– Я наслышан о его подвигах, – сказалЗакет. – Но думал, что многое преувеличено.

– Не столь уж многое, – ответил Гарион. –Однажды я своими ушами слышал, как он предложил Бэраку и Хеттару втроематаковать целый толнедрийский легион.

– Может, он пошутил...

– Мимбрийские рыцари понятия не имеют, что такое шутка.

– Не собираюсь я сидеть тут и выслушивать, как выоскорбляете моего рыцаря! – горячо воскликнула Сенедра.

– Но я вовсе не оскорбляю его, Сенедра, – возразилШелк. – Мы просто расписываем его достоинства. Он столь благороден, чтомне делается не по себе.

– Подозреваю, что понятие благородства чуждодраснийцам! – кипятилась королева.

– Не чуждо, Сенедра, а непонятно.

– Может быть, за две тысячи лет они все жепеременились? – с надеждой вздохнул Дарник.

– Я бы на это не рассчитывал, – проворчалБельдин. – Мой опыт подсказывает, что люди, долгое время оторванные отвнешнего мира, обычно свято сохраняют все свои обычаи.

– Должна еще кое о чем вас предупредить, – сказалаЦирадис. – Население этого острова представляет собой довольно страннуюсмесь. Конечно, они во многом именно таковы, как вы говорите, но унаследовалитакже и некоторые традиции далазийцев. В частности, они знакомы с нашимитрадиционными искусствами.

– Как мило! – сардонически прищурился Шелк. –Мимбрийцы-волшебники! Это, без сомнения, означает, что они пользуются колдовствомв совершенно определенных целях.

– Так вот почему мы с Закетом должны были надетьдоспехи? – спросил Гарион у Цирадис.

Пророчица кивнула.

– Почему было прямо так и не сказать?

– Необходимо было, чтобы вы сами дошли до этого.

– Ладно, посмотрим, – вмешался Бельгарат. –Нам уже приходилось общаться с мимбрийцами – и ничего, все целы.

Они ехали по лесу, пронизанному золотым предвечерним светом,и, добравшись до опушки, увидели то, о чем говорил Бельдин. Замок стоял навершине скалистого мыса, словно щеголяя великолепными, надежно укрепленнымизубчатыми стенами.

– Изумительно! – пробормотал Закет.

– Нет никакой надобности скрываться в лесу, –сказал Бельгарат. – Ведь нам все равно не удастся пересечь эту равнинунезамеченными. Гарион и Закет, поедете впереди. Людей в латах обычно встречаютс особенной учтивостью.

– Что, мы вот так просто поедем к этому замку? –спросил Шелк.

– А почему бы нет? – пожал плечамиБельгарат. – Если они остались истинными мимбрийцами, то долг велит имгостеприимно предоставить путникам ночлег. И потом, нам так или иначе надо омногом разузнать...

Они выехали на равнину и, пустив коней неторопливым шагом,направились к мрачноватому замку.

– Когда мы войдем туда, предоставь говорить мне, –сказал Закету Гарион. – Я недурно владею их диалектом.

– Хорошая мысль, – согласился Закет. – Ятолько давился бы всеми этими «извольте» да «соблаговолите»...

Из-за зубчатых стен послышался резкий звук рога,свидетельствующий о том, что путников заметили, и несколько минут спустя поподвесному мосту из замка выехал десяток рыцарей в сверкающих доспехах. Гарионпришпорил Кретьена и двинулся к ним навстречу.

– Соблаговолите помешкать, господин рыцарь, –произнес предводитель новоприбывших. – Я Астеллиг, здешний барон. Могу лиосведомиться о вашем благородном имени и титуле, а также узнать, что привеловас и спутников ваших к воротам моего обиталища?

– Имени своего открыть я не могу, господинрыцарь, – ответил Гарион. – На то есть веские основания, о коих выузнаете впоследствии. Мы с моим доблестным другом и остальными нашимиспутниками направляемся по делу великой важности, а сюда явились, дабы искатьубежища от тьмы и ночного хлада, кои, по моему разумению, вскоре объемлют сиюравнину.

Гарион был искренне горд своим словотворчеством.

– Не утруждайте себя просьбой, – произнесбарон, – ибо всем истинным рыцарям если не природная учтивость, то святойдолг велит предложить стол и кров странствующему собрату.

– Благодарность мою бессильны выразить слова, баронАстеллиг. Как изволите видеть, с нами странствуют дамы благородногопроисхождения, кои весьма утомлены тяготами пути.

– Тогда соблаговолите незамедлительно следовать за мнойпод кров моего замка, господа. Забота о благополучии дам – долг и высокая честьдля каждого рыцаря.

Он эффектно поворотил коня и поехал по крутому склону внаправлении замка. За ним последовали и путники.

– Как изысканно ты, оказывается, умеешьизъясняться, – восхищенно прошептал Закет.

– Мне пришлось довольно долго прожить вВо-Мимбре, – объяснил Гарион, – и через некоторое время яволей-неволей заговорил, как они. У этой манеры единственный недостаток: речьнадобно столь щедро приправлять красивостями, что порой забываешь, о чем хотелсказать, не успев закончить фразы...

Барон Астеллиг миновал подвесной мост, и вскоре всеспешились на вымощенном булыжником дворе.

– Мои слуги проводят вас и спутников ваших в подобающиевам покои, где вы сможете восстановить силы, господин рыцарь, – сказалхозяин. – Теперь же окажите мне честь, пройдя вместе со мною в главный залзамка, где вы и поведаете мне, чем могу я помочь в достижении вашей благороднойцели, ради которой и пустились вы в путь.

– Ваша учтивость безмерна, а гостеприимствобезгранично, господин барон, – отвечал Гарион. – Заверяю вас, что мыс моим братом-рыцарем явимся в главный зал вашего замка тотчас же, как толькопроводим наших дам в отведенные для них покои.

И они стали подниматься вслед за слугами барона на второйэтаж, где обнаружили уютные гостевые комнаты.

– Ты поражаешь меня, Гарион, – сказалаПольгара. – Прежде я пребывала в уверенности, что ты и понятия не имеешь,как изъясняются истинно воспитанные люди.

– Благодарю, – ответил он.