ей войти в их замок, говоря, что она несчастная чужеземка; что она умеет исполнять всякую работу и будет им служить верой и правдой.

Принцессы вспомнили было о приказании отца никого не пускать в башню, но Разине до того надоело всё себе самой делать, а Болтушке так было скучно, что не с кем, кроме сестёр, поговорить, и так им захотелось – одной, чтоб её причесали как следует, а другой, чтобы у неё было ещё с кем посудачить, что они решили пустить к себе бедную чужеземку.

– Подумайте, сестрица, – сказала Болтушка, – может ли это быть, чтобы королевское запрещение касалось людей вроде этой бедняжки? Я думаю, что её можно пустить, ничего не опасаясь.

– Делайте, как знаете, сестрица, – отвечала ей Разиня.

Болтушка только этого и ждала. Она сейчас же опустила вниз корзинку, бедная женщина уселась в неё, и принцессы подняли её наверх на блоке.

Когда женщина предстала пред их очами, им стало противно, до того были грязны её одежды. Они решили бедняжку переодеть, но та сказала, что переоденется завтра, а сейчас она хочет им послужить да помочь. Пока она это говорила, Вострушка вошла в комнату. Младшая сестра была очень удивлена, увидав незнакомку со своими сёстрами. Те ей рассказали, как это случилось, и Вострушка, видя, что уже ничего не поделаешь, притворилась, что вовсе не огорчена их неосторожностью.

Тем временем новая прислужница принцесс уже несколько раз, успела обежать весь замок, под предлогом, что надо то и другое сделать, а на самом деле, чтобы получше рассмотреть расположение комнат. Потому что, госпожа моя, уж не знаю, догадались ли вы или нет, но только эта мнимая нищенка была так же опасна этому замку, как принц Ори[43], вошедший в монастырь переодетый беглой аббатиссой.

Чтобы не мучить долее ваше любопытство, скажу вам, что это существо, одетое в лохмотья, было не кем иным, как старшим сыном могущественного короля, соседа отца наших принцесс. Этот юный принц был одним из самых изобретательных умов своего времени и распоряжался, как хотел, своим отцом, хотя, впрочем, для этого и не требовалось много ума, потому что у короля этого был такой добрый и податливый нрав, что его прозвали Добряком. Ну а принца, который был известен только своими хитростями да увёртками, прозвали в народе На Хитрости Богат, или Хитрая Голова.

У него был младший брат, у которого было столько же хороших качеств, сколько у старшего недостатков, и всё-таки, несмотря на разницу в нравах, оба брата были так дружны, что все удивлялись. Кроме доброй души, младший так был хорош собой, и такой он был стройный да складный, что его прозвали Красавчик. Как раз принц Хитрая Голова и посоветовал когда-то посланнику короля, своего отца, заманить отца наших принцесс в коварную ловушку, и только хитрость Вострушки обратила это дело против них. Хитрая Голова и раньше недолюбливал короля, отца наших принцесс, а после этого случая и вовсе возненавидел. И вот, когда он узнал, какие предосторожности принял король, уезжая, он решил доставить себе опасное удовольствие обмануть осторожность столь заботливого отца. Хитрая Голова выпросил под разными вымышленными предлогами у короля, своего отца, позволение отправиться путешествовать и придумал, как ему проникнуть в башню принцесс, что, как вы видели, ему и удалось.

Осматривая замок, принц приметил, что прохожие легко могли бы услышать, что происходит в нём, и поэтому решил оставаться целый день ряженым, потому что, если бы принцессы его разглядели, они легко могли бы позвать на помощь и наказать его за дерзкую выходку. Итак, целый день он ходил в лохмотьях и притворялся нищенкой, а вечером, когда три сестры поужинали, Хитрая Голова скинул своё рубище и появился перед ними в богатой одежде рыцаря, весь в золоте и драгоценных камнях. Бедные принцессы так перепугались, увидев его, что тут же бросились бежать со всех ног. Вострушка и Болтушка, которые были порезвее, успели спрятаться у себя в комнатах, ну а Разиню, которая и ходить-то не привыкла, не то что бегать, принц в тот же миг и поймал.

Он сразу бросился к её ногам, объявил, кто он такой, и сказал, что молва о её красоте и её портреты заставили его покинуть пышный двор, чтобы предложить ей свою любовь и верность.

Разиня сперва так растерялась, что слова вымолвить не могла, но он, стоя на коленях перед ней, так нежно её уговаривал, так уверял, с таким жаром заклинал её стать его супругой тотчас же, нимало не медля, что она по своей природной вялости, которая не давала ей силы спорить, беспечно сказала ему, что верит в его искренность и согласна разделить его судьбу. Она и не подумала о том, чтобы обставить какими-нибудь церемониями заключение их брака, – с неё было довольно и этого разговора; но в эту минуту уронила она свою прялку, и та разбилась на тысячи кусочков.

Тем временем Болтушка и Вострушка были в ужасном беспокойстве. Каждая их них добежала до своей комнаты и там заперлась. Эти комнаты были довольно далеко одна от другой, так что ни одна из них не знала, что случилось с другими сёстрами, и они провели ночь глаз не смыкая. Утром коварный принц повёл Разиню. в нижнюю комнату, выходившую в сад, и там принцесса сказала Хитрой Голове, что она очень беспокоится за своих сестёр, а пойти к ним боится, потому что они, наверное, будут ругать её за замужество. Принц ответил ей, что он сам им об этом объявит, и, поговорив с ней, вышел и запер Разиню в комнате так, что она этого и не заметила. А сам стал старательно искать принцесс.

Некоторое время он никак не мог догадаться, где они заперлись. Но наконец Болтушка не выдержала; она так любила поговорить, что стала разговаривать сама с собой и сама себе жаловаться. Принц услыхал это, подо шёл к двери и увидел Болтушку в замочную скважину. Хитрая Голова стал с ней говорить через дверь и сказал ей то же самое, что и её сестре: что только для того он и вознамерился проникнуть в их башню, чтобы предложить ей своё сердце и верность. Он с таким жаром восхвалял её красоту и ум, что Болтушка, которая была совершенно уверена в своих замечательных качествах, оказалась столь глупа, что поверила его словам. Она ответила ему целым потоком слов, которые были не так уж нелюбезны. Видно, действительно, эта принцесса без ума любила