– Да, когда Валера мне рассказал, как он живет. На работе для него был отдых, а дома каторга. Они его шпыняли, и мать, и дочь. А в офисе он был начальник, управляющий.

– Короче, вымещал злость на подчиненных. Не получилось стать главой семьи, значит, надо стать палкой-погонялкой для тех, кому завидуешь. Неужели это была самая обычная зависть?

– Он был очень ранимым человеком. В душе. И старался, чтобы другие этого не замечали. Потому на работе применял жесткие методы и никого не жалел. Это не Валерий виноват, что перестал к людям нормально относиться.

– Как же Валерий Валентинович решился вступить с вами в близкие отношения?

– Должна же у человека быть хоть какая-нибудь отдушина? Случайно все получилось: сидели вместе вечерами, разговаривали. Задерживались на работе допоздна. Мне нужны деньги, он старался как можно меньше времени проводить дома. Я ему как-то про Пашу рассказала, он разоткровенничался и рассказал про жену.

– Вызвали друг у друга сострадание. Не думал, что из этого получается любовь.

– А вы много знаете о любви?

– Не много. Теперь знаю: всякое бывает. Значит, у вас был служебный роман? Вы друг другом утешались. Только не понимаю, зачем вы меня сюда вызвали? Я что, новая жертва? Вы со всеми мужчинами начинаете роман с того, что первым делом стремитесь вызвать у них жалость? Только у меня дома все в порядке, я объект неподходящий.

Эльза залилась краской и прижала к животу подушку.

«Черт, я совсем забыл, что она беременна! Как это жестоко!» – он тоже покраснел. Внутренне. И сказал:

– Простите. Не то ляпнул. Профессия обязывает быть жестоким. Режу правду-матку в надежде, что в отчаянии родится истина. Обиженный человек хуже себя контролирует. Простите. Какой у вас месяц?

– Третий.

– Аборт делать еще не поздно, насколько я знаю?

– Я не буду делать аборт.

– На что жить будете и где? Я знаю: у вас проблемы. И жилищные, и материальные.

– Ирина Сергеевна добрая женщина. Думаю, она не откажет мне в небольшом декретном отпуске и на работу потом возьмет. Мама у меня пенсионерка. Поможет.

– Не сомневаюсь. Стоит ли идти на такие жертвы? Может, встретите еще нормального мужика, выйдете замуж?

– А с этим что делать? – она потрогала свой живот.

– Все через это проходят.

– Как у вас, у мужчин, все просто! Помеха, которую так легко устранить! Конечно! Если что, вы себе другое брюхо найдете! А где баба себе найдет то здоровье, которое она оставила в том ненавистном кабинете?

– Так вам нельзя? У вас проблемы со здоровьем?

– Нет у меня никаких проблем! Не ваше это дело, зачем и отчего. Просто я знаю, что теперь будет. Наверняка, они что-то придумали.

– Кто?

– Какая разница, кто? Я вас прошу: не спускайте это дело на тормозах. Не верьте никому. Валера не убивал Павла.

– Откуда вы знаете? Это вы были в той боковой комнате с Ивановым?

– Да. Была.

– Зачем?

– Видите ли, это гнусная история. Отвратительная.

– Я постараюсь как-нибудь вытерпеть.

– Валера ведь не мог на мне жениться, – вздохнула Эльза. – Он был связан по рукам и ногам. В квартире не прописан, машина оформлена на жену. Скопленные деньги почти цели ком ушли на этот дурацкий суперремонт. Навесные потолки, звуконепроницаемые окна, цветная сантехника. Перед самым кризисом вложились. Никто же не знал, что так будет. А ребенку нужен отец и желательно отдельное жилье. Вы же знаете: у меня жилищные проблемы. Бабушка парализованная. И куда деваться нам с ребенком? В двухкомнатной квартире? В общем, ситуация безвыходная.

– И что же вы придумали?

Эльза опять замялась, подбирая слова.

– Да говорите же, раз начали! – нетерпеливо сказал Алексей.

– Валерий предложил своему двоюродному брату на мне жениться. Все равно родственники.

– Что-что? Саше Иванову жениться на вас?!

– Он же устроил Александра на работу, помог снять недорогую квартиру. Через знакомых. Опекал его. Думаете, сейчас мало желающих на это место? В противном случае пригрозил уволить его. И Саша отправился бы домой. В глубинку, к родителям. Думаете, ему этого хотелось?

– Не думаю. Только до сих пор не могу осознать… Это же шантаж?

– Какой еще шантаж? Александр просто признавал, что ребенок от него, оформлял брак, а все расходы на содержание Валерий собирался взять на себя. И повысить ему зарплату.

– Из каких шишей? Насколько я понял из подробностей семейной жизни господина управляющего, его держали на коротком поводке и регулярно очищали карманы.

– Он нашел какой-то способ.

– Очень интересно. Вас не посвятил?

– Нет. Просто сказал, что будет ежемесячно выплачивать определенную сумму в качестве компенсации.

– Что за сумма?

– Пятьсот долларов в месяц. На первых порах. Потом обещал найти решение проблемы и освободить Сашу.

– Ого! Что ж, пятьсот долларов по нынешним временам неплохо для ежемесячного пособия! Наверняка Саша Иванов получает меньше. Откуда же Валерий Валентинович собирался изымать эту сумму?

– Не знаю. Честное слово.

– Ладно, верю. А что сказал его двоюродный брат в ответ на такое предложение?

– Разве у него был выбор?

– Да, верно. Если выбирать между стабильным источником дохода и свободой личности, то вторым можно и поступиться. И, насколько я успел познакомиться с Ивановым-младшим, он от брата многое перенял. Итак, он согласился. Так о чем вы ворковали в тот злосчастный вечер, когда вся эта дрянь началась? В боковой комнате? Среди бутылок и коробок с продуктами?

– О свадьбе. Мы уединились, потому что не хотелось огласки раньше времени. После рождественских праздников мы собирались подать заявление в ЗАГС. Учитывая мою беременность нас расписали бы быстро. Потом скромная церемония и вечер в ресторане. Как можно меньше расходов. И я переехала бы к нему.

– Первую брачную ночь вы с кем собирались провести? – не удержался Алексей.

– Я все-таки женщина! – возмутилась Эльза.

– Намекаете на то, что я вас оскорбил? А вы? Ведь оскорбили чувства Саши Иванова! Теперь я понимаю, на что он мне намекал! Согласие-то он дал, но на душе кошки скребли! Не хотелось ему на вас жениться, вот в чем штука! Итак, вы обсуждали приготовления к свадьбе и?..

– Раздался тот грохот. Ну, шум.

– Когда коммерческий директор упал с балкона?

– Да. Мы, естественно, выбежали из комнаты. Паша лежал на полу возле ножки стола, а Валерий стоял рядом с таким ужасным выражением лица!