Мы остановились возле домика Карлтона Велса, прошли подорожке к двери, и Селлерс нажал кнопку звонка. В доме на этот звук никто неотозвался. Он начал нажимать кнопку через короткие промежутки времени, создаваяпрерывистый тревожный сигнал. Наконец в комнате на втором этаже зажегся свет,открылось окно и раздался мужской голос:

— Кто там?

— Полиция, — ответил Селлерс.

— В чем дело?

— Нам надо поговорить с вами.

— О чем?

— Вы хотите, чтобы о содержании нашего разговора знали всеваши соседи? — спросил Селлерс.

Окно закрылось. Свет загорелся на первом этаже, ипослышались шаги на лестнице. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров иосталась в этом положении, обусловленном длиной предохранительной цепочки.

Встревоженный голос спросил из-за двери:

— Могу я взглянуть на ваше удостоверение?

Селлерс вытащил из кармана бумажник, раскрыл его и показалчерез дверь свой полицейский значок. После этого цепь была снята, дверь широкоотворилась и перед нами предстал доктор Велс — узкоплечий, испуганный мужчина,который, казалось, страдал от язвы желудка. Он был в купальном халате, надетомна пижаму, на ногах его были шлепанцы.

— Что случилось? — спросил он.

— Вы родственник Друрри Велса?

— Он мой брат.

— Где его сейчас можно найти?

— Не знаю.

Селлерс резко распахнул дверь и вошел в дом. Я последовал заним.

— Зажгите здесь свет, — приказал Селлерс. Загорелась люстра,и мы все трое вошли в гостиную.

— Вы бы… Вы бы не хотели выпить чего-нибудь крепкого? —пробормотал доктор Велс.

— Мы при исполнении обязанностей, — отрезал Селлерс. — Гдеваш брат?

— Говорю вам, не знаю. Некоторое время назад он сообщал мне,где находится, но где он теперь, мне не известно.

— Когда он в последний раз связывался с вами?

— Примерно неделю назад.

— Где он находился тогда?

— Он не сказал… Понимаете ли, дело в том, что у негопроизошли некоторые домашние неприятности и он, как бы это сказать, сторонитсялюдей, не желает ни с кем общаться.

— Как осуществляется связь между вами?

— Он время от времени звонит мне по телефону.

— Как часто?

— Иногда может пройти целый месяц, прежде чем я услышу егоголос. А после этого он нередко звонит мне каждые два-три дня. Видите ли,сержант, он мой брат, но я далеко не во всем его одобряю. Например, я считаюнедостойным, позорным его отношение к жене и детям. Он помогает им толькоматериально, да и то лишь тогда, когда это становится совершенно необходимым. Иобъясняет свою позицию тем, что его супруга необыкновенно противится разводу ион, мол, хочет заставить ее расплатиться за ее несговорчивость. Я не одобряютакое поведение.

— А вы сами можете связаться с ним? — продолжал спрашиватьСеллерс.

— Говорю вам, сержант, что не могу. Я не знаю, где он…Полагаю, вы ищете его по поводу неуплаты алиментов?

— Мы ищем его по поводу убийства, — прямо ответил Селлерс.

— По поводу чего?

— Вы слышали, что я сказал. Речь идет об убийстве.

— Но это невозможно! — воскликнул доктор.

Селлерс оставил эту реплику без внимания, вынул из карманасигару, взял ее в рот и сказал:

— Итак, вы пытаетесь укрыть парня, который подозревается вубийстве? Это может обернуться для вас крупными неприятностями, и я могу бытьтем человеком, который принесет вам эти крупные неприятности. Вы это понимаете?

Доктор Велс покорно кивнул.

Селлерс резко повернулся и вышел. Я пошел следом за ним. Ноза дверью задержался, услышав, что кто-то вышел из спальни. Затем раздалсярезкий женский голос:

— Звони своему братцу. Пусть он не впутывает нас в своиделишки! Карл, ты не можешь позволить себе шутить с полицией… И, в концеконцов, в такого рода серьезных делах каждый человек должен помнить огражданском долге…

После короткой паузы послышалось шуршание телефонного дискаи громкий голос доктора Велса:

— Друрри, что ты натворил на этот раз?

Очевидно, он не получил развернутого ответа, потому чтопочти без перерыва продолжал говорить:

— У меня только что была полиция… Они ищут тебя… Нет, ониговорят, что не по этому поводу… Они из отдела по расследованию убийств…Говорят, что речь идет о подозрении в убийстве…

На недолгое время он замолчал, слушая, по-видимому, чтоговорит ему брат, и, выслушав это, сказал:

— Друрри, я больше не могу скрывать от них твоеместонахождение. Даю тебе двадцать четыре часа, и это все, что я могу для тебясделать.

После этих слов доктор Велс повесил трубку.

У супругов состоялся короткий разговор, и, выключив свет вгостиной, они вместе пошли в спальню.

Переждав минут пять, я осторожно вылез из своего убежища, нацыпочках подошел к входной двери, нащупал цепочку, снял ее, приоткрыл дверь ивыскользнул на крыльцо. Сбежав по ступенькам на садовую дорожку, я выскочил поней на тротуар и поспешно пошел к центру города, размышляя на ходу над тем, какбы мне поскорее поймать такси. Дойдя до угла улицы, я увидел свет приближающихсяко мне фар и пошел ему навстречу. Машина двигалась медленно, а поравнявшись сомной, подъехала к тротуару и остановилась. Дверь ее отворилась, и Селлерссказал:

— Залезай в машину, Шустрик!

Я с удовольствием исполнил это приказание.

— Ну, что он там делал? — сразу спросил Селлерс.

— Ты догадался, что я остался в доме? — спросил я.

— А разве я не сделал все, чтобы помочь тебе в этом? Что ямог ответить на такой вопрос?

— Он позвонил брату? — спросил Селлерс.

— Позвонил сразу, — ответил я.

Селлерс вывел машину на середину улицы, и мы вернулись кдому доктора Велса.

На этот раз хозяин очень быстро отворил дверь и залепетал:

— Вы не имеете права. Это нарушение закона… Это…

Он не мог закончить, потому что Селлерс ворвался в дом,схватил его за грудки, сильно тряхнул и прижал спиной к стене.

— Ну, быстро называйте номер телефона, по которому вызвонили после моего отъезда! — прокричал он.