— Я тут нашего товарища Бурта немного на вино напряг. Этот жадюга никак забыть не может. Не слабо сюда литров двадцать перекинуть — должок вернуть?

Внезапно Харм исчез и через мгновение появился снова, вместе с большой бочкой.

— Двадцать не было — шестьдесят пойдёт? Отличное! Из королевских погребов!

— Как ты это делаешь? — изумился я.

— Сам не знаю, — признался ящер. — Для меня мир выглядит не так, как ты и Хозяин видите. Много клеточек… Прыгаю с одной на другую… Надо что-то перенести — просто цепляю и она в нужной клеточке.

— Искривление пространства!

— Так и Кортинар говорил, — согласно кивнул Харм. — Ещё что-то про слои реальности…

— Дружище! Да ты крут! А… Наглеть так наглеть! Маленькое золотое колечко на детский пальчик достанешь? Пойми! Ну, очень надо!

— Магическое?

— Простое. Без изысков.

Пара секунд и кольцо лежит на столе.

— Спасибо. Я тебе должен.

— За вино?

— Нет. Девушке хочу на память подарить.

— Люююбооовь… — закатил глаза Харм. — Хозяин очень хороший, но как же я соскучился по чувствам. Они мне сил придают!

— Она самая, Черныш! Будем во дворце — познакомлю!

— Почему ты назвал меня так? Опять обзываешься? — с обидой произнёс ящер.

— Наоборот, уважение выказываю! Переросток — это оскорбление, а Черныш тебе подходит — посмотри, какой у тебя окрас замечательный!

Харм кинулся к зеркалу, стоящему у стены, и минут пять крутился возле него, принимая разные позы. Потом, устав любоваться своим отражением, резюмировал увиденное:

— Действительно, красивый! На вас, людей, хоть и не похож, но теперь чувствую это! И почему раньше не замечал?!

— На то и друзья нужны, — пояснил я. — Можем поругать, конечно, но без злобы, а можем и хорошее увидеть. Ты же мне друг? Вот и сказал — Черныш! Больше такого нет! Гордись собой!

— Да…Черныш… Нравится! Давай дружить, но…

— Чтобы не в ущерб приказам твоего Хозяина! — перебил я его.

— Верно! Черныш… — и Харм растворился, будто бы его и не было в Школе Шутов.

Позвал преподавателей и Бурта, терпеливо ожидавших конца нашего рандеву с ящером.

— Что это? — спросил Сум, глядя на бочку.

— Это? Мой подарок командиру! Взамен тех двенадцати…

— Четырнадцати! — поправил меня скряга Бурт.

— Не важно! Всё твоё! Там больше! Из королевских подвалов.

— Ух! Знал, Илий, что ты нормальный парень, а теперь убедился ещё раз! Королевское! Сколько литров?

— Харм сказал — шестьдесят.

— Я щас сдохну от счастья! Ну, что? Выпьем за окончание учёбы? Угощаю!

— Без меня, — отказался я. — Дела ещё есть незаконченные…

Покинув учительскую, прошёл в нашу казарму и тихонько потряс спящую Фанни за плечо.

— Одевайся… — прошептал ей. — Жду на улице.

Ждал недолго.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Цветочек.

— Кроме тебя — ничего. Не волнуйся и протяни руку.

Она послушно исполнила просьбу.

— Вот… — сказал, надевая кольцо на крохотный пальчик. — На моей родине есть такой обычай — дарить подобное украшение любимой женщине. Носи. Не знаю, как получится в столице, но помни, что пока кольцо с тобой, пока ты не захочешь снять его по своей воле, я всегда буду рядом и найду тебя, что бы ни случилось.

— Оно волшебное?

— Нет. Самое обыкновенное. Там просто частичка моего сердца и мысли о тебе. Никакой магии — только любовь к одной вредной шутовке. Вредной и … Лучшей в мире!

— А мне тебе и подарить нечего… — грустно сказала Фаннория, рассматривая колечко. — Какое замечательное!

— Ты мне уже подарила.

— Не помню.

— Жизнь!

Я обнял и поцеловал её.

— Пойдём спать… Завтра тяжёлый день, моя хорошая. Долго прощаться — не моё…

Утром прибыли повозки из различных земель. Построив нас, оставшихся учеников, Магистр Школы Шутов Замруд Лембийский оглядел всех грустным взглядом и начал говорить:

— Как много вас было здесь, на этой площади несколько месяцев назад… Помню каждого! Кого вспоминаю добрым словом, а кого… Но не будем о них! Лучшие! Самые достойные, мужественные и умелые стоят передо мной. Горжусь каждым из вас не только как Магистр Школы, но и как человек! В добрый путь, друзья и коллеги! Верю, что сможете зажечь улыбки на лицах людей! Верю, что привнесёте в мир только хорошее! И последнее… По традиции, покидая Школу полноправными шутами, вы должны получить новые прозвища, с которыми пройдёте всю жизнь.

Замруд стал обходить строй, раздавая новые вторые имена каждому и поднося чарку с вином.

Дошла очередь и до нашей четвёрки.

— Парб! — громко объявил Магистр. — За силу и мужество, за твёрдость характера ты теперь — Парб Скала!

— Штих! За умение не только смешить, но и думать, нарекаю тебя — Штих Хитрован!

— Фанни! Было много вариантов твоего имени, но наш учитель пения — Вейс Заклинатель, не простит мне, если ты не станешь… Фанни Колокольчик! Это его решение!

— И последний в списке… — подошёл Замруд ко мне, протягивая вино. — Последний в списке, но лучший среди лучших! Когда Илий пришёл в наши стены, то нагло представился королём шутов! Время показало, что он оказался прав, и мы ничего не стали менять! Объявляю! Илий Король Шутов! Гордись! Двойное имя даётся не каждому! В последний раз случалось лет семьдесят назад, когда легендарный Лерн Серебряная Струна получил своё на этом же самом месте! Это великая честь, но и большая ответственность! Не подведи!

Мы зашушукались, обсуждая официальные прозвища.

— Тихо! — поднял руку Хохотун. — Ещё одно сообщение! Несколько учеников остаются при Школе, ожидая решения по их дальнейшей службе! Вероятно, нашему Владыке, Королю Ипрохану Весёлому, вскоре понадобятся дополнительные шуты. Хозяевам земель, чьи люди будут вызваны во дворец, предложат достойную компенсацию и бесплатное обучение следующих кандидатов! Теперь всё!

Прощание вышло быстрым и скомканным. Обняв друзей и крепко пожав руки остальным, я приподнял Фанни и поцеловал её, ни от кого не скрываясь. После этого заскочил в, знакомый по прибытию, вонючий ящик, по чьей-то глупой шутке называющийся каретой и, вместе с неразговорчивой охраной из шести солдат, стал всё дальше удаляться от ставшей такой родной Школы Шутов. На душе было грустно… Опять один. Час езды, а уже хочется выпрыгнуть на ходу и вернуться обратно. Даже по родному миру так не скучал, как по месту своей учёбы. Что ждёт во дворце? В этом гадюшнике? Ещё и Ипрохан! Мысли, как уломать короля на шутовскую свиту, были, но одно дело — уверенно пообещать, и совсем другое — осуществить задуманное. Прильнув к окошку, дышал свежим воздухом и рассматривал скучные пейзажи. Неожиданно рука одного из охранников-конвоиров показалась в окне и, оттолкнув мою голову, захлопнула створку перед носом.