class="p1">Танковый техник Григорий Ильич Павлов, своим обликом и замашками немного напоминавший цыгана, считался человеком технически грамотным и толковым. Однако случались у него и опрометчивые поступки, чаще по самонадеянности или желанию пойти на необоснованный риск.

— За машину отвечаете головой, — твердо сказал Лукин. — Доложите сразу по прибытии. Нас искать по маршруту. Он вам известен?

— Так точно!

— Идите.

Вскоре командир саперного взвода отрапортовал о готовности переправы. Саперы выявили самое мелкое место на реке, взорвали ледяной панцирь, обозначили брод карманными электрофонариками, и танки начали переходить на западный берег по дну реки.

Машины спускались по отлогому участку и ныряли в темную реку. Хотя люки были заперты на замки-защелки, ледяная вода проникала через смотровые щели. У механиков-водителей сводило руки, но они не выпускали рычагов и уверенно вели машины. Грозно ревя моторами в морозном воздухе, «тридцатьчетверки» преодолевали реку, взбирались на противоположный берег и с ходу вступали в бой с врагом за плацдарм. Так благополучно переправились все танковые роты.

Что касается Павлова, то он, как потом стало известно, сам сел за рычаги отремонтированной машины и повел ее по льду, в стороне от брода. Как и следовало ожидать, лед проломился, «водитель» вместе с танком ухнул под воду. Павлова с трудом вытянули, но танк застрял, что называется, капитально. Всю ночь техник-лейтенант вместе с экипажем пытался своими силами эвакуировать машину, но безрезультатно. К этому времени полк уже ушел далеко вперед.

Утром Павлов явился просить командира полка выделить тягач.

— Где танк? — строго спросил Лукин.

Узнав о случившемся, полковник высказал незадачливому технику все, что о нем думал, и никакого тягача, конечно, ему не дал.

— Доставить танк через два часа, хоть на своем горбу! — приказал он. — Иначе — под трибунал!

И Павлов привел-таки машину в назначенный срок. В соседней танковой части он раздобыл два тягача, которые с большим трудом и вытянули из реки машину. Этот урок запомнился Павлову на всю жизнь, и подобных «экспериментов» он больше никогда не допускал.

Во второй половине дня 16 января понтонеры 1-й гвардейской танковой армии навели через Пилицу 50-тонный мост. Переправа танков и тяжелых грузов пошла в ускоренном темпе. Способ наводки моста был несколько необычный, но он вполне себя оправдал. Мост собрали на льду, а затем, когда все работы были завершены, лед с обеих сторон обрубили. Мост вступил в строй через пять часов.

К вечеру соединения 1-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской армий продвинулись еще на 30 километров и овладели населенными пунктами Черневице и Одживул.

На следующий день, 17 января, мы с радостью узнали, что советские и польские войска, наступавшие севернее, освободили столицу Польши Варшаву.

Рушилась вся система обороны вражеских войск к западу от Вислы. Гитлеровское командование потеряло управление своими войсками. Отрезанные части и соединения метались из стороны в сторону, но спасения не находили нигде. Справа и слева от основных маршрутов, то здесь, то там возникали очаги боев, происходили быстротечные стычки.

Теперь было главное: не дать противнику перегруппироваться, осесть на заранее подготовленном рубеже и оказать организованное сопротивление. Эту задачу и решали воины всех родов войск, двигаясь мощным неудержимым потоком на запад, неотвратимо приближаясь к территории собственно Германии.

Наши ударные группировки имели строгий приказ: не обращая внимания на фланги, двигаться с самой максимальной скоростью вперед и вперед. В составе этого грозного вала находился и полк танков-тральщиков. Несколько раз ко мне и Лукину обращались представители соседних стрелковых частей с просьбами помочь в уничтожении того или иного очага сопротивления. Нам приходилось им отказывать, поскольку мы не имели права отвлекаться от выполнения главной задачи: быстрейшего выхода на Одер.

Устремляясь вперед, наш полк участвовал в освобождении Равы-Мазовецкой, затем Ленчицы. А во второй половине дня 19 января вышел на подступы к городу Лодзь.

От разведки и из показаний местных железнодорожников нам стало известно, что среди частей гарнизона царит паника.

Чтобы не дать гитлеровцам опомниться, танкисты 9-й гвардейской двинулись в атаку в направлении северной окраины города. За ними пошел наш полк. Здесь же вступили в бой и стрелковые батальоны 29-го гвардейского стрелкового корпуса. Части соседней 69-й армии, наступавшие южнее, атаковали город с востока и юго-востока.

Гитлеровцам не удалось собрать силы для обороны Лодзи и оказать организованное сопротивление, бои за Лодзь закончились к вечеру 19 января. Второй по величине промышленный центр союзной нам Польши город Лодзь был освобожден. Выход советских войск к Лодзи оказался настолько неожиданным для гитлеровцев, что, охваченные паникой, они не успели ничего ни разрушить, ни сжечь. На нашем направлении удалось захватить совершенно неповрежденными кожевенный завод и текстильную фабрику.

Население Лодзи восторженно встретило советских воинов, да и не только население Лодзи. Всюду, где мы проходили, поляки встречали нас, как своих братьев, как освободителей, объятиями и поцелуями.

Во всех населенных пунктах вывешивались советские и польские флаги. На площадях и улицах стихийно возникали митинги, поляки благодарили советских солдат и офицеров за освобождение. Когда появлялись советские самолеты, говорили: «Наши летят», а когда шли танки — «Наши танки идут».

Поляки помогали раненым советским воинам, охотно размещали советских солдат и офицеров в своих домах, предоставляли им все необходимое для отдыха. Это на всю жизнь оставило в наших сердцах неизгладимый след.

Да, наши крупные соединения уверенно развивали успех в оперативной глубине обороны противника. Возможность выйти на этот оперативный простор дал им прорыв привислинского рубежа с магнушевского плацдарма, осуществленный воинами 8-й гвардейской армии, в составе которой действовал и наш полк.

Позволю себе здесь привести письменный отзыв командования 29-го гвардейского стрелкового корпуса о боевых действиях нашего полка при прорыве вражеской обороны на Висле:

«С 4 января по 15 января 1945 года 166-й ИТП в составе 16 танков-тральщиков и 4-х линейных танков находился в оперативном подчинении 29-го гвардейского стрелкового корпуса.

При прорыве долговременной, глубоко эшелонированной и развитой системы обороны за р. Висла на плацдарме 8-й гвардейской армии полку были поставлены задачи: после артподготовки, действуя по группам в составе особого эшелона прорыва совместно с придаными саперами:

1. Прорвать передний край обороны противника на рубеже Геленув — Липа.

2. Проделать восемь сплошных проходов в минных полях и заграждениях противника через всю глубину его обороны, чем обеспечить продвижение боевых порядков пехоты, артиллерии и танков.

Поставленные задачи полк своевременно и полностью выполнил, проделав восемь проходов на всю глубину обороны противника, при этом весь личный состав полка проявил смелость и высокое боевое мастерство.

К исходу дня 14 января 1945 года танки-тральщики, преодолевая