Лишившись каких-либо преград, уцелевшие наёмники подскочили к беззащитному Кристовелу, поспешно связывая его по рукам и ногам, после чего, убедившись, что маг не сопротивляется, потащили его внутрь крепости. Оставляя своих таинственных союзников поддерживать чужеродную магию.

* * *

Заметив резко изменившийся расклад сил и то, что на них вот-вот снизойдет неизвестное колдовство, Фальвиас мигом бросился обратно к союзникам, выкрикивая: “Защищайте Кристовела!” — но не успел никто и подумать о возможных действиях, как их всех поглотил красный туман, лишая какой-либо видимости, но ненадолго. Мгновение потерянности и навязчивого головокружения, как обзор вернулся, но увиденное эльфу не понравилось. Место их пребывания лишь отдаленно напоминало то подножие крепости, где они были минуту назад: любые контуры, как например у домов, были искажены и деформированы, будто эльф смотрел на них через разбитую линзу; мгновенно наступила ночь, вернее даже будет сказать, что небо просто почернело, а на месте солнца был пугающий огромный алый шар, не источающий ни света, ни тепла, и двигался он с такой скоростью, что его передвижение по небу можно было заметить невооруженным взглядом. Несмотря на то, что ниспадающее марево было не таких больших размеров, здесь же, куда ни глянь, до горизонта распространялась неестественно тоскливая пустота и давящая чернота.

— Пандемония, — отозвалась подошедшая Элинэй.

Быстрый осмотр показал, что все из группы были на месте, за исключением Кристовела, зато, вместо него, в ловушку угадили и несколько находившихся слишком близко наёмников, что сейчас недоуменно оглядывались, силясь понять, где они оказались.

— Так значит вот куда отправляются наши демоноборцы.

— Крис! Его нет! — подбежав, воскликнула Инриона.

— Да, вижу, — разочаровано произнес иллюминат.

— Зато есть демоны, — глядя им за спины, предупредила воительница, перехватывая копье.

Один из зазевавшихся наёмников стал первой жертвой — когтистая белая лапа, напоминающая новоприобретенную руку Элинэй, буквально пробила его насквозь, после чего на рухнувшее тело быстро забрался мраморный подвижный демон, с длинным худощавым телом и такими же конечностями, устраивая кровавую трапезу. Следом за ним, невесть откуда взявшиеся, выскочила целая стая подобных существ, без разбору напрыгивая на первые попавшиеся жертвы. Вынужденные возобновить бой, все собрались в группу, отбиваясь от рыскающих вокруг демонов, норовящих поймать момент и подловить первую замешкавшуюся цель. Причем, присоединились к выжившим и оставшиеся наёмники, быстро смекнув, что помощь их прошлым жертвам сейчас единственный шанс на выживание. Некоторые из них всё же попытались сбежать, но были быстро настигнуты демонами, как лакомая добыча. Потусторонних тварей стремительно становилось меньше, но и защищавшиеся быстро сократились до трех наиболее неприступных. Если скорость и реакция воителей делала их недосягаемыми для трусливых демонов, то хоть Инриона и посылала во врагов разрушительную огненную стихию, выжигая врагов целыми пачками, но в моменты между заклинаниями становилась уязвима, чем и воспользовались подлые демоны, набросившись на более доступную цель скопом — стоило лишь одному до неё дорваться и суметь укусить, как все оставшиеся демоны, позабыв об осторожности, почуяли “ослабшее звено” и устремились её добить, чем и воспользовались Элинэй с Фальвиасом. Отбив подругу из лап последних демонов, они тут же подсели к ней — вся исцарапанная, красующаяся кровоточащим укусом, она явно испытывала сильную боль, но не смогла не улыбнуться.

— Живая, живая, — прокряхтела она. — Бывало и хуже.

— Угораздило же, — ругнулся эльф, пока они занимались ранами Инрионы, после чего огляделся. — А где наш шаман?

— Не знаю, — Элинэй аналогично осмотрелась, — я его не видела.

— Я позабочусь о ней, а ты найди Стейрама и, если живой, придумайте как отсюда выбраться.

Кивнув, воительница подскочила и, как заправский следопыт, стала исследовать окрестности. Не найдя его среди павших, она стала двигаться дальше. Не то, чтобы она действительно хорошо читала следы, да и скопище тел и груд мрамора не несли слишком много информации, но ей всё же удалось заприметить нечто выделяющееся: пара демонических останков лежала в отдалении от основного места боя, по пути к домам. Воспользовавшись хоть какой-то зацепкой, Элинэй поспешила осмотреть близлежащие постройки. Пробегая мимо домов, она чудом, краем глаза, заметила в одном из переулков сгорбившуюся фигуру, а осторожно подойдя ближе, выглядывая из-за угла, сумела разглядеть в ней Стейрама. Согнувшись перед маленькой каменной конструкцией, он аккуратно докладывал к ней крохотные камешки, украшая и обкладывая окружным заборчиком. Как последний штрих, разложив на нем растения и цветы, он устало выпрямился и отрешенно зашагал прочь, но не обратно к своим, а наоборот, в противоположную от города сторону. Выходя из укрытия, Элинэй окликнула его — услышав её голос, мужчина встал как вкопанный, но не спешил разворачиваться.

— Ты что, сбегаешь? — не веря в собственные слова, сказала воительница. — Я не понимаю.

— Почти… — все же развернувшись, Стейрам бросил на неё взгляд полный слёз, — Я хотел сбежать от этого разговора. Но он меня настиг.

— Почему сейчас? Ты нам нужен, — женщина решительно приблизилась к нему.

— Поверь, я бы очень хотел остаться с вами… остаться с тобой, — не сумев сдержаться, он позволил первым слезам скатиться по щекам, отчего Элинэй осторожно коснулась его лица. — Но у судьбы другие планы.

— Ты можешь остаться. Объясни, что происходит.

— Я… я уже давно мертв, — облокотившись на стену, он сполз по ней, садясь на корточки. — Заколот копьем, когда пытался убить Ланкаури, за очередную горстку монет. Но она вернула меня к жизни, сказав, что мне уготован другой путь. Повесила на мою душу что-то вроде долга, с которым я должен был расплатиться и обрести второй шанс, но сколько бы ни пытался, всё не мог, а потом… а потом я встретил тебя. Просьба от самой шаманки, шанс на долгожданное искупление, но вместо освобождения я всё больше стал загонять себя в долги, зная, что слаб и неопытен, чтобы с ними расплатиться.

— Ты не слаб, — неумело попыталась утешить его воительница.

— Для потустороннего мира я оказался слаб. Любые мои способности, сила воли и прочие мнимые достижения лишь песчинка для первородных духов, они бы просто не стали со мной считаться на равных. Но это меня не остановило. Просто, чем дольше я был с вами, тем четче понимал, что впервые могу сделать что-то стоящее в жизни. Обманывал себя, что выкарабкаюсь, но не заботился о последствиях, чтобы помочь, и где-то в глубине души знал, что всё этим закончится. Кто же знал, что это окажется так тяжело.

— А это? — Элинэй указала на его поделку.

— Прощальный подарок. Чтобы вспоминали добрым словом. Так сказать, обобрал духовного ростовщика до нитки, зная, что не буду отдавать. Не мог