class="p1">– Завтрак? – спросила я вместо приветствия.

На мой матрас поставили пакет из магазина; на стол – другой, бумажный, из кофейни. Арид изучал блюда с одобрением и удивлением. Я боялась его реакции, боялась некоей команды или слов, заявлявших о том, что самовольничать прав у меня не было. Он все-таки был командиром, он часто был непредсказуемым, рядом с ним всегда автоматически сохранялась дистанция и субординация. Так происходит при виде сильного человека – сильного не мышцами, но волей.

Взгляд светлых глаз прошелся по жареным томатам, по сушеному базилику сверху них – да, я порылась в шкафах, поиграла в повара.

По-настоящему смутилась только теперь. Вдруг он сейчас скажет: «Выходим. Новые тесты». Ведь он так может. И глазом не моргнет.

– Или… у меня нет времени поесть?

Я могла бы съесть все это раньше, но не хотелось без него. Хотелось с ним. Теперь я рисковала за это поплатиться.

Командир оторвал взгляд от стола, перевел его на меня. И неожиданно криво усмехнулся:

– Я такой гондон?

Мол, я никогда не даю тебе поесть, не так ли?

Я не должна была прыснуть со смеху, я держалась честно. Я прятала улыбку, я делала вид, что улыбок вообще не существует. Но меня выдавали глаза. Потому что «гондоном» он иногда был.

Арид не стал дожидаться моего ответа, принялся стягивать куртку.

– Время на завтрак есть. Извалять в грязи я тебя успею позже.

Наверное, только влюбленная дура могла услышать в этой фразе сексуальный подтекст. И я услышала. Более того, я хотела, чтобы меня «изваляли» где угодно. Лишь бы он, лишь бы под ним…

Вот это уже была настоящая трясина, трясина из собственных чувств, и выбраться я из неё не смогу. Бесполезно. Не поможет ни шест, ни крюк на конце, ни даже чужая рука, потому что именно из этого болота я выбираться не хотела. Поэтому ела, глядя в собственную тарелку, чтобы не видно было моих глаз, надеясь, что полумрак из-за непогоды скроет розоватый цвет моих щек.

Ему было вкусно. Я это ощущала каждой клеточкой. По тому, как размеренно он жевал, по тому, как замирал, смаковал, положив тот или иной ингредиент с тарелки в рот. Черт, Арид был гурманом… Говорили: как мужчина ест, так ведет себя и в постели. В плане чувственности. Я собиралась смаковать все, что наготовила, а в итоге ловила каждый отзвук того, как завтрак смаковал кто-то другой.

Но бобы действительно были вкусными, помидоры с поджаристой корочкой. И так здорово было макать сырный хлеб в разливавшийся желток, украсив все это кусочком бекона.

– Что меня ждет сегодня? – спросила я, чтобы разбавить тишину над столом.

– Новые тесты. Ты ведь хочешь победить.

Я хотела победить чисто номинально, чтобы знать, что это я могу тоже. Но не затем, чтобы сделать из этого дома ноги. Дилемма.

– Дождемся, когда перестанет греметь, – добавил Арид, – потом выдвинемся.

Мне казалось, что я нахожусь в другой реальности. Я чувствовала его заботу, его теплоту, хотя она не проявлялась открыто. Он запросто мог вывести роту под дождь, он мог создать жесточайшие условия для тренировок и гордиться этим. Тот, кто сидел рядом, не был добр, отнюдь. Но меня он под дождь не гнал, он позволял нормально поесть, и мне виделось в этом нечто большее, нежели «просто гроза».

Когда с яичницей было покончено, настало время содержимого пакета из кофейни. На тарелку были выложены круассаны.

– Угощайся. Два с вишней, два с шоколадом.

Кажется, я не лакомилась ими вечность. За последний месяц точно ни разу, и уж точно не ожидала получить такой подарок сегодня. Простой, но бесконечно душевный. Легко было отличить первые от вторых: на шоколадных были темные глянцевые полоски, на вишневых – темно-красные. Был разлит по чашкам крепкий кофе, свой я разбавила кипятком.

Арид пил не спеша. И смотрел на меня прямо. Под этим взглядом мне становилось трудно дышать, трудно раздергивать пальцами мягкое и хрустящее тесто, трудно его жевать.

– Дам тебе череду коротких тестов. На силу, выносливость, скорость, точность. Пройдешь любой – свободна.

Я не слышала слова «свободна», свободной мне уже не стать.

Хорошо, что гроза, что у нас есть этот момент.

– Я купил тебе запасную одежду. Она на матрасе.

У меня не вышло на него не посмотреть. Глаза в глаза.

