С точки зрения Алисы, решение ее возлюбленного Игоря поддержать на выборах Егора Фомина было неправильным. До этого Стрелецкий, как и сама Алиса, инстинктивно держался от политики подальше, отказываясь от любых предложений вступить в ту или иную партию или поддержать того или иного кандидата. По словам Инны, это было исключением из правил, потому что бизнесмен такого уровня, как Стрелецкий, не мог долго оставаться в стороне от политических игрищ и рано или поздно неизбежно вставал перед ответом на вопрос «с кем вы, мастера культуры?».

Инне Алиса доверяла. Решения Стрелецкого не комментировала. Но все происходящее ей категорически не нравилось. Противное чувство страха перед непоправимой бедой преследовало ее практически постоянно, и ничего поделать со своим тоскливым, тревожным состоянием она не могла.

Игорь был мрачен и неразговорчив. На лбу у него пролегли глубокие морщины, не разглаживающиеся даже во сне, и даже невероятные синие глаза немного потускнели, как будто пленкой подернулись.

На подшипниковом заводе Игоря начались проблемы. Алиса не до конца понимала их масштаб, но, судя по внешнему виду любимого ею мужчины, проблемы были достаточно серьезными.

Он оберегал ее от волнений, а потому ничего не рассказывал, но Алиса много лет руководила пусть маленьким, но все-таки бизнесом, да и вообще не была дурочкой. Из обрывков его телефонных разговоров с заместителями она понимала, что на заводе безвылазно сидит налоговая проверка, инспекция по труду, пожарные и СЭС, называемая нынче Роспотребнадзором.

То, что под Игоря «копали», было абсолютно очевидно. Как и то, что при несовершенстве российского законодательства «не накопать» было невозможно, поэтому следовало просто дожидаться последствий всех этих проверок и осознавать, насколько они разрушительны.

Но Алиса не могла просто сидеть и ждать. Будучи человеком действия, она предпочитала задавать неприятные вопросы и получать на них ответы, пусть даже еще более неприятные. Поэтому, еще немного подумав, она набрала номер губернатора области Вячеслава Малоземова.

Владелице агентства «Зимняя вишня» Вячеслав Аркадьевич благоволил. Пару лет назад она успешно выдала замуж его неказистую дочку, на которую до этого западали лишь явные охотники за папиным статусом и положением в обществе. Охотников отсекали на дальних подступах, а больше никого не находилось до тех пор, пока за дело не взялась Алиса.

Теперь дочка жила в стабильном и достаточно счастливом браке. Муж ее был человеком порядочным и тихим, жену любил, тестя уважал и побаивался, они уже родили губернатору внука и неприметно жили на губернаторской даче, не привлекая к себе внимания. Малоземов Алисе был искренне благодарен, регулярно отсылал к ней новых высокопоставленных клиентов и охотно общался с ней, встречаясь на различных официальных приемах.

В свое время Стрельцова дала себе слово по пустякам к нему не обращаться. Происходящее сейчас пустяком не было, поэтому, преодолевая внутренне сопротивление, Алиса решила попросить у Малоземова если не помощи, то хотя бы объяснений. Держа трубку у уха, она слушала гудки – первый, второй, третий… После десятого гудка она скинула звонок, понимая, что настаивать дальше просто неприлично.

В том, что он не берет трубку, не было ничего страшного, хотя раньше, когда она звонила, он всегда отвечал сразу. Губернатор мог быть занят, это она понимала прекрасно, но противное чувство, что он просто не хочет с ней разговаривать, не отпускало.

Постучав своим новым, стильным и жутко дорогим телефоном (подарок Стрелецкого, конечно) по совершенным перламутровым зубкам, Алиса решительно набрала номер Насти.

– Ты можешь узнать, есть ли у губернатора в какое-то ближайшее время совещание за пределами Белого дома (так в их городе, как, наверное, и во многих других городах России, называлось здание областной администрации)? – спросила она.

