— Я стою дорого.

— Само собой, за дешевкой я не гонюсь. Сидя тут, взаперти,кучу денег я сэкономила. Вот на эти деньги детектива себе и найму. Чем я хужесвекрови? Могу же себе позволить! Приступайте!

Он удивился:

— К чему?

— К расследованию. Срочно хочу узнать за каким хреном яздесь сижу.

Евгений с важностью заявил:

— Есть у меня на этот счет кое-какая мыслишка.

— Излагайте, — потребовала я.

— Как посторонний наблюдатель, я сделал вывод, что вам ничтоне грозит.

Я сказала:

— Конечно, все плохое уже случилось.

А Фрося моя оживилась:

— Думаете, нас отпустят отсюда?

Детектив мой со значительным видом кивнул:

— Да, и в ближайшее время.

Я удивилась:

— С чего вы взяли?

— С того, что пахан их, Якудза, за внешность вашу оченьпереживал. Сам слышал, как строго-настрого “быкам” он наказывал даже пальцем квам не прикасаться.

— Почему? — спросили мы с Фросей хором.

Евгений ответил вопросом:

— Сколько дней заживает самый легкий синяк?

— Дня три, не меньше, — ответила я, с удовольствиемвспоминая роскошный фингал Маруси: произведение разгневанного Вани, ну да, ктоже его осудит, зная Марусин нрав.

Фрося пожаловалась:

— Какой там три дня, с меня даже легкие синяки сходятнеделю.

— В том-то и дело, — обрадовался детектив, — из этого делаемвывод, что неделю вас здесь держать не собираются. Значит завтра, ну в крайнемслучае послезавтра вас целых и невредимых вернут домой.

Мне вывод его понравился, но хотелось чего-то большего.

— А почему нас здесь держат? — спросила я.

Ответить детектив не успел — за дверью раздались шаги.

Арнольд снова по-хамски себя повел: вскочил с пола и нас сдетективом буквально спихнул с дивана — спрятаться поспешил. А Евгений (что мнепонравилось) стоит и ждет от меня приказаний.

Я на диван кивнула и пригласила его:

— Женечка, вам тоже туда.

Он беспрекословно последовал в объятия Арнольда, а мы сФросей сверху присели глазками хлопать.

Долго хлопать нам не пришлось — дверь распахнулась, напороге вырос Валет и, радостно щупая пенис (свою серьгу!), громогласно намсообщил:

— Ужин, леди!

Я хлопать глазками перестала и дерзко выкрикнула:

— Без развлечений удавлюсь!

Валет, тупо воззрившись, спросил:

— И что?

— Требую телевизор! — гаркнула я и, видимо, зря.

Испугала Валета. Он даже в комнату не прошел: корзинкуоставил и быстро утопал.

Еле успела сообщить ему вслед:

— Зрелищ мне! Зрелищ!

— Ага, Битлы к вам пылят уже со всех ног, — хохотнул из-зазакрытой двери Валет, осмелел скотина.

Я сунула нос в корзинку, а там вареная колбаса (правда,целая палка) и два огурца.

Не вам плова, не супа из черепахи!

— Сволочи! — гаркнула я, с нежностью прижимая к себеколбасу.

Долго нежничать нам с колбасой не позволили. Из-под диванамгновенно выбрался мой детектив и, радостно потирая ладони, воскликнул:

— Что? Ужин? Как вовремя! Я страшно голоден!

— А что там у нас на ужин? — следом за ним полюбопытствовали Арнольд.

Фрося и вовсе вырвала у меня колбасу (целую палку!) изаявила:

— Делить поровну буду сама!

Я изумилась:

— Что вы за люди? Какой угодно характер испортите, даже мой!

— Вот именно, — согласился со мною Арнольд, сердито глядя наФросю, — тут кто-то вообще от еды отказался. Кто-то совсем есть не хотел.

Он оглянулся на моего детектива и спросил:

— Малец, ты не знаешь, кто это был?

Тот с фальшивой задумчивостью припомнил:

— Кажется, дядя, это был тот, кто теперь собрался делить.

— Поровну! — многозначительно вставила я и, констатировав: —Так всегда! — вырвала палку у Фроси.

Она обиделась:

— Всего лишь хотела помочь вам, а теперь сами делите.

— Мы разделим, — заверил ее детектив, вооружаясь перочиннымножом.

Настоящий мужчина, все есть у него и возникает в необходимыймомент.

Я подумала: “Не поспешила ли выйти замуж за Роберта?”

И с восхищенным взглядом спросила:

— Женечка, вы не сирота?

— Нет, — ответил Евгений.

“Жаль, — подумала я, — надоели свекрови”.

Но все же подарила ему еще один восхищенный взгляд.

Арнольд мой восхищенный взгляд перехватил, ревнивонахмурился и в отместку сказал:

— Я жертвую свой огурец Ефросинье.

Мой детектив, бегло глянув в корзину, мгновенно ответил:

— А я свой жертвую Софье…

Он запнулся, видимо, отчество припоминая.

— Можете не продолжать, — воскликнула я, поправляя остаткикостюма, — обойдемся без отчества. Пока возраст еще позволяет.

И подумала: “Раз нет пятидесяти, юность моя продолжается, очем ты, красавчик, в ближайшее время непременно узнаешь”.

Детектив мыслей моих не читал, а потому улыбнулся и, потираяруки, сказал:

— Ну что ж, если продукты распределены, значит можно иприступать.

И мы приступили к трапезе — особенно приступил Арнольд.Стало ясно, почему он спешил нас покинуть, этот обжора. Он единственный выпадализ приятной светской беседы. Он и Фрося — подруга ныла, просилась домой имечтала о выставке ежесекундно.

Мы с моим детективом вели себя безупречно: предавались еде инеспешным беседам. За трапезой обсуждалась все та же тема: причина моегопохищения. Между первым и вторым куском Евгений меня огорошил.

— Думаю, не ошибусь, предположив, что история эта напрямуюсвязана с вашим другом якудзой, — сказал он.