Саша выговорилась. Успокоилась. Вытерла слезы и посмотрела на меня. И только сейчас сообразила, что мы не в машине. Мы давно не в машине. Она выскочила во время рассказа, выскочила не помня себя и побежала через мостовую, продолжая изливать душу на бегу. Я успел ее перехватить, не позволив попасть под проезжающую машину, оттащил к обочине, обхватил за плечи, крепко прижал и слушал. А она даже не поняла, что случилось. Не заметила.

И теперь изумленно оглядывалась.

– Что произошло?

– Мы решили выйти на свежий воздух, – тихо ответил я, не выпуская Сашу из объятий. – Нужно было подышать.

– Не помню… – Она прикоснулась рукой ко лбу, через мгновение сообразила, что я соврал, и пробормотала: – Извини. – Выдержала еще одну паузу и закончила историю: – Когда все кончилось, я пошла в душ. Денис хотел напроситься со мной, но я сказала: «На сегодня хватит»… Видел бы ты, какое выражение появилось на его самодовольной роже… В общем, когда я вышла из душа, Витя был мертвецки пьян. Не знаю, сам нажрался или Денис помог, да и плевать. Я собралась, уехала в аэропорт, там еще не начался тот кошмар, который ты видел по телевизору, но народу было много: самые умные меняли билеты и улетали. Мне повезло: на самолете осталось одно место, и я ухитрилась купить билет. Дальше ты знаешь.

Да, дальше я знал. И подумал, что далеко не каждая женщина в такой ситуации сумеет не только удержать в себе обиду, но и не пуститься во все тяжкие, в желании отомстить бывшему за унижение. А Саша старалась жить как прежде, сохранив и себя, и свою жизнерадостность. Нарыв лопнул только сейчас, и хотя я не считал себя идеальным психологом, не поддержать девушку не мог. Я чуть отстранился, не отпустил ее, а слегка ослабил объятия, чтобы видеть заплаканные глаза Саши, и произнес:

– Все мы проходим через предательство. Тебе выпало хлебнуть дерьма рано, но бывает раньше. Тебе выпало унижение, но бывает хуже. Я ни в коем случае не хочу сказать, что ты легко отделалась: ты прошла через грязь, и шрам останется навсегда. Но нужно понимать, что в жизни есть место хорошему. Рано или поздно ты снова поверишь человеку и… И это здорово: когда есть кому верить.

– Как у вас с Катей?

Черт! А вот к этому я не был готов! Неделю назад я бы кивнул: «Да, как у нас с Катей», но не сейчас. А поскольку врать сейчас я никак не мог, пришлось уходить от ответа самым элегантным образом:

– И как у меня с Андрюхой, – мягко произнес я, прикинув, что заминка была слишком мала, чтобы ее заметила двадцатилетняя девчонка. – Помнить нужно одно: если тебя предали один раз – это вина предателя, если два – твоя вина.

– Потому что я верю людям?

– Потому что веришь не тем людям.

– Но верить можно?

– Нужно.

– И у меня так будет? – наивно спросила Саша. – Я снова буду верить людям?

– Обязательно.

– Хорошо. – Она слабо улыбнулась. Прижалась ко мне и закрыла глаза. Ее дыхание стало ровным, я понял, что Саша успокоилась, но подгонять ее не стал, и еще несколько минут мы молча стояли на обочине почти пустой дороги. Потом она спросила: – Ты проходил через предательство?

И я ответил:

– Да.

– Что тебе досталось? Тоже грязь?

– Кровь.

Саша вздрогнула, и я поспешил объясниться:

– Нет, не криминал. Я был военным и видел, как из-за одного подонка погибли четыре хороших человека.

– И как ты через это прошел?

– С трудом. – Я разжал объятия и отвел Сашу к машине, усадил на сиденье и подождал, пока она не пристегнется. Закрыл дверь, обошел «Ауди» и сел за руль.

Мы молчали до самого дома, и лишь когда я припарковался, девушка произнесла:

– Извини, что вылила на тебя это все. Мне нужно было выговориться.

– Такие вещи нельзя держать в себе. Иначе горе и обида сожрут тебя.

– Спасибо, что помог.

– Не за что.

– Есть еще одна просьба…

– Я ни о чем не расскажу Катерине.

Она не стала говорить, что я прочитал ее мысли, она ответила благодарным взглядом и спросила:

– Что же ты скажешь?

– Скажу, что на этот раз нам не пришлось целоваться.

Она рассмеялась, и мы пошли к подъезду.

Иногда правда вызывает не злость, а жгучую зависть

Поговорить с Катериной опять не удалось.

Пообещав Саше помощь, я выставил ее из квартиры – собираться и договариваться о встрече. Закрыл дверь, вернулся на кухню, но только собрался произнести давно заготовленную фразу, как жена сообщила, что устала. Я поднял брови, показывая, что не понял замечания, и на всякий случай заметил, что на утренней пробежке мы не перестарались.

Но ошибся.

– Я устала от всего этого, – объяснила Катерина, обводя взглядом кухню.

– От пребывания в квартире?

– И от этого тоже.

– А еще?

Жена промолчала. Женщины это хорошо умеют: молчать настолько многозначительно, что начинаешь машинально искать, чем бы загладить вину.

– Давай снимем дом? – предложил я.

– Представляешь, сколько это сейчас стоит?

– Не дороже денег. – Я подошел к Катерине и взял ее за руку. – У меня полно друзей, которые охотно помогут с арендой. Если скажешь – я займусь вопросом и даю слово, что к вечеру мы найдем подходящий вариант.

– А твоя работа?

– Найдем дом с надежным подключением к сети.

– И будешь постоянно мотаться по делам в Москву?

– Буду иногда ездить по делам в Москву, – уточнил я.

И подумал, что уехать за город – отличная идея в нынешних обстоятельствах: Катерина расстанется со своей подругой, что поможет мне плавно, возможно, даже без выяснения отношений, выправить ситуацию. К сожалению, под усталостью мы с женой понимали разные вещи.

– Меня мучает не только пребывание в квартире, – медленно продолжила Катерина, усаживаясь на табурет. – Эта чертова изоляция отняла у меня все привычное. Мир исчез, съежился до размеров квартиры и прогулок вокруг дома, я никуда не выхожу, кроме спортзала, ничего не делаю, кроме пары видеоуроков в день…

– И все время видишь меня.

– Раньше мы никогда не проводили вместе так много времени, – предельно мягко подтвердила мои слова Катерина.

– Раньше нас так не испытывали.

– Извини.

– Я не обиделся.

– Потому что сам устал все время быть со мной?

Ответить «да» я не мог, потому что не устал, но говорить об этом «уставшей» жене нельзя; ответить «нет» – тоже, поэтому выбрал нейтральный вариант:

– Не так болезненно.

– А я очень устала, – тихо произнесла Катерина, отводя взгляд. – Только не обижайся на то, что я сейчас скажу, хорошо?