Эти слова поставили ее в тупик, заставили замереть на месте прекрасно-скорбной статуей. И это наконец дало мне возможность уйти.

Уйти с полным ощущением, что этот раунд остался за мной.

Но радости от этого я почему-то совсем не испытывала.

Глава 41

– Алло, это самый лучший в мире кондитер?

Голос в динамике телефона звучал с обволакивающей мягкостью и легкой шутливостью. Я невольно улыбнулась от подобного обращения, и вместе с тем – испытала укол совести.

За все дни, прошедшие с момента возвращения в страну, я так и не нашла времени, чтобы набрать ему.

– Привет, – ответила, не скрывая улыбки, автоматически пробравшейся в голос.

– Надо полагать, ты вернулась?

– Да… некоторое время назад.

Сколько прошло дней после Стамбула – я не знала и сама. Не считала, не вычисляла – просто жила, просто делала то, что должна.

Но вот ирония: я точно помнила, сколько дней подряд мне не звонил Кирилл. И уж тем более – не приезжал, не пытался помириться… Просто исчез, будто ничего и не было. Будто ничего не обещал…

И его отсутствие било по мне куда сильнее, чем мне самой хотелось бы признавать. И все труднее с каждым днем было отмахиваться от вопросов к себе самой – не оттолкнула ли я его собственными руками?.. Но ведь если он готов был отступить при появлении первого же препятствия – о каком общем будущем вообще можно было говорить?..

– Немного обидно, что я узнаю о твоей новой жизни из соцсетей, а не от тебя самой.

Фраза прозвучала с легким упреком, с аккуратными паузами, словно Лев тщательно подбирал каждое слово, что сходило с его уст.

– Виновата, – признала со вздохом. – Но все так закрутилось…

– Все в порядке?

Его голос сделался обеспокоенным, мое чувство неловкости перед ним – острее. Хотя я ничего ему, казалось, была не должна… кроме благодарности за его помощь, и все же…

– Да, – ответила после некоторых раздумий. – Знаешь что? Приезжай в гости. Угощу тебя печеньками от лучшего кондитера.

Он хмыкнул, но отвечать не торопился.

– София, я бы не хотел навязываться, – произнес он наконец взвешенно. – Очевидно, что…

– Очевидно, что отказываться просто глупо, – нарочито весело перебила я его. – Кину тебе адрес смс-кой.

Он рассмеялся, сдаваясь, но что-то в его смехе показалось мне странно-тревожным.

* * *

Мы сидели на маленькой кухоньке: друг напротив друга, неловко отводя глаза и, кажется, не зная, с чего начать разговор.

Мама очень кстати вызвалась погулять с Лили и это дало мне возможность обсудить все, что произошло, со Львом наедине.

Вот только слова никак не шли. Все, что приходило на ум, казалось каким-то глупым и неестественным.

– Пей чай, – наконец выдавила я из себя, глядя на то, как Лев задумчиво смотрит на чашку вот уже битых несколько минут.

– София…

Он неожиданно поднял на меня глаза: их глубокая синева на миг меня ослепила, обездвижила, ошеломила. Я вдруг резко, в одночасье, поняла, что так привлекло мое внимание во внешности ребенка, которого Юля привела в дом…

Его глаза. Точно такого же оттенка, как эти, напротив меня. Не карие, как у Кирилла. Не серые, как у меня и у нее. Нет, они были невыразимо синими – такого цвета, какой просто невозможно забыть.

– София, я должен признаться кое в чем, – резко выпалил Лев.

– Ой, – только и откликнулась я, думая о своем, сознавая, что Кирилл, вероятно, был прав – это совсем не его ребенок.

Но знал ли о сыне Юли сам Лев?..

– Ой? – переспросил непонимающе мужчина напротив.

– Прости, что ты говорил?..

– Я должен тебе признаться в одной вещи.

Голова мгновенно пошла кругом. Неужели снова какие-то тайны, страшные секреты, которых совершенно не желала больше касаться?

– Ну признайся, – легонько пожала плечами.

– Сначала расскажи мне, как все прошло там… в Стамбуле.

Просьба, точнее ее взаимосвязь с его признанием, показалась мне странной, но причин скрывать что-либо я не видела, поэтому кратко обрисовала ему все события: знакомство с врачом, благодаря которому появилась на свет, приезд Кирилла и его желание все вернуть…

Лев слушал терпеливо, изредка задавая уточняющие вопросы. Когда я закончила, первым делом он произнес:

– Ты могла позвонить мне, когда он тебя обнаружил.

Я передернула плечами:

– Не видела необходимости. Он не сделал ничего такого…

– София, но ты забываешь…

– Что Юля его боялась?

– И ты сама – тоже.

– Больше не боюсь.

Он пристально вгляделся в меня и, видимо прочитав что-то по моему лицу, сокрушенно покачал головой.

– Только не говори, что думаешь простить его после всего, что он сделал.

Я почувствовала, что больше не могу оставаться на месте. Вскочила со стула, отошла к окну…

Не знала, откуда вообще это желание – оправдаться перед едва знакомым мужчиной, но именно это и делала в уме: искала объяснения собственным желаниям, словно обязана была перед кем-то отчитываться…

– А если и так? – спросила наконец с вызовом.

Скрипнул стул: Лев тоже поднялся со своего места. Подошел ближе: настолько, что я чувствовала его присутствие у себя за спиной, но при этом выдерживая дистанцию, не переходя грань, за которой мне стало бы неуютно.

– Несколько глупо – возвращаться к тому, от чего бежала, не считаешь?

Он говорил спокойно, ровно, практически без эмоций, не позволяя себе давить интонацией, но при этом заставляя чувствовать себя неуютно от одного лишь этого вопроса.

– А ты слишком заинтересован во всем этом деле, не считаешь?

Он тонко улыбнулся. Я – мотнула головой и заговорила прямо:

– Ты же не будешь снова говорить о том, какая я хорошая, а она плохая и что тебя ко мне тянет…

– Не буду.

Короткий, лаконичный ответ, выбивший у меня почву из-под ног.

– Не будешь? – даже переспросила от удивления.

– Нет, София. Ты была права: я сам запутался между прошлым и настоящим.

– Значит, ты с ней…

– Тоже нет. Я не видел ее после этого чудесного возвращения с того света. Точнее…

Я молча подняла на него вопросительный взгляд.

– Видел только раз, вчера. С Кириллом.

Показалось, что мне в очередной раз проткнули сердце, садистки провернув наконечник в ране. Так вот, значит, куда он пропал? Неужели она была права и он всегда будет неминуемо к ней возвращаться?

Лев осторожно коснулся моего плеча:

– Я просто не хочу, чтобы он снова сделал тебе больно.

– Что они делали?

Он помедлил с ответом и мне все стало ясно. Еще до того, как Лев неохотно произнес:

– Целовались.

Мне больше не хотелось подробностей. Не хотелось вообще ничего