— Боитесь отравиться? — поинтересовался детектив, устремив на нее голубые, как майское небо, глаза.

— Пытаюсь похудеть, — решила она поразить его своей откровенностью.

— Вашему мужчине не нравятся женщины в теле?

— Мужчины нет, а женщины в теле не нравятся мне самой.

— А вот меня никогда не возбуждали выпирающие лопатки, локти и коленки. Ну, если передумаете, вот мой телефон, — сказал сыщик и протянул Алле визитку. — Если появятся вопросы по вашему делу — тоже милости прошу!

Он ушел так быстро, что Алла растерялась. А еще она почувствовала легкий укол разочарования. Почему? Неужели она ожидала, что Негойда станет настаивать на походе в ресторан, проявит напористость, которая, несомненно, ему свойственна? А если бы он настаивал, она бы согласилась? Алла поймала себя на том, что жалеет о своем отказе. Она, конечно же, не планировала ничего серьезного, но просто выйти с кем-то в свет, немного развлечься, почувствовать, что она кому-то интересна… На самом деле ей хотелось быть интересной только одному-единственному мужчине, но он, похоже, не заинтересован, так почему она должна отказывать себе в маленьких удовольствиях, дожидаясь у моря погоды?

Повертев в руке белый прямоугольник, на котором готическим шрифтом было написано имя сыщика и его номера телефонов, она засунула его в свою визитницу.

* * *

Ольга Григорьевна Чувашина оказалась маленькой, сухонькой женщиной слегка за пятьдесят. Из-за плохо прокрашенных волос и слишком тонкой и светлой кожи, покрытой сеточкой морщин, словно паутинкой, она выглядела старше. На самом видном месте в гостиной висел большой портрет молодого человека с привлекательным, но слащавым лицом.

«Видимо, это и есть покойный Арсений», — догадался Дамир, следуя приглашению хозяйки дома присесть.

— Надо же, Следственный комитет! — пробормотала она уже не в первый раз — первый случился, как только Ахметов продемонстрировал ей корочки, которые она внимательно разглядывала в течение целой минуты, водрузив на короткий вздернутый нос огромные очки. — А я-то уже стала думать, что смерть моего сына никого не интересует! Из театра позвонили пару раз, собрали немного денег… Могли бы и побольше насобирать, все-таки не бедные люди! А на кладбище всего два человека пришло из этой братии. И с тех пор — ни слуху ни духу ни от кого, представляете?

Дамир кивнул, изобразив на лице приличествующее ситуации сочувствие. Чувашина большего и не ждала: она была готова говорить, и тормошить ее не требовалось.

— Значит, дело Арсюши передали в Следственный комитет? — продолжала она. — Я считала, что вы занимаетесь… ну, организованной преступностью, маньяками или…

— Всем этим мы тоже занимаемся, Ольга Григорьевна, — прервал ее Дамир. — Видите ли, возникло подозрение, что убийство вашего сына расследуется ни шатко ни валко.

— Вот-вот, именно так! — на этот раз перебила Чувашина. — Уж я и звонила, и ходила, да все без толку! А время-то идет — того и гляди, объявят наше дело… висяком — так, кажется, у вас говорят? А следователь все твердит: наркоманы, дескать, Арсения убили, на дозу им не хватало. Но я-то знаю, что не в том дело, только меня слушать никто не желает!

— А в чем же, по-вашему, дело?

— Ну наверняка мне ничего не известно, но… В последнее время у Арсюши появились деньги. Много денег!

— Но он же работал, верно?

— В театре служил, а еще подрабатывал в сериалах. Больших ролей ему не давали, но случались даже со словами… И все-таки Арсюше не хватало на жизнь, которой он хотел.

— Чего же он хотел от жизни?

— Как вся молодежь — денег, развлечений.

— Работа не давала ему достаточно средств?

— Куда там! Ставка в театре смешная, и за съемки платили кошкины слезы. А Арсюша любил красиво одеваться, да и девушку нужно же куда-то сводить — в кино там, в ресторан…

— У Арсения была девушка?

— И не одна! Я говорила ему, что пора определиться, создать семью, но он только смеялся. Отвечал, что еще погулять хочет. Вот, нагулялся!

— Вы сказали, у него неожиданно появились деньги…

— Арсюша сменил машину. Раньше-то на отцовской «Ладе» ездил, а тут быстренько ее продал через Интернет и купил… короче, какую-то иномарку. Подержанную, правда.

— Может, кредит взял? — предположил Дамир.

— Он мне ничего такого не говорил, — покачала головой мать. — Арсюша стал ходить по ресторанам и клубам. Я знала, что ему это было не по карману. Новых ролей он не получал — наоборот, все время жаловался, что в театре его затирают, не дают себя показать. Когда я спрашивала, отговаривался тем, что за все платит не он. Когда я интересовалась, кто же этот спонсор, он только смеялся и отмахивался. У Арсюши появились вещи — много дорогих, фирменных вещей. До сих пор вон в шкафу висят, с бирками, ненадеванные…

— Скажите, Ольга Григорьевна, а ваш сын, случайно, не играл в казино? Ну, может, выигрывал, проигрывал…

— Арсюша прижимистый был, тяжело с деньгами расставался. Жизнь научила, ведь мы всегда экономно жили! Арсюша и сестра его, дочка моя, Наташа, росли детьми неизбалованными, я ведь их одна растила. Так что нет, он не опустился бы до того, чтобы спускать деньги за игорным столом или в автоматах! Он поигрывал в компьютерные игры — танки какие-то гонял, замки строил… Но это, он говорил, недорого обходилось. Да и не особо он играми увлекался!

— А вы-то сами как думаете, откуда деньги?

— Понятия не имею! Только мне кажется, что из-за них Арсюшу-то и убили. Я сказала следователю, который дело ведет, но он проигнорировал мои слова.

— Вы полагаете, ваш сын был замешан в чем-то незаконном?

— Нет, но… Может, он в долг взял и не сумел вернуть? За это ведь убивают?

Дамир не стал говорить, что за долги убивают редко, особенно — за большие долги. Задача кредитора — вернуть бабки любой ценой, а убивать должника — последнее дело, крайняя мера, так сказать. Обычно это происходит лишь тогда, когда должник пытается найти управу на кредитора, обратившись в органы или к конкурентам.

— Ольга Григорьевна, вы не вспомните, когда дела вашего сына пошли в гору?

— За несколько месяцев до гибели. Наверное, около полугода назад.

— До или после аварии?

— О, вы и про аварию знаете? Но Арсюша ни в чем замешан не был, это его приятель сидел за рулем, Петя. Бедный Петя, такой был хороший мальчик! И талантливый… Арсюша с тех пор изменился, выпивать стал, иногда сильно, а однажды…

Но тут Чувашина прервалась и отвела глаза. Дамир почувствовал, что она собиралась сообщить что-то важное, но почему-то передумала.

— Ольга Григорьевна, что вы хотели сказать? — мягко спросил он. — Если вы боитесь, то мы сможем вас защитить, не сомневайтесь!

— Да нет, я не боюсь, просто… Понимаете, однажды Арсюша крепко напился и начал говорить странные вещи.