включая свет, и наткнулся в комнате на родителей, сидящих в полумраке в креслах. Алекс потянулся к выключателю, но скрипучий голос отца остановил его.

— Не включай свет! — грозно сказал отец — Пожалуйста— его голос неожиданно дрогнул.

— Я вернулся. — снова сказал Алекс, не понимая причины столь сдержанной реакции родителей.

— Это хорошо. Хорошо, что ты вернулся — отец произнес это заметно потеплевшим голосом и повернулся в сторону жены — Правда мать?

— Да, мы очень рады твоему возвращению — сдавленно ответила она и Алекса пронзило чувство вины за свои бездумные действия. Он сделал шаг вперед, но строгий голос отца остановил его.

— Стой, где стоишь! — сказал он — Не приближайся к нам.

— Но отец.. — начал было Алекс, но отец снова резко перебил его.

— Не приближайся к нам! — внезапно голос отца сел, словно утратившая силу батарейка и он глухо продолжил — Тебе лучше будет уйти.

Алекс с силой вдавил кнопку выключателя и под потолком вспыхнули сотни ватт электричества, осветив запустение, царившее в комнате. Напротив него, вжавшись в кресла, сидели два родных ему человека с бледной кожей, сильно контрастировавшей с темным цветом окружающих предметов, а еще Алексу стало страшно от черных, безумных и бездонных глаз, блюдцами разлившимися на их лицах.

— Мы заразились этой инфекцией. — устало сказал отец, не пытаясь больше придумывать причин, чтобы показать свою неприступность. — Это случилось со мной и с матерью.

Стоя на ватных ногах, Алекс слушал историю, как отец случайно коснулся в толпе какого то юношу, отчего ему моментально стало не по себе, с трудом вернувшись домой, он думал, что ему стало плохо с сердцем. При контакте с ним, моментально заразилась мать и только разглядев себя в зеркале, они поняли, какая страшная участь выпала на их семью. Уже несколько дней они не выходили на улицу, впав в уныние и тоску.

— Я найду вам лучших докторов! — решительно сказал Алекс, взяв, наконец себя в руки.

— Не надо, Алешенька. — тихо произнесла мать — Не нужно искать врачей. Дело в том, что мы.. — она осеклась и взглянула на окаменевшее лицо отца, ища поддержки.

— Дело в том, что мы умерли. — отрезал отец и поднял подбородок — Эта инфекция убила нас, но пощадила наши тела. Мы превратились в живых мертвецов. — он закрыл лицо руками, а по его телу пронеслись конвульсии.

От этих слов Алекс отпрянул назад, не чувствуя под собой земли, цветы выпали их рук, его ноги подогнулись от тяжести осознанного и он завалился к стене, беззвучно плача от бессилия.

— Тебе нужно беречь себя. — голос отца донесся до него, каким он был в далеком детстве, строгим и добрым одновременно — Ты должен уйти и больше не возвращаться сюда, чтобы не превратиться в таких же исчадий ада, как мы!

Алекс поднял заплаканное лицо и увидел, как два родных ему, когда то человека, стоят рядом с ним, не решаясь сделать последний шаг и попрощаться с ним.

— Найди свою Илану и спаси ее. — с последним напутствием сказал ему отец и Алекс, сгорбившись от горя, вышел из квартиры, не в силах обернуться на отца и мать.

— Прощай сынок — эхо разнесло по подъезду нежные голоса родителей, слившиеся в одну протяжную ноту, а затем дверь квартиры захлопнулась и мертвая тишина снова воцарилась в темном подъезде.

На улице Алекс обернулся на окна своей квартиры, надеясь увидеть лица родителей, но увидел лишь зарево, разрастающееся в глубинах комнат. Он долго смотрел в них, шепча молитву, прощаясь с родным сердцу местом и ушел, когда языки пламени вырвались из лопнувших стекол, выдохнув из себя темные клубы дыма.

64

Крупная крыса, неторопливо выползла из углубления в стене, проделанном десятками ее предшественниц, и отправилась по своим делам в глубинах подвала жилого дома. Многолетняя пыль толстым слоем покрыла, освещенные тусклым светом, внутренности подземных помещений, где давно не ступала нога человека. Незнакомый глухой шум привлек внимание крысы, она остановилась, прислушиваясь к нарастающим из под земли звукам опасности. Где то рядом капала вода, жужжание мухи примешивалось к приглушенной канонаде, но близкий шум пугал крысу сильнее, заставляя прижиматься к спасительной стене. Когда через мгновенье в углу подвала резко открылся люк, крыса подпрыгнула от неожиданности и быстро исчезла в первом попавшемся отверстии. Крышка с грохотом откинувшись на пол, подняла клубы пыли, в которых появились несколько бледных фигур, выбравшихся из подземелья. Во главе их стоял облаченный в легкий бронежилет Курин, взмахами рук выстраивая подручных в группы, готовые к нападению. Поднявшись по внутренней лестнице подвала, они уперлись в глухую дверь, обитую для надежности стальными листами, ведущую в подъезд жилого дома расположенного над подвалом. Просунув ломик под дверь, два здоровяка из приближенных Курина, свернули косяк вместе с казалось бы, неприступной дверью. Перед их взором лежал освещенный вестибюль подъезда многоэтажного дома, находившегося через дорогу от их секретной лаборатории. Полтора десятка мертвецов, выстроившись в цепь и помогая друг другу, выбрались из подвала, готовясь к атаке на военных. Курин выбрал одного невзрачного сотрудника, которому поставил задачу разведать обстановку, завязав ему для лучшей конспирации шарфом лицо и подняв капюшон. Мертвец кивнув, выскользнул на улицу, откуда доносились одиночные выстрелы, то усиливаясь, то снова затухая. Когда входная дверь подъезда хлопнула, разъехались в стороны двери лифта и из него вышли пожилая женщина за руку с ребенком, привлеченные шумом на улице. Опешив от количества столпившихся, сгорбленных фигур, пожилая женщина, приняв их за бомжей, пробравшихся в тепло без разрешения, принялась отчитывать ближайших к ней мужчин. Но когда те медленно повернули в ее сторону свои головы, она застыла на полуслове, не в силах закричать, ужас отпечатался на ее лице, а мертвецы протянули к ней и ребенку свои холодные, костлявые руки, забрав их жизни без раздумий.

Курин тем временем вглядывался в щель между закрашенных стекол, подняв руку перед тем, как отдать приказ. Насупившись, он рассматривал поле боя, лежащее перед ним как на ладони, выжидая удобного момента для атаки. Омоновцы, превратившиеся в зомби, вяло отстреливались, не в силах противостоять многочисленным нападающим, укрывшимся к тому же в толще бронированных машин.

В дверях центрального входа мелькнули фигуры, размахивая белыми простынями. Медленно двигаясь в сторону выхода, на улицу вышло несколько женщин с замотанными бинтами лицами, истошно махая белыми флагами. Стрельба прекратилась и из головного танка, сдвинув люк, выбрался молоденький офицер. Из остальных тяжелых машин его примеру последовали несколько военных, обескураженно разглядывая слабого противника. Решив, что перед ними пострадавшие или пленные женщины, солдаты потеряли боевую