Само собой, я тоже проголодался, но суккуб выжрала у Цыгана столько энергии, что он ещё не скоро восстановится. А я… Как-нибудь перетерплю до утра.

Чувствуя, что и галет напарнику не хватит, отдал недоеденную кашу и сок.

Он схватился за неё как утопающий за протянутую руку.

Появился наш поручик в сопровождении незнакомого офицера с погонами штабс-капитана.

Мы встали, вернее, попытались встать, штабс-капитан махнул рукой.

— Вольно, садитесь.

Солдаты послушно опустились на свои места.

— Ланской, — позвал поручик.

— Я!

— Пройдёмте, нам нужно поговорить.

Ничего не понимая, я потопал вслед за офицерами. Кажется, поездка окажется не такой спокойной, как я её себе представлял.

Глава 23

Штабс-капитан окинул меня внимательным взглядом.

— Ваш командир сказал, что вы, Ланской, — самый опытный солдат в его взводе. Это так?

— Так точно, господин штабс-капитан. Мне уже довелось послужить на «Объекте-13».

— А здесь почему оказались?

— Находился в командировке.

— Скажите, а вы случайно, не…

— Никак нет! — гаркнул я, догадываясь, к чему он клонит.

Можно сказать, что с недавних пор я действительно разорвал все семейные узы с фамилией Ланских.

Штабс-капитан поморщился, а поручик принялся его убеждать:

— Отвечаю за Ланского как за самого себя.

Я задумчиво следил за ними. Дело ясное, что меня вписывают в какую-то хрень, только непонятно в какую.

— Значит так, рядовой, — наконец, решился штабс-капитан. — Не открою военную тайну, если сообщу, что у меня в экипаже случился недоштат. Сразу трое словили какую-то болячку и были госпитализированы, причём в экстренном порядке. Случись это пораньше, я бы решил проблему своими силами, но, как обычно бывает, всё стряслось за пару часов до отправления состава. Ваш командир пошёл навстречу и любезно согласился выделить нескольких бойцов нам на помощь. Правда, во всём взводе только двое опытных солдат: фельдфебель и вы, Ланской. Унтер-офицера мы решили не трогать, а что касается вас… Вы ведь изучали устройство зенитной автоматической пушки «Сачок»?

— Так точно, изучал! — отрапортовал я.

В учебке нас неплохо гоняли по всякой технике, включая не совсем обычную для нашего рода войск. Предполагалось, что бойцы батальона — универсальны, способны быть как штурмовиками и разведчиками, так и мехводами и артиллеристами. Разумеется, сложно быть асом во всех видах армейского мастерства, однако учили нас на совесть. К тому же во время службы на «Объекте-13» кое в чём довелось дополнительно попрактиковаться.

— Отлично! — обрадовался штабс-капитан. — Тогда временно, до прибытия в конечный пункт, вы поступаете в экипаж бронепоезда в качестве стрелка-зенитчика.

— Да. Но мне понадобится ещё и заряжающий, — напомнил я.

Зенитное орудие «Сачок» хоть и считалось автоматическим, заряжалось вручную обоймами по десять снарядов. Учитывая скорострельность пушки — сто двадцать выстрелов в минуту, стрелку был необходим помощник.

— Я заметил, что вы дружны с Тайбаровым, — сказал поручик.

Надо же, вроде я всего-ничего в его взводе, но «отец-командир» успел заметить, что мы с Цыганом держимся вместе.

— Так точно.

— Тогда берите его в помощники. Надеюсь, сработаетесь. У вас две минуты на сборы, а потом поступаете в распоряжение господина штабс-капитана.

Я пошёл сообщать Цыгану благую весть. Тот только начал кемарить и, когда мне удалось его растолкать, не сразу въехал в цимес происходящего.

Наконец, до него дошло.

— Ну вот, опять на массу подавить не удастся, — вздохнул Цыган. — Вечно с тобой одни проблемы, Лан.

Я не стал рассказывать ему, что совсем недавно спас из лап демоницы. Всё равно он бы не поверил, да и мне лишний интерес к моей скромной персоне ни к чему.

— Успеешь ещё выспаться! — пообещал я не очень уверенным тоном.

Зенитка, к которой нас приписали, находилась в другом вагоне, пришлось проделать не самый простой переход туда из нашего.

Стыки рельсов были далеки от идеальных, нас то и дело потряхивало и покачивало, пока мы перемещались из вагона в вагон.

Поезд набрал скорость. Ветер дул прямо в лицо, мощным порывом с меня едва не сдуло кепи. Под ногами что-то грохотало и лязгало.

Цыган вдруг остановился.

— Ты что? — удивился я.

— Да так, — смущённо произнёс он. — Представил, что будет, если сорвусь вниз, под колёса.

— Что будет… Фарш будет, — «подбодрил» я. — Ты б лучше не думал о таких вещах, а?

Он кивнул.

Мы оказались на крыше соседнего вагона. С лязгом распахнулся люк, из него показалась голова в шлемофоне.

— Вот, Родионов, пополнение принимай, — почти прокричал штабс-офицер. — Привёл к тебе стрелка-зенитчика и помощника.

— Слушаюсь, — кивнула голова. — Давайте, хлопцы, лезьте внутрь. Буду вам новое хозяйство показывать.

На плечах Родионова красовалась ефрейторская лычка. Сам он оказался довольно взрослым дядькой лет сорока с добродушным лицом.

— Технику знаете? — сходу спросил он, стоило нам только опуститься на гулкий пол вагона.

— Приходилось иметь дело, — ответил за нас обоих я.

— Добре. Но на всякий пожарный, я вас проинструктирую.

Зенитка располагалась в одной из башен.

— Рабочее место стрелка, — похлопал ефрейтор по жёсткой спинке сиденья, обтянутого потёртым коричневым дермантином. — Отсюда стрелок, он же наводчик, осуществляет управлением орудием. Калибр пушки — тридцать семь миллиметров, угол возвышения — восемьдесят пять градусов, благодаря поворотному устройству башни, орудие может поворачиваться на все триста шестьдесят градусов. Досягаемость по высоте — семь тыш.

Видя, что я откровенно позёвываю, ефрейтор хмыкнул.

— Так-так, вижу: не в коня корм. Раз вы такие умные… А ну, стрелок, покажь, чему тебя учили. Порадуй старика.

— Чего ж не порадовать?!