Микрофокусная рентгеновская съемка казалась надежным способом получить четкие изображения надписей и зубцов на колесах Антикитерского механизма. Поэтому Фрит направился в компанию Хедленда. Рентгеновские источники, производимые X-Tek, хотя и были шириной всего в тысячные доли миллиметра, но давали мощный поток излучения. Фрит поговорил с менеджером по продажам, и тот почти сразу согласился помочь. Проект выглядел простым и ясным – по крайней мере в пределах возможностей оборудования компании, – а освещение его результатов в прессе стало бы для X-Tek отличной рекламой.

Еще одна статья, в журнале New Scientist, описывала технику, которая применялась для расшифровки древнейших надписей, сделанных при помощи клинописи, которая была распространена у народов Месопотамии – на территории нынешних Ирака, Сирии и Ирана. Клинообразные значки процарапывали по сырой глине начиная с IV тыс. до н. э. Несмотря на возраст, таблички неплохо сохранились – благодаря укрывшему их на многие века сухому песку, – и все же многие оказались выщерблены и стерты, и часть надписей ныне почти не читается. В статье рассказывалось о том, как молодой исследователь из лаборатории Hewlett-Packard в Пало-Альто смог перевести снимки этих стершихся табличек в четкие яркие компьютерные изображения, так что надписи явственно проступали на экране.

Ученого звали Том Мальцбендер, и этот калифорниец с копной непослушных волос меньше всего ожидал от себя, что будет заниматься расшифровкой стершихся посланий давно ушедших цивилизаций. На самом деле он пытался разработать более реалистичную компьютерную графику. Довольно просто создать компьютерное изображение объекта, скажем, рыцаря в сияющей броне, чтобы он бряцал оружием на экране. Вы просто пишете код, чтобы смоделировать текстуру нужного вам материала, а потом «одеть» в него соответствующую геометрическую фигуру в каждом кадре анимации. Но, чтобы сделать изображение более реалистичным, Мальцбендер решил смоделировать, как выглядят разные материалы, двигаясь мимо источника света. Отблески на одежде и оружии будут меняться в зависимости от того, стоит ли рыцарь под люстрой или выходит на солнечный свет. А изменчивый облик материалов, отражающих свет более сложным образом, – например, вьющихся волос или смятой газеты – вычислить еще труднее.

За беззаботной внешностью Тома Мальцбендера скрывался большой технический опыт, сочетавшийся с особым складом ума и нестандартным взглядом на мир. Вместо того чтобы выдумывать все более сложные математические модели, как делали его конкуренты, он решил сделать проще. Он понял, что, если взять множество цифровых фотографий одного и того же объекта, снятых с разных точек, можно «скормить» их компьютеру, а потом измерить отличия пикселей друг от друга, создав виртуальную карту реакции объекта на освещенность. Так что он сделал светонепроницаемый купол, закрепил в верхней точке камеру, направив ее строго вниз, а внутри купола разместил 50 ламп-вспышек, соединенных так, чтобы вспыхивать по очереди, каждый раз, когда открывается затвор камеры. Оборудование напоминало самодельную летающую тарелку, но работало именно так, как он рассчитывал. После компьютерного анализа у него словно появилась волшебная палочка, с помощью которой можно было воплощать свои желания на экране – движением мыши он мог затенить свет, направить его вверх или перемещать над объектом. Он мог даже создавать эффекты, в реальном мире невозможные, – подсвечивать поверхность изнутри или подвесить лампу в тончайшую трещину.

В 1999 г. Мальцбендер побывал на лекции, которую читал археолог, работавший над дешифровкой клинописных табличек. Осознав, что разработанная им техника визуализации может помочь проявить стертые надписи, Мальцбендер предложил свои услуги и получил выщербленную табличку, чтобы проверить свою идею. Сделав снимок, он подверг изображение самым разным манипуляциям. Изменяя положение и яркость источника света, он понял, что может заставить компьютер изменить и отражающую способность объекта. Например, сделать так, чтобы каждый пиксель отражал свет сильнее – и пыльная унылая поверхность обращалась в сверкающий металл, каждый дефект на котором был заметен так же явно, как царапина на новеньком автомобиле. Или сделать так, чтобы каждый пиксель отражал свет лишь тогда, когда луч падал прямо на него – и крошечные отметки проявлялись, словно мерцающие звезды на ночном небе.

Результаты были поразительны. Табличка представляла собой черновик договора, написанного около 3100 г. до н. э. шумерским работорговцем по имени Ур Нингаль. На изображениях Мальцбендера надписи на истертой, выщербленной поверхности проявились как сияющий кристалл, включая и те, что до этого вообще невозможно было прочитать. Он даже разглядел отпечатки пальцев писца, державшего еще сырую глину.

Как только Тони Фрит увидел эти изображения, он немедленно захотел использовать купол в своем Антикитерском проекте. В 2001 г. он отправил Мальцбендеру электронное письмо, чтобы объяснить свою идею, но эксперт по графике не слишком заинтересовался посланием – он получил множество предложений об использовании купола для съемки самых разных объектов, однако большинство из них так и не воплотились в жизнь. Однако на следующий год Мальцбендер проводил три месяца своего творческого отпуска в Бристоле и во время пребывания в Британии съездил в Лондон, чтобы позавтракать с Фритом в обновленной Национальной галерее.

Мальцбендер стремился выяснить, насколько серьезно был настроен Фрит относительно предполагаемого проекта. Тихий, почти неловкий, очень британский – таким он показался Мальцбендеру. Но после пяти минут разговора впечатление изменилось: Мальцбендер привык многократно объяснять техническую сторону своих методов людям далеко не блестящего ума, однако Фрит мгновенно улавливал все детали. Через десять минут обсуждать было больше нечего. Мальцбендер знал, что поедет в Афины.

Теперь у Фрита были две компании, готовые помочь ему извлечь из антикитерских обломков больше информации, чем удавалось когда-либо. Изощренная технология X-Tek обещала получить четкие рентгеновские снимки зубчатых колес внутри устройства, а революционное световое картирование Hewlett-Packard должно было обеспечить прочтение прежде невидимых надписей на внешних панелях.

Оставались две большие проблемы. У Фрита не было средств на осуществление этого проекта. И хотя обе компании обещали безвозмездно выделить время, нужно было найти деньги на доставку специалистов и оборудования в Афины. Хуже того, у него не было разрешения на исследование обломков. Администрация Национального археологического музея отклонила его просьбу. Разгоралась кампания с целью убедить Британию вернуть в Афины к Олимпиаде-2004 некогда вывезенные скульптуры Парфенона, и британский ученый, жаждущий получить доступ к греческому артефакту, был не самой желанной персоной. Но Фрит не готов был смириться с отказом. Он рассчитал, что, взяв в команду нескольких видных греческих ученых, сумеет убедить музей изменить свое решение, и занялся организацией совместного проекта.

Попытка разгадать тайну Антикитерского механизма дала Тони Фриту чувство цели, которые не давали ни математика, ни документалистика, и в течение следующих двух лет все другие его проекты рушились по мере того, как он все больше и больше времени посвящал своим поискам. Он создавал петиции, публиковал статьи и писал заявки на гранты. Он организовал рассылку по электронной почте, чтобы добиться доступа к фрагментам, он уговаривал поддержать его всех, кто только приходил ему в голову. И не прекращал изучать старую работу Прайса.