Сейчас Абдулов не мог ломать голову над тем, что происходит с Огульновским и Кечиным и почему они переменились к нему. Его мысли занимала раненая Алина и вся эта история со смертью Олега Лосского. Сейчас самое главное — оставить все это позади… Увернуться от ментов, уберечься от очередной Бутырки и сохранить живой Алину. Ему становилось по-настоящему страшно, когда он задумывался обо всем этом. Что там Огульновский с его урезанным содержанием! За годы сотрудничества с магнатом Абдулов заработал достаточно, чтобы не дергаться ни при каком раскладе. А вот смерть Олега… Она может быть не последней.

На место Олега Абдулов пока так никого и не нашел, да и времени заниматься подбором кадров, если честно, у него не было. Ребята из команды рекомендовали ему каких-то своих знакомых — «отличный парень (или девчонка), не сомневайся», подводили к нему этих хороших парней или девчонок в коридоре, приводили их к нему в кабинет, звонили, лоббировали. Замучили. Но он пока не знал, чего хочет и кого хочет видеть на месте Олега. Может быть, и никого…

У Костова были свои проблемы — у него никак не складывалась картина происходящего. И Алина, и Абдулов, и Соловей, и Ицкович, и Гогуа — все явно имели какое-то отношение к смерти Олега Лосского. Какое-то, но не прямое. Не за что ухватиться. Не за кого ухватиться. Еще с Лосским ничего не решено и даже подходов не наработано, как новая история с Соховой… Он не любил, не закончив одного дела, браться за другое. Но Надежда была убеждена в обратном — что в Сохову почему-то стрелял убийца ее возлюбленного Лосского. Она всю плешь ему проела, талдыча каждый день о связи убийства и покушения. Она развила бешеную активность, изъяла в супермаркете запись внешней видеокамеры, завершила подробный опрос охранников и кассирш и готовилась к новому допросу Соховой и Абдулова…

Костов по-прежнему не был уверен, что покушение на Алину имеет отношение к убийству Лосского. Не был. Но — делать нечего — по настоянию подчиненной он уже второй раз без энтузиазма смотрел пленку из супермаркета. Черно-белое мелкое статичное монотонное изображение, так непохожее на кино… С одной точки, с одного ракурса. Копошащиеся фигурки.

— Вот-вот, — в очередной раз воскликнула Надежда у него за плечом. — 21.32 — видите таймер? Вот сейчас…

Костов и сам знал, что сейчас Алина на пленке выйдет из раздвижных дверей супермаркета. Камера возьмет ее со спины, в руках у нее пакет с покупками, она сделает несколько шагов, остановится, завертит головой в поисках Абдулова, найдет его глазами, вскинет руку, помашет ею, двинется вниз по ступенькам. Вокруг снуют люди, спину Алины загораживают, потом она появляется снова, опять загораживают… Она начинает медленно падать.

— Стоп! — заорала Надежда. — Вот смотрите! Видите этого типа у Соховой за спиной?

Костов вздохнул — он видел «типа», эту размытую неясную фигуру в чем-то черно-сером, запечатленную с затылка. Ну и что? Кругом полно таких же «типов» — справа от падающей Алины, слева. Почему именно этот?

— Ну как же? — опять орет Надежда. — Выстрел был произведен сзади! И потом, вот смотрите, я отмотаю обратно — совсем чуть-чуть… Его толкают. Толкают! Поэтому он и промахнулся, ему помешали.

Костов покосился на воодушевленную Надежду и вздохнул. Что толку указывать ей на то, что перед входом в супермаркет все друг друга толкали, не только этого «типа»?…

Они отмотали пленку назад и стали всматриваться в экран, пытаясь определить момент, когда «тип» вползает в кадр рядом с Соховой. Вот он появляется откуда-то сбоку — непонятно, то ли тоже вышел из супермаркета, то ли нет. Лица ни в одном кадре не видно, на голове бейсболка.

