сидит передо мной — он сосредоточенно схватил бумаги на столе, сгребая их в папку и добавил — Слушаюсь, тов. Майор!

Громов продолжал наблюдать за лейтенантом, торопливо собиравшим документы, а тот, пряча глаза, словно боясь встретиться с ним взглядами, произнес, обращаясь к нему — С вами хочет побеседовать майор из управления — он осекся, не желая выдавать лишнюю информацию и быстро вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Громов пожал плечами, проводив его взглядом, не понимая, что от него хотят добиться люди, внутренний мир которых, ему удается увидеть, только заговорив с ними. Через несколько минут тягостного ожидания на пороге возник плотный мужчина в светлом, горчичном костюме, не скрывавшем впрочем, его подтянутую фигуру с военной выправкой. Он оценивающе посмотрел на Андрея и, пройдя по кабинету, сел на диван сбоку, давая понять, что беседа будет идти в неформальном ключе.

— Моя фамилия Артемьев. Майор Артемьев — он произносил слова, выговаривая с четкостью каждую букву — Вас доставили сюда для разбирательства, но мы оба знаем, что это несчастный случай — он в упор посмотрел на Громова и тот, не желая узнать о своем собеседнике лишнюю информацию, отвел взгляд в сторону, сконцентрировавшись на светлом пятне окна.

— Почему вы решились помочь ему? — внезапно спросил майор.

Громов, не ожидая этих слов, вздрогнул, словно обжегшись, но не оторвал свой взгляд от окна.

— Почему вы решили, что я хотел помочь ему? — глухо ответил Андрея, догадываясь, какой вопрос будет следующим.

— Потому что человек, которому вы хотели помочь, был инфицирован и был мертв еще до того, как прыгнул на рельсы! — голос майора вспарывал воздух как нож бумагу — В вашей помощи не было никакой необходимости, но дело даже не в этом. — он сделал многозначительную паузу и продолжил — Дело в том, что вы никак не пострадали от контакта с человеком, который при жизни превратился в ходячего мертвеца!

Громов удивленно посмотрел на майора, который довольно улыбался, удовлетворенный произведенным эффектом.

— Что значит — был мертв до того, как прыгнул на рельсы? — Громов снова устремил свой взгляд в окно, не желая видеть удивительно пытливые глаза майора.

— Инфекция, которая выплеснулась на улицы города, превращает каждого человека в зомби, после контакта с ходячим мертвецом. Вас сия чаша, почему то миновала! — майор наклонился вперед всем телом, разглядывая сидящего вполоборота Андрея.

— Я просто хотел помочь несчастному. — пробормотал ошеломленный Громов, вспоминая бледность самоубийцы, его черные, неживые глаза и отсутствие крови и вдруг в его памяти возник медведь с развороченной головой.

— Посидите для начала в камере, а вечером вас доставят в нашу лабораторию, а уж там то вам точно развяжут язык, раскрыв секрет вашей защищенности от инфекции. — майор встал, показывая, что разговор окончен.

Эти слова долго стояли в ушах у Андрея, несколько часов просидевшего в одиночной камере, после беседы с майором. В его сознании мелькали обрывки воспоминаний, преследовавших его с момента возвращения со станции в затерянных льдах острова Смерти. Он снова видел перед собой морду зверя, вынырнувшего из темноты ночи перед тем, как он выстрелил в него. Ему казалось, что он слышит близкое дыхание мертвого зверя, видит его глаза, поглотившие в себе весь свет мира и возрождаясь, снова преследует его, практически догоняя, прежде чем сани рухнут с высокого снежного утеса. Те же глаза он видел, когда снова встретился с медведями, выбравшись к ним из укрытия, где остались его товарищи и оставшись один на один с ними, великодушно забрал из заблудшие души, утраченные ими с потерянной жизнью, как человек собирает урожай из семян, разбросанных им ранее..

— Громов. Громов! — чей то шепот донесся до его слуха и Андрей резко открыл глаза, осознавая, что спит в камере, свернувшись калачиком. Около дверей стоял Маков, шептавший слова, смысл которых был непонятен Громову. Приглушенно звякнул замок, дверь в камеру приоткрылась и лейтенант поманил его пальцем. Громов моментально сообразив, выскользнув в небольшую щель дверного проема, а затем, двигаясь за фигурой лейтенанта, добрался до двери во внутренний двор, где его ждала свобода.

— Я признался ей! Спасибо вам! — прошептал ему на прощание лейтенант, и Громов пригнувшись, исчез в сумраке, спускавшейся на город ночи.

63

Выйдя из вестибюля метро, Алекс заглянул в цветочный магазин, решив после долгой разлуки, купить матери цветы. Он выбрал самый пышный букет и на радость продавщицы, не торгуясь, забрал его. С каждым шагом, приближающим его к дому, в нем поднималась теплая волна счастья. Он почти год не видел родителей после той глупой ссоры, закончившейся разрывом с отцом и Иланой. Мать в глубине души, понимая чувства сына, встала на сторону более властного отца, не сумев в нужный момент найти нужные слова и помирить родных. Сейчас, когда боль от распрей немного утихла, Алекс с радостью шагал в сторону дома, вспоминая приятные моменты своего детства. Около своей многоэтажки ему бросилось в глаза, насколько одиноким и опустевшим стал его двор, лишившись играющих детей и бабушек у подъездов. Все вокруг словно вымерло, оставив после себя одинокие детские качели и брошенные впопыхах игрушки, словно напоминание о славных временах, ушедших безвозвратно.

В подъезде стоял спертый смрад неухоженности, звонкая тишина лишь сильнее отражала звук его шагов по лестнице. Около своей квартиры, Алекс увидел на стене полузатертую надпись А.+И., которую он лично нацарапал в те времена, когда они с Иланой стояли в душном подъезде, прячась от насмешливых взглядов соседей и тайком целовались, прижавшись к окну подъезда.

Приглушенный звук звонка был ему ответом, когда он нажал на кнопку. Никто не спешил открывать дверь, и он уже было подумал, что родителей нет дома, но в этот момент его слух уловил легкий шорох за дверью, как будто его разглядывали в глазок, а потом тихонько скрипнула половица, звук которой был хорошо знаком ему.

— Мама, это я, Алексей! — крикнул он, приложив ухо к двери, не понимая, почему не открывают дверь — Мама, это я! — повторил он, не надеясь ни на что и в этот момент щелкнул замок, повернувшись на два оборота. Под его нажимом дверь подалась, приглашая пройти внутрь.

— Мама это я, Алексей. — повторил Алекс, словно извиняясь за неожиданное возвращение — Я вернулся к вам!

В темноте прихожей его глаза, непривыкшие к темноте, с трудом различили спину удаляющегося человека в длинном халате. Но и после долгой разлуки он узнал в это молчаливой фигуре свою мать, отчего то никак не реагирующую на возвращение сына. С дурным предчувствием, Алекс прошел по коридору, не