В спальне царил полумрак. Окна оказались зашторены, лекарь сгорбился над столом у одинокой свечи и толок что-то в ступе. Шинар лежал на кровати в лёгкой сорочке, утопая в подушках, плотно закрыв глаза и всё так же часто, тяжело дыша.

Я опустилась на стул у изголовья. Коснулась бледной, холодной руки. Та… дрожала.

— Не бойся… — откликнулся жених, слегка поворачивая голову, но не поднимая век. — Я пил яды с детства, по чуть-чуть… Полезная практика, наверное…

Мне показалось, он уже шагнул за ту грань, где рассудок отступает, мешаясь с бредом.

Глаза вновь предательски защипало. Что можно сделать? Я хочу помочь — видят Боги, никогда и никому я не хотела помочь так сильно, как сейчас этому человеку! Вот только чем? Я теперь… не доверяю почти никому в собственном дворце. Даже специалисты, которых пришлёт Аделик — их не знаю!

Лекарь подоспел с небольшой пиалой в руках:

— Ваше высочество, выпейте. Помогите мне, леди Лиата.

Мы вдвоём еле заставили принца подняться, и врачеватель по глотку влил мутно-зелёную жидкость ему в рот. Когда старший из мужчин вновь удалился, я не выдержала.

— Пожалуйста, держись, — прошептала, плюя на все правила. — Обещаю, я больше никогда тебя не подведу. Буду слушаться — во всём, какие бы странные выходки ты ни предлагал! Даже замуж выйду, если ещё хочешь.

Шинар открыл глаза и посмотрел на меня внезапно ясно, пристально. Слабо улыбнулся… Но вдруг вздрогнул всем телом. Губы сжались и тут же раскрылись, судорожно ловя воздух.

— Лиата… послушай. В моём кабинете, во втором ящике сверху… Письмо. От отца. Сейчас не поможет, но… Прочитай, как будет время.

И на том, кажется, силы окончательно ему отказали. Ладонь в моей хватке беспощадно слабела… С ужасом прождав ещё несколько секунд, я взвилась с места — вот только не затем, чтобы рваться в кабинет!

— Вы найдёте противоядие? — бросилась к лекарю.

— Ваше высочество, я сделаю абсолютно всё, что можно. — Тот развернулся твёрдо. — Даже больше. Но опознать яд — задача лорда Наймира.

И мне не осталось ничего кроме как бежать обратно в приёмную.

Там встречали двое маларцев с мечами. На миг их взгляды заставили застыть — осознавая, о Боги, как я могу выглядеть в глазах свиты жениха! Глупая девчонка, из-за которой их милорд практически протянул руку смерти! Но стоило моргнуть, и наваждение спало — охрана хмурилась, вот только злость не лилась в мою сторону.

На самом деле, со мной они были удивительно вежливы…

Лорд Наймир, столь хорошо знакомый маларский барон, отвернулся от окна. Я лишь сейчас разглядела, что он тоже занят склянками.

— Вы специалист по ядам? — уточнила удивлённо.

Он кивнул:

— Мне нужно подготовить место. Порошу, если не собираетесь…

— Почему вы не в кабинете? — Меня охватило какое-то странное, близкое к истерике возбуждение. — Не работаете на жаровне? Только не говорите, что она для ритуалов! Там всё оборудовано лучшим образом, хорошо проветривается, я… проверяла.

Он слегка склонил голову на бок, раздумывая над моими путаными словами.

А затем согласился. Подхватил склянки, чаши и бокал. Я первой распахнула дверь. Скоро безупречный порядок на рабочем месте Шинара был попран — беспощадно. Жаровню оттащили к самому окну, ставни распахнули, и я поджигала длинные палочки, найденные по памяти на полке, чтобы развести огонь под чашей. Потом смотрела, как вино из бокала переливают в другой, прочнее, и устанавливают в медном котловане.

— Его высочество разрешил мне взять письмо, — зачем-то решила объясниться я, оставшись на миг без дела.

— Знаю, — барон слегка понизил голос. — Он говорил. Берите… Только прикройте нос, леди, меньше всего я хочу, чтобы вы пострадали от яда после всего.

Я кивнула, приложила к лицу платок и всё-таки обратилась к столу.

Там…

Письмо и правда нашлось. Руки чуть дрогнули, когда тронули трёхцветную, тиснёную золотом печать — принадлежащую королевской семье Маларии. Но тут же схватились за другие ящики — чуть ниже, дальше.

— Здесь столько ингредиентов… Не поймите меня неправильно, но… Может, среди них отыщется тот, который подсыпали в кубок?

Барон взглянул на меня резко, порывисто — а я не знала, как облечь в слова мысль, что вспыхнула в сознании так же внезапно.

Глупо что-либо утверждать. Все выводы и страхи — им здесь попросту не место! Но, может, если мой враг хотел не просто отравить принцессу…

И я рылась в ящиках, которые однажды уже открывала нетвёрдыми руками — в тот вечер, что так внезапно изменил наши с женихом отношения. Лорд Наймир осторожно командовал мною и ещё парой слуг: следил, как я выставляю рядами пузырьки, ларцы и колбы с подписями. Уверена, все вокруг справились бы и сами! Но ноги отказывались стоять на месте, сердце заходилось страхом, стоило замереть — и потому я двигалась, минуту за минутой.

Когда жидкость выпарилась и кубок остудили, барон аккуратно собрал на бумагу горсть жёлтых кристаллов.

— Здесь есть что-нибудь похожее? — спросила я.

— Да.

Мы переглянулись. Тёмные глаза маларца словно стали глубже, но говорить что-либо казалось излишним.

— «Янтарная» соль, — указал он на один из пузырьков. — Это плохо и хорошо. Во всяком случае, противоядие есть.

Через полминуты слова передали лекарю, и тот помчался в собственную комнату за нужными травами — или солями, или экстрактами? Я точно не знала. Лишь снова села подле Шинара, прислушиваясь к его дыханию, и сжала руку.

Наверное, и в этом не было нужды. Какой смысл держать ладонь человека, который этого не чувствует? Говорить с тем, кто тебя не слышит, по третьему кругу упрашивать, убеждать и обещать? Но как никогда хотелось поклясться, что я не отпущу его, пока могу, и не уйду отсюда, пока ему не станет лучше. Даже если это случится нескоро. Даже если придётся поселиться здесь на дни и ночи.

Вот лекарь прибежал обратно с мешочками и бутылью, быстро развёл в воде две порции порошков. Потом подозвал барона, и они вместе поили принца тем, что, я безумно надеялась, окажется нужным снадобьем. Смотреть, как при этом старший из мужчин держит голову жениха, как приходится разжимать его зубы и ловить моменты между судорожными вдохами, казалось физически больно.

А потом время в спальне застыло. Врачеватель уселся по другую сторону кровати и лишь иногда наклонялся, чтобы проверить пульс на шее принца — я не могла определить, как часто. Смотрела будто в тумане на мужчину, который должен был стать моим супругом. Пару раз смачивала и отжимала платок, чтобы стереть пот с его бледного лица. Снова брала руку в свои. Мир сузился до одной тёмной комнаты, где боялись зажечь лишний огонёк, говоря, что свет будет мучить больного. Ничто другое не казалось важным.