— Почему этот несостоявшийся киллер так неумен? — пожал плечами раздраженный Костов. — Зачем стрелять в девушку в таком людном месте? Перед видеокамерой? Как он не подумал, что в супермаркетах ведется видеонаблюдение? Если бы это был неуравновешенный поклонник — тогда другое дело…

— Шеф! — Надежда не собиралась отступать от своей версии. — Вы же не первый день в розыске. Господи, да не подумал он об этом! Не врубился! Он дурак! Он дебил! Он кретин. А может быть, он и подумал о видеокамере, но решил наплевать. Неумен, неумен, а все равно вышел сухим из воды — видеокамера ему не помешала. Внешности его все равно не видно. Он знает одно: ему надо убрать Сохову… Он настроился и отступиться, перестроиться уже не мог. Он был как взведенный курок и… А вот неуравновешенные люди, между прочим, порой бывают изощренно хитры. А этот… Он, видимо, следил за ними от «Останкино». Кстати, надо порасспросить парочку, не обратили ли они внимания на какой-нибудь автомобиль, пока ехали к супермаркету…

— А вот, между прочим, хороший вопрос. «Ему надо убрать Сохову»… Почему? Зачем? У тебя есть ответ или хотя бы догадки?

Надежда насупилась. Зачем кому-то убивать Сохову, Надежда объяснить не могла, как не могла это сделать и сама Сохова.

— Потом — обрати внимание, — по идее, Сохова и Абдулов могли, вернее, должны были бы все время оставаться вместе, — продолжал Костов. — Случайность, что они разделились. Как бы преступник стал стрелять в девушку при Абдулове? Ведь это бешеный риск. Во-первых, в любом случае это лишний и заинтересованный свидетель. Во-вторых, Абдулов как-никак мужик, он мог активно вмешаться, сбить с ног или даже скрутить злоумышленника.

Надежда задумалась.

— У меня только одна идея, — заговорила она через пару минут. — Может, покушавшийся обрадовался, что Сохова осталась одна, и решил сразу же воспользоваться случаем? Может, он следил за ними как раз в ожидании такого случая. И когда случай подвернулся, решил не откладывать дело. Потому и сделал все перед супермаркетом. И вот еще… Другая версия. А что, если он хотел как раз специально все сделать на глазах у Абдулова? Если в этом вся фишка? Элемент демонстрации, устрашения…

— Браво! Идея — не шучу — очень оригинальная, занесу ее в свою записную книжку, но это, дорогая моя, чистые фантазии. Ни одного повода так думать. Почему он побежал? Это тоже риск. Профессионал старается не привлекать к себе внимания. А этот побежал! Его счастье, что в суматохе никто этого не заметил. Да и охранники в этом супермаркете стоят только для виду и солидности, такие авторитетные. Дилетанты, толку от них никакого, краткосрочные курсы оканчивали, должно быть, а то и без этого обошлись. Была бы настоящая охрана, «типа» задержали бы на месте. Почему он не выстрелил второй раз? Раз уж решился расправиться с Соховой в таком людном месте, надо было доводить дело до конца. Растерялся? Нервы? Что это за киллер такой? Ни хладнокровия, ни сноровки. В общем, сплошные вопросы. Как хочешь, а этого, как ты выражаешься, «типа» я профессионалом считать никак не могу.

— А он и не профессионал! — тут же согласилась Надежда. — Он не профессиональный убийца. Ему просто надо убрать Сохову.

— Мы ходим по кругу. Зачем? — спросил Костов.

Надежда безнадежно вздохнула.

Все получилось. Вернее, тьфу-тьфу, не сглазить, пока все получалось. Она устало расстегнула юбку, подвигала бедрами, чтобы та сползла на щиколотки, высвободила одну ногу, а мыском другой отбросила тряпку в сторону. Через секунду туда же полетела блузка. Еще месяц назад, вдруг подумала она и даже оглянулась на валяющиеся на полу комком юбку и светлую блузку, ей и в голову бы не пришло так обращаться со своими вещами. Практичная, аккуратная, бережливая девочка… «Что-то со мной происходит, — лениво подумала она. — Происходит. Ну и пусть происходит». Она зашла в кухню, открыла дверцу бара и налила себе белого французского вина. Стоя с бокалом в руке — спокойная, расслабленная, — она долго смаковала букет. Взгляд ее был рассеянный, поза изящная — чуть-чуть нарочито изящная, как для внешнего наблюдателя, которого вблизи и в помине не было. Поставила недопитый бокал и вышла из кухни.