– Могу, – удивленно ответила Настя. – Сейчас в плане работы посмотрю. А тебе зачем?

– Поговорить хочу с Вячеславом Аркадьевичем. По поводу ситуации с Фоминым и проблем Стрелецкого, – честно призналась Алиса. – Хочу понять, насколько это все серьезно и можно ли прекратить это бесчеловечное издевательство.

– До чего ты, Алиска, наивна! – вздохнула Настя. – Так он тебе и скажет. Так и прекратит. Кстати, судя по тому, что ты хочешь его поймать на выезде, по телефону он тебе не отвечает?

– Не отвечает, – убитым голосом согласилась Алиса. – Может, занят?

– Ага, и будет занят до начала декабря. Это в лучшем случае. Ладно, попытка не пытка, как говорил товарищ Берия. Малоземов сегодня будет на встрече со студенческим активом. В два часа дня, в главном корпусе педагогического университета.

– Спасибо, Настюш. Вы с Инкой приезжайте к нам вечером, хоть пообщаемся немного, да заодно и расскажу, как с губернатором поговорила. Если поговорю, конечно.

– Приедем, – немного подумав, согласилась Настя. – Правда, от работы уже крыша едет. И привкус во рту тухлый, чего бы я ни ела. Хоть с любимыми подругами повидаться, и то дело!

До двух часов оставалось совсем немного времени. С сожалением посмотрев на кипу документов на своем столе, Алиса накинула элегантное кожаное пальто (летом они с Игорем купили его в фирменном магазине Max Mara в Венеции, надо же, всего три месяца прошло, а кажется, будто целая жизнь) и решительно направилась к выходу.

– Вас ждать еще сегодня, Алиса Михайловна? – окликнула ее Ирина, работавшая ведущим менеджером и, к огромному стрельцовскому сожалению, собиравшаяся в декретный отпуск. То есть о том, что Иришке скоро предстояло рожать, Алиса не сожалела, конечно. Наоборот, она искренне радовалась за свою сотрудницу, которая в прошлом году вышла замуж за капитана Ивана Бунина, ставшего недавно майором. Просто как бы хорошо ни относилась она и к спасшему ей жизнь Ивану, и к самой Иришке, трудно было не огорчаться, что такой сообразительный и толковый менеджер надолго выбывает из рабочих рядов.

Впрочем, во второй причине, заставлявшей ее с некоторой грустью смотреть на раздавшуюся в талии Ирину, она бы ни за что не призналась даже себе самой. Знакомство с Иваном произошло в те же самые дни, что и знакомство Алисы со Стрелецким. И если марш Мендельсона для Ирины и Ивана уже прозвучал, то для Алисы его перспективы были все еще очень туманными, да и о возможных общих детях Игорь тоже не заговаривал, а сама она не считала возможным навязываться.

– Не знаю, Ириш, – честно ответила она на вопрос сотрудницы, отогнав непрошеные мысли. – Я на важную встречу еду, но не знаю, состоится она или нет. Да и в настроении своем, если она состоится, не уверена.

– Вы не волнуйтесь, Алиса Михайловна, я все проконтролирую. А до бала еще время есть, мы его с вами и завтра обсудим. Вы не переживайте, все хорошо будет! – Ирина смотрела по-бабьи жалостливо, и Алиса расстроилась еще больше.

Припарковавшись у входа на территорию педагогического университета, она неспешно побрела ко входу в главный корпус. У здания факультета иностранных языков, который они с Инной Полянской окончили, толпились стайки студентов. По-прежнему именно здесь учились самые модные и красивые девушки города. По-прежнему здесь неторопливо журчала английская, немецкая и французская речь (особым шиком считалось разговаривать между собой на изучаемом языке). По-прежнему пахло дымом дорогих сигарет. Алиса вдруг мимолетно, но остро позавидовала молодости и беззаботности студентов, на плечи которых еще не давил груз проблем и ответственности.