Поддержка мэтра сыграла свою роль, но оказалась недостаточной. Черчилль набрал 8144 голоса, уступив всего 43 голоса победителю – тоже с фамилией Николсон – Ото Уильяму (1891–1978).

В свое время, описывая упущенные адмиралом Джеллико возможности разгромить немецкий флот в Ютландском сражении, Черчилль писал: «Три раза – это много». Три поражения на выборах тоже было много! Да к тому же – очень обидно. Но наш герой не терял надежды. Кооперация «либ-лаб» просуществовала недолго, развалившись из-за разных взглядов в отношении Советской России. В октябре 1924 года в Британии прошли очередные выборы. Новым избирательным округом Черчилля стал Эппинг. На этот раз он одержал убедительную победу, получив почти 60 % голосов электората (19 843 голоса против 10 080 у конкурента). Уверенная победа Черчилля совпала с возвращением Болдуина на Даунинг-стрит в результате не менее уверенной победы тори, получивших в новом парламенте абсолютное большинство – 419 мест против 151 места у лейбористов. Либералы смогли похвастаться лишь 40 мандатами, что фактически ознаменовало их уход с политической арены. Черчилль же, наоборот, вернулся в большую политику. Второй раз он менял партию и второй раз добивался успеха. В новом правительстве он получил пост канцлера Казначейства, который почти сорок лет назад занимал его отец. Это было неожиданное развитие событий, которое вызвало неоднозначные отклики. Одни называли решение премьер-министра «гениальным ходом», позволившим кооптировать непредсказуемого политика, другие опасались, что подобное назначение вызовет протест среди тори и даже приведет к их расколу{166}. Болдуин хотел разделить Черчилля и Ллойд Джорджа, тандем которых мог доставить ему немало хлопот. И он добился желаемого.

Черчилль будет руководить Казначейством 4 года и почти 7 месяцев. Это значительный промежуток времени: из семи его предшественников ни один не провел на этой должности и 2,5 лет, а что касается самого Черчилля – за более чем полувековую карьеру это было его самое продолжительное пребывание на посту руководителя ведомства. Исключение составляет лишь премьерство в годы Второй мировой войны и руководство Министерством обороны, которое он совмещал с работой на Даунинг-стрит. Несмотря на столь внушительный срок и столь внушительные достижения – защита в парламенте пяти государственных бюджетов, работа Черчилля в Казначействе является спорным периодом, оставившим у коллег и потомков множество вопросов к нашему герою. Он и сам признавал, что во время этой работы столкнулся с серьезными трудностями, которые иронично обозначил в следующей сентенции: «В финансах все, что приемлемо – ненадежно, а все, что надежно – неприемлемо»{167}.

Проблема заключалась в том, что в отличие от других ведомств Черчилль слабо разбирался в запутанных национальных и международных финансах. Присущая ему харизма и бесстрашие позволяли демонстрировать уверенность, хотя на самом деле у него не было даже четкого плана действий, лишь общие намерения, сформированные на основе увлечения социальным реформированием двадцатилетней давности. Для британской системы государственного управления подобная ситуация не является чем-то из ряда вон выходящим. В таких случаях министру, являющемуся представителем политической власти, дается в помощь государственная служба – чиновники, осуществляющие всю профессиональную деятельность гражданских министерств и ведомств и находящиеся в подчинении соответствующего постоянного заместителя министра. К моменту назначения Черчилля в финансовое ведомство этот ответственный пост – постоянного секретаря Казначейства – занимал Уоррен Фишер (1879–1948), служивший в течение 20 лет при 9 министрах и являвшийся главой Национальной гражданской службы. Черчилль был недоволен работой Фишера. «В течение года пребывания в Казначействе я едва получил от вас помощь в очень трудных вопросах, которые вынужден решать», – отчитывал он своего заместителя в декабре 1925 года. Постоянный секретарь возражал, считая, что должен помогать исключительно первому лорду Казначейства (премьер-министру). Черчилль пытался объяснить Фишеру, что перед премьер-министром постоянный секретарь несет ответственность «за консультирование в общих вопросах гражданской службы», в остальном же он подчиняется канцлеру Казначейства. Подобный спор был не самым лучшим основанием для выстраивания плодотворных отношений, да они и не сложились. Черчиллю пришлось опираться на других профессиональных помощников{168}.