Вроде бы ничего такого, просто глаза, почти незаметен прищур, почти не прощупываются глубина и притяжение, но они между нами существовали. Некие невидимые нити чуть печальных мыслей о том, что нельзя просто сделать то, что хочется. Просто выкинуть доводы, забыть лишнее. Если было бы можно, я бы просто пересела к нему на колени, жаждала бы, чтобы его пальцы зарылись в мои волосы. И полумрак этого дома стал бы самым уютным местом на земле.

Но пришлось просто ответить «спасибо».

А после я начала собирать посуду, чтобы отнести ее в раковину. Добавила сама:

– Я помню, что за мытье посуды ты не позволишь мне мести двор.

– Не позволю.

Мне это нравилось в нём. Непреклонность. Таящаяся где-то между саркастичными словами улыбка, скребущая тебя по коже металлическими прутиками сексуально, возбуждающе. Тот, кто сидел на стуле, был чувственным хищником. А еще очень родным человеком. Последнее подкашивало даже меня – не должно было таких ощущений родиться в ходе выполнения последнего задания. Но они родились.

– Я дам знать, когда мы выходим.

Вместо ответа я кивнула.

(Evelynka – Wanna Stay (Ian Ludvig Remix))

Домыв посуду, я какое-то время крутила в руках турку – не помнила, откуда именно её достала. И с ней же в руках вошла в кабинет. Конечно, я могла просто оставить её возле раковины, она – всего лишь предлог еще раз сократить дистанцию, еще раз приблизиться.

Арид смотрел на экран, на спутниковую карту города – крутил её, приближал, менял ракурсы улиц. На меня взглянул мельком.

– Куда её поставить?

– Полка справа от плиты.

Он понял, о чём речь. И я могла уйти, но, так как карту не свернули, монитор не погасили, мне смотреть было можно.

Арид отдалил карту – по ней, отмеченный пунктиром, проходил маршрут. Кажется, я узнала даже район.

– Завтра Гарсия, Кларк и Ли будут сопровождать грузовик.

Имена сослуживцев из соседнего подразделения? Этих троих я знала номинально. Опять в деле «грязный» «Квадрон»? Тот, кто сидел в кресле, настолько мне доверял, чтобы делиться информацией? Собственно, мы начали доверять друг другу взаимно.

– Что они сопровождают? Оружие? Наркотики?

– Бриллианты.

– Может, …это нормально?

– Это было бы нормально, – командир не отрываясь смотрел на экран, – если бы четыре дня назад их не украли с ювелирной выставки.

– Эти?

Даже я понимала, что, скорее всего, эти.

– Случайность совпадения минимальна.

Значит, еще одно «грязное» дело, частный заказ. Удачно кто-то устроился наверху – брать деньги, отправляя бойцов на «морально спорные» задания.

Я как раз вспоминала, как выглядит Гарсия – он был жилистым неразговорчивым брюнетом, – когда Арид спросил:

– Где бы ты его перехватила?

– Грузовик?

– Да.

Я приблизилась к монитору, какое-то время внимательно рассматривала маршрут.

– Время суток? День? Ночь?

– Еще нет данных. Положим, день.

Я почти не раздумывала.

– Вот здесь, – указала на конкретную точку на экране, – улица узкая, дальше идет оживленный проспект. Машина остановится перед знаком «уступите дорогу», водитель не обратит внимания, если в проулке окажется некто в одежде мусорщика…

– Или электрика. Согласен.

– Дальше можно встать на заднюю подножку и при наличии необходимого оборудования взломать замок. А после будет резня.

«Потому что сопровождающие внутри».

– Резни не будет, – качнулись широкие плечи, на которые мне очень хотелось положить руку, – потому что можно сделать дыру. И пустить сонный газ. Внутрь войти уже тогда, когда все спят. Уверен, что противогазов у них в комплекте не будет: они не ждут подвоха.

«Да и не успеют при случае. Иногда газ срабатывает очень быстро».

Арид теперь, развернувшись, смотрел на меня, а я продолжала стоять с чистой туркой в руках.

– А знаешь, ты мне нравишься, – неожиданно произнес он, и мне почудилось, что я наркоман, который вместо очевидного смысла ловит некие свои собственные волны кайфа, принимая желанное за действительное, – у тебя хорошее стратегическое мышление.

Я могла бы привыкнуть к комплиментам от него. Со временем я начала бы в них верить, я начала бы от них балдеть, и забылось бы бугристое прошлое.

Кажется, почти прекратил дождь – хозяин дома заметил это тоже.

– Готова? Выходим?

8.1

Вероятно, Арид построил свой коттедж давно, потому как он успел оборудовать полновесный полигон