивать подарки всяческими пакостями, не давая нам расслабляться. Поэтому опытных борцов за личное счастье всегда нервирует долгое идиллическое затишье, больше похожее не на обычную жизнь, а на ожидание феерической пакости от фортуны. Причем чем дольше это затишье, тем напряженнее ожидание.

Верочку такие глупости не волновали. Она искренне считала, что заслуживает всего того, что свалилось ей в руки. А свалился ей ни больше ни меньше роскошный Филипп со всем своим обаянием, двухметровым ростом и белозубой улыбкой. Несмотря на убежденность Русланы в том, что все красивые мужчины эгоистичны и инфантильны, Верочка верила, что ее избранник совсем не такой. Он в течение суток снял приличную квартиру недалеко от работы, оградив Веру от утомительного выбора, гуляния по загаженным подъездам и торга с хозяйкой. Правда, в первый же вечер новоселье было омрачено отсутствием посуды и прочих необходимых в хозяйстве мелочей, о которых не подумал не только Филипп, но и сама Верочка. Тем не менее он и тут нашел выход из ситуации, съездив в какое-то кафе и привезя ужин в пакетах и одноразовой посуде.

– Надо составить список и все купить, – застенчиво предложила Верочка, боясь ударить в грязь лицом. Ей хотелось выглядеть взрослой и рассудительной, но хотеть одно, а выглядеть – другое. К ее огромному облегчению, Филипп и здесь взял все на себя. Правда, несколько упаковок принесенной им одноразовой посуды проблему не решали, а пить чай и кофе из пластиковых стаканчиков было не очень приятно.