— Чарли! Открой!

Потом посмотрел через плечо на Лорен и Эми. Они потратили зря уже слишком много времени, но единственный шанс еще оставался. Им следовало выдвигаться как можно скорее, но он не мог оставить Чарли одного. Глупый юнец. И о чем он только думает? В этой ситуации ему оставалось только одно. Он снова повернулся к двум женщинам.

— Лорен, берите дочь и поезжайте. Я вытащу Чарли, и мы вас потом догоним.

Глаза у Лорен округлились от шока и изумления.

— Нет, мы поедем все вместе или не поедем совсем.

— У нас нет времени на препирательства. Отправляйтесь немедленно. Мы выберемся отсюда другим путем.

Слезы заструились по ее лицу.

— Спасите моего мальчика, Маркус, — взмолилась она. Затем взяла за руку дочь и быстро пошла к машине.

Он снова повернулся к двери, и сердце у него оборвалось, когда из дома донесся ружейный выстрел. О Боже, пожалуйста, не дай мне опоздать!

Маркус ударил в дверь ногой. Она слетела с петель, и щепки шрапнелью посыпались от косяка. Наплевав на предосторожности, Маркус вбежал в дом, думая только об одном — найти Чарли.

Он пробежал через кухню к парадной двери. Вошел в гостиную, держа пистолет наизготовку.

Шею Чарли сдавливала тяжелая рука, а к его виску был приставлен пистолет. Шериф держал подростка перед собой как живой щит, а его спокойствие было в тысячу раз более пугающим, чем если бы на его лице отражались ярость и гнев. Его полнейшая собранность показывала, что он контролирует ситуацию и сознает это.

— Бросай пистолет, Маркус. Все кончено.

Покрытый пылью зеленый «эль-камино» остановился на стоянке для грузовиков. Справа Акерману были видны огни федеральной автомагистрали, а слева на дорожном указателе значилось: «Ашертон, 13 миль».

Ему нужно было что-то решать. Несколько возможных путей открывались перед ним, но он не знал, какой дорогой двигаться дальше. Его одолевали противоречивые мысли и чувства — ярость, надежда, боль, облегчение. Он нуждался в наставлении, совете, и только один человек в мире мог ему их дать. Он снял трубку телефона-автомата, вложил в прорезь монеты и набрал номер.

— Алло, — сказал отец Джозеф.

— Я их отпустил.

Человек на другом конце провода молчал.

— Вы слышите меня, святой отец? Я их отпустил. Семью… Мать и двоих детей. Я пощадил их.

— Это… Это просто замечательно. Невероятно. Ты не представляешь, как я горжусь тобой. Это может стать для тебя первым важным шагом.

— Давайте пока не слишком радоваться, но я очень много думал о нашем последнем разговоре.

— О чем именно?

Водитель грузовика замаячил у него за спиной, явно тоже желая позвонить. Он пока держался на почтительном расстоянии, опершись на капот одной из машин. Акерман смерил его неприязненным взглядом, а потом продолжил, понизив голос.

— О добре и зле. О том, что все имеет свою противоположность и ничто не происходит без причины. Понимаете, я пришел к выводу, что я, быть может, был рожден, чтобы стать злодеем…

— Фрэнсис, это не…

— Просто дайте мне договорить. Если все происходящее имеет причину, это значит, что все, что я сделал, служило особой цели. И я начал размышлять, в чем эта цель может состоять. Я рассудил, что если я злодей, то где-то должен быть герой. И я вдруг понял, что на каком-то подсознательном уровне уже давно искал свою противоположность. Я думал, что ищу кого-то, чтобы сделать игру интереснее, но теперь считаю иначе. Моя душа искала свою недостающую половину. Это в природе вещей в нашей вселенной — пытаться достичь равновесия.

— Нельзя ли поторопиться, приятель? — сказал шофер грузовика.

Рука Акермана дрогнула, а костяшки пальцев побелели — так крепко он сжал трубку. Но он унял свою ярость.

— Дождись своей очереди… приятель, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Затем повернулся к мужчине спиной и продолжал: — Чуть раньше сегодня вечером я встретил человека по имени Маркус. В нем было что-то такое, что я не могу описать. Что-то до странности знакомое. Родственное. Мне показалось… Что я знал его всю жизнь. Но когда я взглянул ему в глаза, меня охватил страх. Я словно увидел будущее и собственную смерть. Его глаза напомнили мне глаза отца. Боюсь, падре, что, если я продолжу идти по этой дорожке, он убьет меня. В этом его предназначение, и самое странное, что впервые в жизни я не хочу умирать. И я начал думать так: что, если ад все-таки существует? Я надеялся, что со смертью приходит только темнота, но, может, я понесу наказание, какого даже представить себе не могу.

— Ад — это не наказание, Фрэнсис. Это просто альтернатива. Бог не посылает людей в ад, чтобы наказать их за грехи. Они отправляются в ад потому, что предпочли прожить отдельно от Него. Сделав такой выбор, они обрекают себя на существование без Него и в загробной жизни. Вот почему никогда не поздно. Независимо от того, что ты сделал, если ты впустишь Бога в свое сердце и в свой дом в этом мире, он впустит тебя в свой дом в следующем.

— Я не знаю, во что верить. Мне понятно только одно: голос отца в моей голове в последнее время стал гораздо тише. Голод все еще очень силен, но я начал думать, что, быть может, смогу одолеть его…

— Первый шаг к искуплению — это понимание необходимости в нем. Второй — мольба о нем. Тебе понадобится помощь, Фрэнсис.

— Знаю. — Акерман посмотрел в сторону магистрали. — Я ведь думал и над другими вашими словами. О том, что я скорее стану легендой, если сумею круто изменить свою жизнь. Я считаю, что вы, вероятно, правы. Я рассматриваю возможность сдаться властям, но мне нужно, чтобы вы были рядом со…

— Да ты надо мной смеешься!

Акерман сдвинул брови и снова повернулся к водителю грузовика.

— Какие у тебя проблемы… приятель? — Он сделал ударение на последнем слове.

Шофер покачал головой и усмехнулся.

— Это действительно интересно. Ты — просто нечто, приятель. Это у тебя проблемы, чудак.

Гнев вскипел у него внутри. Он пытался успокоить свой голод, но его мысли постоянно возвращались к пистолету за поясом джинсов и к ножу, лежавшему на сиденье «эль-камино». И он уже раздумывал, как именно расправится с этим мужланом.

Нет. Не сейчас.

— Простите мою непонятливость, — произнес он преувеличенно вежливо, — но что конкретно вы имеете в виду?

Шофер грузовика протянул руку мимо него и ухватился за что-то сбоку от телефона-автомата.

— Вот что я имею в виду. — Мужчина показал ему связку оборванных проводов. — Я имею в виду, что зря стою здесь и жду очереди позвонить по телефону, который ни к чему не подключен. Ни с чем не связан. А ты разговариваешь сам с собой, кретин. Спасибо за мое потраченное время! — Шофер покачал головой и поспешно удалился, бормоча что-то себе под нос.