Елизавета появилась моментально.

– Я очень волновалась за тебя! – выпалила она. – Где ты был?

– А ты не знаешь?

– Нет.

– На немецкой военной базе в Антарктиде. Там были…

– А, теперь понятно, почему я тебя не могла найти. Там купол, – перебила она.

– Я замерзаю уже. Что теперь делать?

Елизавета посмотрела по сторонам.

– До ближайшего населенного пункта много дней пути. Сюда скоро прибудут военные. Ты поступил очень опрометчиво. Ты мог погибнуть, да и корабль теперь уничтожен.

Таран повесил голову.

– У тебя нет выхода. Придется ждать военных. Правда, тут неподалеку есть один домик. Но ты самостоятельно не сможешь выбраться из леса.

– Веди меня туда, пока я тут не окоченел! – почти выкрикнул он, щелкая зубами от холода. – Там будет видно.

Собрав последние силы, Глеб рванул в направлении, указанном Елизаветой. Тайга в этом месте была почти непроходимой, приходилось огибать кряжи, продираться сквозь колючий хвойник, скакать через ручьи, местами покрывшиеся ледяной коркой.

Прошло около часа. Глеб выбился из сил и теперь еле плелся, рассказывая Елизавете об инопланетянках.

– С ними надо быть осторожнее, – поучала она. – Они совсем не такие, как люди. У них другие представления о морали, у них свои цели. Я не думала, что они еще остались на Земле.

– Сколько еще идти? Я уже все…

– Почти пришли.

Глеб только вздохнул. Она уже неоднократно это повторяла. Но в этот раз они и вправду оказались на большой поляне, на границе которой стоял добротный деревянный сруб. Домик был едва заметен из-за крохотных размеров и потемневших от времени и сырости бревен. Увидев дымок, выходящий из трубы, Глеб рванул из последних сил. Заскочив на крыльцо, дернул ручку двери, которая оказалась запертой.

– Открывайте! – крикнул он, затарабанив.

Какое-то время внутри не было слышно ничего, потом гулко забухали шаги, заскрипели половицы, сдвинулся засов. Дверь медленно отворилась, и то, что первым увидел замерзающий Глеб, был черный ствол карабина «Сайга-12». На пороге стоял крепкий мужчина лет сорока, с огромной русой бородой и всклокоченными волосами. Глеб сразу приметил дорогие современные сапоги и утепленные штаны Columbia.

– Тебе чего надо? – угрожающим тоном спросил хозяин домика.

– Меня Глеб зовут. Я… я пилот. Самолет мой разбился в тайге.

– Владислав Макарович, – представился хозяин, отступая вовнутрь и опуская оружие.

– Как мне повезло найти тут вас! Я бы насмерть замерз!

– Проходи, грейся, – несколько более дружелюбно ответил Владислав. – Тут, знаешь ли, гостей не каждый день встречаю. А ты так тарабанишь. Мало ли кто может шататься вокруг. Может, зэки беглые или контрабандисты какие заблудшие.

Глеб сел на стул поближе к растопленной русской печи. Хозяин стал возиться с чайником.

– Сейчас тебе травяного чая заварю. Быстро отойдешь.

Глеб, посматривая по сторонам, остановил взгляд на рации и ноутбуке, стоявших на столе.

– А вы что забыли в такой глуши? – спросил он, беря пол-литровую чашку сильно пахнущего травами и спиртом чая.

– Исследуем пути миграции птиц. Я орнитолог.

От тепла и душистого чая Таран разомлел. По уставшим ногам разлилась приятная слабость, стало клонить в сон.

– Чай отличный! – похвалил он. – С чем это он?

– Мой травяной сбор, малинка сушеная, коньяк – одним словом, все, что необходимо.

– Будь начеку! – шепнула на ухо Елизавета.

Глеб улыбнулся:

– Как же мне повезло!

Глаза у него стали слипаться, и ничего с этим поделать он не мог. Когда рука у Тарана безвольно опустилась вниз, хозяин дома встал, аккуратно взял чашку с недопитым напитком и поставил ее на стол. Забросив карабин за спину, подошел к рации, не выпуская Глеба из поля зрения.

– Говорит станция «Орнитолог-1»! Станция «Орнитолог-1». Прием.

– Слушаю вас, «Орнитолог-1», – послышалось сквозь помехи.

– Как вы и говорили, пилот у меня. Молодой парень. Сказал, что зовут Глебом.

– Хорошо, задержите его до прибытия вертолета. Будьте осторожны.

– Да куда ему деваться?! Спит крепко.

– Вертолет будет через полчаса максимум.

– Буду ждать. Конец связи.

Мужчина выключил рацию, взял карабин и уставился на спящего Глеба.

– Ну и дела! – выдохнул он, почесав макушку.

Сквозь сон Глеб слышал какие-то голоса. Ему даже показалось, что прямо у него над ухом стрекочет винт вертолета.

«Я ему чаю дал со снотворным, – донеслось до его сознания. – Проспит пару часов, не больше. Спасибо, что быстро прибыли, а то с этим шпионом некомфортно как-то». Раздался нервный смешок.

Таран сквозь сон почувствовал, что его поднимают и куда-то тащат. В лицо пахнул морозный воздух, вновь раздался стрекот вертолета…

Очнувшись в пустой холодной комнате, Глеб с трудом продрал глаза. Он лежал на медицинской кушетке, прикрученной к полу. За зарешеченным окном шел снег.

– Ты в каталажке, – обрадовала его Елизавета.

Глеб с трудом поднялся на ноги. Голова слегка кружилась. Подошел к окну. Снаружи был виден только глухой серый двор с несколькими уазиками, мелкие снежинки безвольно падали, покрывая тротуар и крыши автомобилей.

Металлическая дверь в комнату резко отворилась. На пороге показалось двое солдат.

– На выход!

Глеб молча повиновался. По узкому, слабо освещенному коридору его провели в еще одну комнату, точь-в-точь походившую на его камеру. Обстановка в допросной была небогатой: стол с двумя стульями да видеокамера на треноге. За столом сидел довольный мужчина, одетый в джинсы и черную водолазку.

– Капитан Мартынов, – представился он. – Я буду проводить допрос. Будет вестись видеосъемка.

Глеб кое-что слышал о своих правах, да и фильмов смотрел немало.

– Кажется, я имею право на общение с адвокатом перед первым допросом.

– Это все верно, но человек, который обвиняется в убийстве сотрудника полиции, а также похищении секретного военного оружия и попытке вывести его за границу, должен иметь возможность пойти на сотрудничество со следствием, прежде чем по уши в дерьме увязнет.

Глеб сглотнул. В животе у него похолодело. Ситуация приобретала самое неблагоприятное развитие.

– Может, ты хочешь сразу рассказать, что это тебе голоса приказали похитить самолет и вывезти его за границу. Кто тебя знает?

Глебу стало не по себе. За все время, пока с ним происходили эти меганевероятные события, он принимал все как есть. И только теперь, столкнувшись с правоохранительными органами, задумался, а не поехала ли у него крыша. Вспомнились знаменитые фильмы «Остров проклятых» и «Игры разума». Не настало ли время прийти в себя? По-видимому, все эти мысли так явно читались на растерянном лице Глеба, что Мартынов переспросил: