– Лариса, вы ведьма, – проговорил Джонатан. – Я хочу, чтобы вы напоили круг своей кровью.

– И-и? – вопросительно протянула я. – Что будет дальше?

– А вот увидите. – Джонатан показал в широкой улыбке все свои зубы. Правда, меня от этого почему-то кинуло в холодную дрожь. А бывший инквизитор вновь взял в руки мел.

Больше ни на какие мои вопросы Джонатан не отвечал. Было видно, что круг дается ему непросто. Впрочем, я и сама прекрасно помнила, какое выматывающее это занятие. Вот и теперь мужчина побледнел и тяжело дышал, то и дело стирая со лба обильную испарину рукавом камзола.

Наконец, Джонатан вернулся к тому месту, откуда начал свою работу. Буквально отшвырнул мел в сторону и привалился к стене совершенно без сил. Дыхание вырывалось из его груди с таким противным натужным свистом, что мне невольно стало не по себе.

А сумеет ли он на этот раз отразить поисковые чары Этана? По-моему, Джонатан выложился до предела, пока рисовал круг.

– Держите.

Джонатан внезапно вытащил из ножен на поясе тонкий стилет с резной костяной ручкой и протянул его мне.

Я послушно приняла кинжал.

– По моим внутренним расчетам скоро все начнется, – сипло проговорил Джонатан, делая паузу после каждого слова. – Этан понимает, что его положение как верховного инквизитора в последнее время сильно пошатнулось. Король с гораздо большей симпатией относится к Джестеру, чем к нему. А стало быть, Этану надо будет постараться, чтобы его обвинения в адрес так называемого зятя восприняли серьезно.

Джонатан внезапно зашелся в сухом изнуряющем кашле. Согнулся, и я с содроганием сердца увидела, как из уголка его рта закапала темно-багровая, почти черная кровь. Затем в полнейшем изнеможении окончательно сполз по стене, почти распластавшись на полу.

– Что за круг вы нарисовали? – с ужасом повторила я вопрос.

– Не бойтесь, вам ничего не грозит, – чуть слышно выдохнул Джонатан. – Это мое лучшее творение. Мой прощальный подарок Этану от моей матери и всех женщин, которых он загубил. Все жертвы верховного инквизитора откликнутся на ваш зов и придут к нему истребовать ответа.

Признаюсь честно, я не поняла, что Джонатан имел в виду. Но продолжать расспросы не решилась. Выглядел бывший инквизитор так, как будто в любой момент был готов отправиться в лучший из миров. Но почему-то на краткий миг мне стало даже жалко Этана. Сдается, придется ему ну очень несладко.

Понятия не имею, сколько времени прошло так – в полном молчании. Джонатан то и дело заходился в кашле, вновь и вновь утирая кровь с губ. Но внезапно он насторожился. Тяжело приподнялся, устремив поверх меня взгляд.

Тотчас же воздух между нами привычно засеребрился.

– Король прибыл, – выпалил барон Гейб, едва материализовавшись. – Этан воспользовался суматохой и отправился наверх, в свои покои. Готов поклясться, что сейчас все начнется…

Барон не успел договорить, как Джонатан вдруг хрипло застонал. Цепляясь руками за стену, с величайшим трудом встал и замер, согнувшись и держась за живот, как будто страдая от сильнейшей боли.

– Началось, – прошептал.

Резко раскинул руки, как будто пытаясь обнять нечто невидимое. Отрывисто кинул мне:

– Лариса! Круг! Закрывайте его!

Я уже была на ногах. Мои пальцы предательски тряслись, когда я приложила ледяное лезвие кинжала к раскрытой ладони.

Ох, как тут не хватает Джестера! Именно он помог мне в прошлый раз со столь неприятным моментом ритуала.

– Лариса! – прошипел Джонатан. – Я не удержу Этана долго! Каждая секунда сейчас на вес золота.

Я прикусила губу. Набрала полную грудь воздуха и решительно полоснула себя по руке.

Больно не было. Ладонь просто сильно защипало – и мне под ноги упали первые крупные капли крови.

Удивительно, но на этот раз обход круга дался мне гораздо проще и легче, чем в прошлый. По неведомой причине знаки не выпивали из меня силу. В первую секунду я даже испугалась, что Джонатан что-то напутал. Но первый же символ, щедро окропленный моей кровью, налился тревожным темным пламенем. И почти одновременно с этим я услышала приглушенный полувздох со стороны Джонатана. Бросила на бывшего инквизитора взгляд – и чуть не оступилась.

Теперь мне стало ясно, почему все давалось мне настолько легко. Это Джонатан замыкал сейчас круг. Это его жизненная энергия щедро питала символы. Он наблюдал на меня, широко распахнув глаза и словно не дыша вовсе. И я буквально видела, как с каждым активированным символом из него уходит жизнь. Кожа бывшего инквизитора не просто побледнела – посерела от изнеможения. На этом фоне особенно ярко выделялась кровь, опять запузырившаяся на его губах. На этот раз он больше не пытался утирать ее. И на фоне землистого лица мужчины она выглядела нелепым слишком ярким мазком неумелого художника.

– Джона… – начала было я, не торопясь перейти к следующему символу.

– Круг, Лариса! – с неожиданной яростью рявкнул он. – Замыкай его! Быстро!

И я послушалась.

Наверное, прошло не больше минуты, быть может, двух, как все было завершено. Я торопливо отпрянула, ожидая, что круг сейчас вспыхнет призрачным огнем, как было в прошлый раз. Но… Ничего не произошло. Символы по-прежнему пылали нервным пульсирующим пламенем. Однако этот огонь быстро унимался, словно просачиваясь между стыками каменных плит.

– Джонатан? – встревоженно спросила я, с замиранием сердца наблюдая за тем, как пляшут последние искры, впитываясь в пол без следа.

Тихий измученный стон был мне ответом.

Бывший инквизитор, по всей видимости, находился на грани обморока. Он в изнеможении сполз по стене и замер, невидящим взглядом уставившись куда-то поверх моей головы.

– Джонатан? – повторила я.

Шагнула было к нему, и тут же отпрянула.

Круг в этот момент не просто запылал. Он словно взорвался изнутри ярким изумрудным пламенем. Я вскрикнула от неожиданности, мгновенно ослепнув от вспышки безжалостного света. А затем меня отшвырнуло прочь волной сокрушительной энергии. Да с такой силой, что я затылком врезалась в противоположную стену. И отключилась.

Золотое кольцо в изящной бархатной коробочке слепило глаза блеском до неприличия огромного бриллианта. Грузному пожилому мужчине было явно тяжело стоять передо мной, преклонив колено, но Дмитрий Евгеньевич, директор моей фирмы, покорно замер в неудобной позе, подобострастно глядя на меня снизу вверх.

– Что это такое, Дима?

Как ни странно, но в моем голосе прозвучало не восторженное удивление, а плохо скрытое раздражение.

– Ларочка, вчера я поговорил с женой. – Дмитрий Евгеньевич робко и как-то виновато улыбнулся. – Ира сильно плакала. Она, конечно, догадывалась, что у меня кто-то появился, но даже не подозревала, насколько у нас все серьезно. И очень удивилась, узнав, что влюбился я именно в тебя. Но потом мы пришли к мирному соглашению. Я развожусь, любимая… Ире и детям я оставлю квартиру. Безусловно, буду помогать по мере сил и возможностей. Тем более младшему в этом году поступать в универ. Да и старший вроде жениться собрался. Но держать меня силой Ира не собирается. Она от всей души пожелала мне счастья с тобой.