Не имея собственных продуманных планов, Черчилль взял на вооружение готовящуюся уже несколько лет инициативу по возвращению к золотому стандарту с довоенным паритетом, в результате чего один фунт стерлингов конвертировался в 4,87 доллара США. У этого шага было много сторонников, считавших, что жесткая конвертация позволит трезво оценивать финансовую обстановку и собственные возможности, способствуя производству конкурентных товаров на экспорт. Было у этого решения и много противников. Среди критиков особенно выделялся известный экономист Джон Мейнард Кейнс (1883–1946), видевший в возвращении к довоенному паритету существенный риск снижения цен на внутренние товары с последующим снижением зарплат, увеличением безработицы и началом забастовок в отраслях тяжелой промышленности. После продолжительных размышлений и обсуждений Черчилль поддержал идею с возвращением к золотому стандарту. Споры с экспертами дались ему нелегко: «Я бы хотел, чтобы мои эксперты в области монетарной политики были адмиралами или генералами, чтобы я мог всегда одерживать над ними верх, если потребуется. Но когда я начинаю обсуждать с ними какой-то вопрос, они быстро переходят на малопонятный мне язык, после чего одерживают верх уже надо мной». В дальнейшем он признает, что допустил ошибку. Историки будут менее категоричны, отмечая, что даже если Черчилль выбрал и неправильный курс, следовать по правильному пути было практически невозможно с политической точки зрения{169}.

Возвращение к золотому стандарту вызвало к себе непропорционально большое внимание. Хотя в период руководства Казначейством Черчиллем были приняты также другие решения, которые сам он считал более важными. Он ввел дополнительные налоги на бензин, шелк, дорогие часы, автомобили класса люкс и американские фильмы, сократив при этом подоходный налог для населения с низким доходом. Также он предложил расширение системы государственного страхования в части пенсий – выплаты не с 70, а с 65 лет, а также обязательные выплаты вдовам, их детям и сиротам до 14,5 лет сразу же после потери кормильца. Выплаты были незначительные, но они появились, охватив 15 млн человек. На ниве социального реформирования Черчилль действовал в тандеме с министром здравоохранения Невиллом Чемберленом (1869–1940). Рассказывая о своем взаимодействии с Черчиллем премьер-министру, Чемберлен признавал выдающиеся качества своего коллеги, называя его «яркой личностью». Он также отмечал, что Черчилль ему нравится – «нравится его юмор, жизнестойкость, смелость». Но при этом он считал, что «их разделяет пропасть, которую, боюсь, не преодолеть никогда». Также «ни за какие бы райские блага» Чемберлен «не стал бы членом его команды», называя главным недостатком Черчилля «непостоянство». «Непостоянство обидное слово, но оно очень точно отражает его характер», – заключал министр здравоохранения{170}.

Выделение Черчиллем средств на улучшение условий жизни обычных граждан было продиктовано благородными мотивами. Но вся сложность государственного управления состоит в том, что любое решение имеет альтернативные издержки и его реализация предполагает отказ от других инициатив. Так, активно выступая за социальное реформирование, Черчилль вступил в спор с Адмиралтейством из-за военно-морских расходов. В соответствии с Вашингтонским морским соглашением 1922 года соотношение тоннажа судов между США, Великобританией и Японией составляло 5:5:3. Это соотношение распространялось на авианосцы и капитальные корабли, под которыми понимались боевые суда водоизмещением свыше 10 тыс. тонн и орудиями калибра свыше 8 дюймов. Недовольные достигнутым паритетом, японцы решили компенсировать ограничение капитальных кораблей активным строительством судов с орудиями калибра 8 дюймов и водоизмещением 10 тыс. тонн и меньше. В конце 1922 года они заложили два тяжелых крейсера водоизмещением 7,5 тыс. тонн с шестью орудиями калибра 8 дюймов. В 1924 году были заложены четыре тяжелых крейсера с водоизмещением 10 тыс. тонн и десятью 8-дюймовыми орудиями. Для сравнения, калибр самого крупного орудия у британского крейсера составлял 7,5 дюйма, а большинство судов этого класса