Инна была дома. И тоже вся извелась от нетерпения.

– Где ты болтаешься? – накинулась она на подругу. – Привет, Галочка! Привет, Алешка! Идите к Степке. Он там уже приготовил для всех вас новую игру! А няня напекла плюшек с клубничным вареньем.

И, дождавшись, когда дети убегут, сказала:

– Наш Лев Зосимович приземлился в Домодедово вчера в девять вечера. Самолета до Питера не было. И старик полетел с пересадкой.

– И что?

– Он приехал в Питер на фирменном поезде. В восемь утра. И сейчас он дома и ждет нас к себе в гости! Поехали!

Лев Зосимович жил в добротном сталинском доме на проспекте Энгельса. Дом был старым, ведомственным. И в нем регулярно проводились все плановые ремонты. Так что кровля, трубы и прочее коммунальное хозяйство тут было в безукоризненном состоянии. И дом поэтому производил хорошее впечатление. Даже стершиеся от времени ступени были аккуратно закрыты новыми кусками искусственного камня. Долго ли он прослужит, это еще был вопрос. Но выглядело все прекрасно.

Сам Лев Зосимович тоже производил благоприятное впечатление. Этакий добродушный великан, с военной выправкой, подтянутый и гладко выбритый. Совсем еще не старый. От силы лет сорок пять – пятьдесят. Было видно, что этот человек умеет держать в руках и самого себя, и окружающих.

– Не скрою, для меня это страшный удар, – произнес он, едва поприветствовав подруг. – Когда Гуля позвонила моей жене и рассказала о том, что случилось с Петром, я думал, меня хватит удар. Петр был младше меня на пять лет! И, если не считать случившегося с ним помутнения рассудка, совершенно здоров. Я был уверен, что он протянет еще как минимум лет десять-пятнадцать.

– Но мы знаем, что в последнее время он не очень хорошо понимал, где находится и что вообще происходит вокруг.

– Так это у него была операбельная опухоль. Мы узнавали, это лечится! Если хотите знать, я специально летал в Канаду, чтобы выяснить там, возьмутся ли они за лечение Петра. И во сколько мне это обойдется.

Мариша насторожилась.

– Вы сказали: «мне»? – переспросила она. – Другими словами, вы намеревались взять на себя часть расходов по лечению Петра Николаевича?

– Часть? Я собирался оплатить их полностью! Наши врачи мне уже сказали, что помочь Петру может только операция. Нужно было удалить опухоль из мозга, она перестала бы давить на определенные его участки, и к Петру вернулся рассудок. У нас она стоит дорого. Или можно ждать своей очереди на бесплатную операцию. Но сколько ждать? Может быть, год. А может быть, и все десять. А у нас с Петром уже нет этих десяти лет. Операция была нужна срочно! Опухоль росла. И ему становилось хуже с каждым днем.

– Но почему вы планировали провести операцию в Канаде?

– У них дешевле.

– Дешевле?

– Да, как это ни парадоксально, у них это стоило дешевле. К тому же мой сын уже давно живет там. Получил и гражданство, и медицинскую страховку. Был шанс, что нам удастся договориться с врачами и вообще вылечить Петра практически даром.

– Как это?

– По страховке моего сына.

– Но… Но это же противозаконно. Где бы вы нашли такого врача?

– Представьте себе, нашел, – грустно хмыкнул Лев Зосимович. – Тоже русский эмигрант. Мы с ним быстро нашли общий язык. Пять тысяч канадских долларов – и Петр лег бы в его клинику под именем моего сына.

– Это же мошенничество!

– Это жизнь, – философски произнес Лев Зосимович. – Увы, я не так богат, чтобы оплатить операцию за ее истинную стоимость. А пять тысяч для меня вполне приемлемая цена. Только какая теперь разница? Петра уже не вернуть. И все мои хлопоты были напрасны.

Вот они и подошли к заветной теме!

– Скажите, а у вас есть подозрения, кто мог убить вашего старого друга?

Лев Зосимович покачал головой:

– Ума не приложу, кто мог это сделать. Какой-нибудь отморозок! Увидел бедного старика и решил, что перед ним легкая добыча! Но ведь Петр был одет очень просто, если не сказать – бедно. Тот человек убил просто так, из кровожадности!

– Скажите, а Петр Николаевич был вашим близким другом?

– Больше чем другом. Мы были с ним почти братьями. Нет! Что там братья! Братья – это даже не то слово.

И, помолчав, словно собираясь с мыслями, Лев Зосимович произнес:

– Он жизнь мне спас!

– Как это?

– На войне, – коротко ответил Лев Зосимович. – В Афгане. Помните эту войну? Впрочем, нет, откуда вам помнить. Вы обе еще слишком молоды.

– Нет, мы помним.

– Мы с Петром тогда были младшими офицерами. И если бы не Петр, то я бы тут не сидел и с вами не разговаривал. Он тащил меня на себе целых тридцать километров. По жаре! По горам! По скалам. И за каждой скалой нас мог поджидать моджахед с автоматом. Петр и сам был ранен в ногу. Но все же он мог идти. И я вам сразу скажу, что один он бы путь до наших постов одолел за день. А со мной он тащился почти четыре дня. Представляете? Четыре дня в аду!

– А почему он не оставил вас и не пошел за помощью к своим?

Лев Зосимович усмехнулся:

– Сразу видно, что вы не знаете, что такое война. И особенно война в Афгане. Там нет места для жалости или милосердия. Мы с Петром были на территории, которую контролировали моджахеды. Если бы Петру посчастливилось выбраться одному, никто бы не послал за мной одним вертолет. Это было бы просто бесполезно. Так что мы с Петром могли рассчитывать только на самих себя.

– Как жестоко!

– Война – это совсем не то, что показывают по телевизору. Война – это голод. Война – это каждодневная потеря друзей и близких.

– И Петр Николаевич вас спас?

– Четыре дня по горам, где за каждым камнем прячется смерть! Уже на третий день у нас с ним кончилась вода. Последний глоток он отдал мне. И если бы в горах не появился наш патруль, который проверял нейтральную зону, мы бы погибли. Сто процентов, что погибли. Но Петр все равно меня не оставлял. Хотя, повторяю вам, один он мог бы еще уйти и спастись.

И, помолчав еще немного, Лев Зосимович сказал:

– Нет, вы как хотите, а такое не забывается. И еще в госпитале, где мы с ним лежали на соседних койках, я поклялся самому себе, что когда-нибудь отплачу Петру тем же.

Подруги переглянулись. Значит, погибший был для Льва Зосимовича очень и очень дорог. И кто-то, зная об этом, убил этого человека. Убил на первый взгляд без всякой причины, положив труп в клетку со львом. И что это такое, развве не попытка привлечь внимание? Показать, кому предназначался подарок. Труп для Льва в клетке со львом. Вот в чем все дело!

– Тело вашего друга было найдено в клетке со львом, – произнесла Мариша.

– Да, знаю. Гуля мне рассказала. Понятия не имею, кому могло прийти в голову сделать такое! Уверен, тут орудовал психопат! Извращенец! Маньяк!