Она представила себе, как хватает эти очки и оттягивает так далеко, как только сможет, а потом отпускает. И они – бэнц! – врезаются прямо в его красивое, соблазнительное, уверенное, очаровательное лицо.

Аннабель закрыла его последнее сообщение и позвонила тому человеку, кому должна была позвонить в первую очередь.

– Белль! – мама ответила ещё до того, как закончился первый гудок. – Оставайся там, где ты есть, малыш. Я буду через десять минут.

Мама рванула в Бостон сразу после того, как получила её сообщение утром.

Она переправилась на пароме со своей машиной и сначала поехала к колледжу, где проходил летний лагерь Джереми, решив, что Аннабель может быть там. Потом папа позвонил ей после того, как Аннабель убежала из кафе, и мама направилась в сторону его района. Когда же Аннабель наконец включила телефон, мама смогла определить её местонахождение и сейчас уже подъезжала к станции.

Мама подбежала к тому месту, где сидела Аннабель, – напротив киоска, торговавшего кренделями, – и крепко-крепко обняла её.

– Прости меня, – прошептала Аннабель. – Прости, что я всегда заставляю тебя волноваться. И всегда всё порчу.

Мама немного отодвинулась. Морщинка между бровей выглядела немного по-другому. Озабоченно, а не встревоженно. Кажется, будто это одно и то же, но на самом деле нет.

Озабоченно – это полная противоположность тому, как звучал голос Коннора, когда Аннабель сказала ему, что застряла.

– Солнышко, ты вовсе не всегда заставляешь меня волноваться. Почему ты так решила?

– Ну, из-за учёбы… И потом, Коннор и моя рука…

Мама взяла Аннабель за здоровую руку и потянула её обратно на скамейку.

– Аннабель. Я горжусь тобой. И счастлива, что ты есть. Конечно, иногда я немного волнуюсь. Но я не знаю ни одной мамы, которая бы не волновалась за своего ребёнка. Это идёт в комплекте.

– Но… в субботу вечером вы с Митчем болтали на веранде, когда ещё не знали, что я пришла… и вы выглядели такими счастливыми вдвоём. Я не такая, как вы. Я всё порчу.

Мама по-прежнему держала Аннабель за руку. И сейчас сильно сжала её.

– Знаешь, что мы с Митчем делали в субботу, когда ты легла спать? Мы смотрели все видео с твоими заплывами, какие нашли у него в телефоне. Как ты обгоняешь всех этих девушек, которые в два раза больше тебя. И как снова выходишь на дистанцию после того, как тебя дисквалифицировали.

Аннабель смотрела на три тонких браслета на мамином запястье, но при этих словах подняла взгляд.

– Почему?

– Потому что мы восхищаемся тобой, Белль. Ты так много работаешь. И не сдаёшься, когда что-то идёт не так. – Мама немного наклонила голову, чтобы заглянуть Аннабель прямо в глаза. – Ты очень смелая, солнышко. И очень сильная.

Обычно мамины комплименты, в отличие от тех, что делал Митч, не вызывали у Аннабель доверия. Когда мама восклицала, что Аннабель отлично выступила на соревнованиях, казалось, будто она не очень понимает, о чём говорит. А когда утверждала, что Аннабель хорошо потрудилась в школе, та всё время думала, что мама радовалась бы гораздо больше, если бы при этом Аннабель получила такие же хорошие оценки, как Джереми и Мия. Но сейчас мамин комплимент наполнил всё её тело теплом. Не тем обжигающим, как горячий шоколад, которое появлялось в животе от общения с Коннором, а мягким и нежным, как солнечные лучи.

– Конечно, я схожу с ума, когда ты в одиночку прыгаешь на паром, чтобы поехать к твоему отцу, – продолжала мама. – Однако в каком-то глобальном смысле я за тебя спокойна. Да, я волнуюсь день ото дня. Но в целом я уверена, что у тебя в жизни всё будет хорошо. Слышишь?

Аннабель кивнула, и в животе у неё заурчало.

– Я ничего не ела с самого утра.

Мама встала и огляделась.

– Хочешь большой сладкий крендель?

– Звучит отлично!

И они пошли к киоску с кренделями, держась за руки.

По пути домой мама сообщила Аннабель, что папа звонил ей ещё весной, когда только собирался в Бостон.

– Он говорил, что хочет восстановить отношения с тобой, – объяснила она. – Надо было, наверное, сразу рассказать тебе.

Мама смотрела на дорогу, а Аннабель разглядывала её профиль. Мамины глаза и волосы были темнее, чем у Аннабель. Но Митч всегда говорил, что они очень похожи, потому что у них совершенно одинаковые подбородки и носы.

Всё это время Аннабель что-то скрывала от мамы. Оказывается, мама делала то же самое.

– Почему же ты не сказала? – спросила Аннабель.

– Видишь ли. Он уже не первый раз давал о себе знать. Периодически он присылал сообщения, где писал, как скучает по тебе и как бы хотел увидеться, но… дальше этого дело не шло.

Мама замолчала и сжала губы. Выглядело это так, будто она кусает нижнюю губу – то, что всегда запрещала Аннабель.

– Я не хотела, чтобы ты ждала, а потом расстраивалась. Я думала… – теперь она совершенно точно кусала губу. – Я ошиблась. Я сказала ему, чтобы он написал тебе, когда будет готов. Но я думала, он предупредит меня, чтобы я смогла подготовить тебя. Я хотела сначала обсудить всё это с тобой… что ты почувствуешь, когда он попытается восстановить отношения.

Аннабель вспомнила, как вытащила конверт из вороха почты и узнала почерк. Она не была уверена, что могла бы подготовиться к этому моменту. Даже если бы мама её предупредила.

Они поехали медленнее, попав в небольшую пробку, и мама посмотрела на неё.

– Извини, солнышко.

Это звучало странно. Аннабель утаила папино письмо и без спросу сбежала в Бостон. А мама извиняется. – Я хотела защитить тебя. И не сумела.

Аннабель вспомнила Кайлу и Элизу. Они тоже хотели защитить её. И у них тоже не получилось. Наверное, ей надо было совершить все эти ошибки. И с папой, и с Коннором. Пройти через всё это унижение.

– Я тоже извиняюсь, – проговорила она.

– Да, солнышко, – мама потрепала Аннабель по руке, и её браслеты звякнули. – Мы должны будем поговорить о кое-каких последствиях, которые будет иметь сегодняшний день. Но всё в порядке. Всё будет хорошо.

И Аннабель вдруг показалось, что это правда. Тем более после того, как на пристани в Кейп-Коде мама сказала ей ещё одну вещь, которую никогда не говорила. Почему на самом деле Митч решил переехать на Серый остров два года назад.

– Да, он затеял здесь новый бизнес. Повёл себя очень смело и предприимчиво. И цена нашего дома на Острове оказалась крайне выгодной. Но было и ещё кое-что. Его предыдущий проект, куда он инвестировал почти все свои средства, провалился. И нам пришлось продать наш дом в Нью-Джерси. У нас просто не было другого выхода.

Сначала Аннабель показалось, что она ослышалась. Митч, такой успешный и процветающий, вложил деньги в проект, который провалился?