— Может быть, и так, — согласилась Женевьева. — Но я искала подобные значки на прочих скульптурах, и ничего такого не нашла.

— Вероятно, еще в древности в храме одна из статуй по неведомой причине была разрушена, и ее заменили новой, римской. Следует посмотреть, быть может, найдутся еще какие-то отличия.

Дверь апартаментов открылась.

— Ваш кофе, граф. — Андре с торжественным видом внес серебряный поднос.

— Позвольте предложить вам кофе, Женевьева. Сливки? Сахар?

— Да, пожалуйста.

— Вот и отлично, — улыбнулся Тарло. — Если не возражаете, сейчас выпьем по чашечке и прогуляемся, еще раз осмотрим находки.

— Мы с вами?

— Пожалуй, и Андре прихватим с собой.

Как показалось Владимиру, лицо Женевьевы чуть погрустнело. Но, возможно, он ошибся.

— Да, хорошо бы еще раз посмотреть.

Крепостные ворота были заперты. Граф Тарло недоумевающим взглядом обвел средневековое великолепие резиденции его высочества и постучал набалдашником трости в обитую железными пластинами створку. В калитке открылось маленькое зарешеченное окошко.

— Кто? По какому делу? — послышался голос дежурного гвардейца.

— Погляди-ка получше!

— А, ваше сиятельство! Простите, сразу не признал. Извините, впустить не могу, нынче приказано закрыть ворота и никого без особого пропуска или специального разрешения его высочества в замок не допускать.

— Ну, так доложи его высочеству!

— Он нынче рано отправился спать. Так что, со всем моим почтением, завтра приходите.

— Отворяй-ка калитку, — послышался из-за спины графа негромкий голос Андре.

— Сей момент!

Из-за ворот послышался звук открываемого замка, брякнул отодвигаемый засов.

— Нужны три человека с фонарями в зал, к скульптурам, — деловито скомандовал камердинер. Граф поглядел на него недоуменно, но промолчал.

Сопровождаемые эскортом с фонарями, граф и его помощники отправились в старый зал резиденции его высочества, помнящий еще возвращение крестоносцев из Святой Земли. Ныне кровля старого замка обветшала, кое-где проглядывало звездное небо, и стаи летучих мышей беспрепятственно носились туда-сюда между стропилами. Колонны были увиты диким виноградом, он свисал мохнатыми гирляндами с потолочных балок, создавая картину романтичного запустения. Но в качестве импровизированного склада это убежище крылатых вампиров вполне годилось.

— Светите, — приказал Андре, и стражники, недовольно поежившись от вида скользящих под крышей теней, повиновались.

Перепуганные летучие мыши взметнулись к небу через дырявую крышу.

— Знать бы еще, что ищем, — пробормотал Андре.

— Любые несоответствия. Все, что могло бы навести на мысль, что статуи были сделаны не во времена Пигмалиона.

— Можно подумать, я всю жизнь провел среди скульптур времен Пигмалиона. — вздохнул камердинер. — Что ж, попробуем изучить обнаруженные тела по методу господина Бертильона. — Так… все статуи мужчин атлетического телосложения, все, несомненно, имеют один и тот же образец. Лицо европейское, вытянутое, нижняя часть покрыта густой растительностью, нос прямой.

— Ты еще не забудь отпечатки пальцев взять, — усмехнулся граф Тарло и щелкнул по раскрытой ладони Геракла, намеревающегося вытащить из колчана стрелу. — Забавно.

— Что там? — поинтересовался Андре.

— Как же я сразу не заметил. На ладони знаки.

— Какие знаки? — настороженно поинтересовалась мадемуазель Киба.

— Я не разбираюсь в хиромантии, все эти линии жизни, судьбы… Что там еще? Вот три линии, между ними какие-то дуги, уголки, — представления не имею, о чем они могут рассказать, но проработаны они все с высочайшей тщательностью.

— Да, здесь тоже, — подтвердила девушка, осматривавшая соседнюю скульптуру. — Похоже, на всех скульптурах один и тот же рисунок. Интересно, что же все-таки хотел этим сказать мастер?

— Попытаемся это узнать, — вздохнул Тарло, продолжая тщательно зарисовывать каменную ладонь. — Если боги Олимпа будут к нам благосклонны.

— А кстати, вот и не на всех изваяниях есть этот рисунок, — отчего-то радостно объявил Андре. — Та самая диковинная статуя с монограммой знаков на ладони не имеет.

— Что ж, это только подтверждает, что она была сделана позднее, уже в римскую эпоху, вместо утерянной, еще более древней, — пожал плечами Тарло. — А поскольку скульптура получилась неотличимой по мастерству от более древних, неизвестный скульптор из тщеславия поставил свой опознавательный значок. Знай, мол, наших.

— Тогда почему он не скопировал и рисунок на ладонях? На всех прочих статуях он есть, и хорошо виден. Кстати, — Женевьева обратилась к стражнику с фонарем, — посвети сюда.

Она посмотрела на правую ладонь полубога, затем на левую, отошла к следующей статуе, повторила то же действие на третьей.

— Очень странно.

— О чем ты?

— Никогда не видела, чтобы линии на правой и левой руке так отличались.

— Они у каждого человека различны, — напомнил Андре.

— Да, но не настолько.

— Загадка. — Тарло достал из кармана небольшой блокнот и карандаш. — Пожалуй, стоит зарисовать.

— А у меченого Геракла вообще линий нет, — повторил Андре.

— Еще одна загадка. Возможно, они как-то связаны между собой. Что ж, попробуем разгадать. Но не сейчас. Меня, верно, уже заждались партнеры по игре.

Мадам Ле Блан обвела взглядом собравшихся.

— Итак, у меня для вас две новости, причем, одна вытекает из другой.

— Начинайте с хорошей.

— Это, смотря как глядеть. Его высочество пришел к окончательному соглашению с мистером Варди относительно скульптур. Его высочество продаст статуи за 800 тысяч франков каждую, включая битую. Половину суммы Варди платит сейчас, половину — после завершения аукциона.

— То есть галерейщик не собирается увозить скульптуры на яхте за океан и выставлять где-то у себя?

— Нет. Зачем? Ему значительно выгоднее устроить аукцион прямо здесь. Для проведения торгов его высочество принял решение отремонтировать старый тронный зал. На это отведено две недели.

— Надеюсь, ремонт дворцового зала — не наша забота?

— Нет, принц отдал уже соответствующие распоряжения.

— Это хорошо, — улыбнулся Владимир. — Какова же тогда вторая новость?

— Насколько я поняла, вы считаете, что здесь не обошлось без очередной аферы. Жду доказательств.

— Почему вы так решили, мадам? — вскинул брови граф Тарло.

— Ваше сиятельство, лишь отъявленные глупцы полагают, что могут скрыть от меня свои вылазки. Я вас за такого не держу. Вчера поздним вечером вы были во дворце, осматривали статуи. Вы что же, хотите сказать, что дневного осмотра вам не хватило? Решили полюбоваться на сон грядущий?

— Можно сказать, что так и было.

Мари Ле Блан метнула огненный взгляд на графа, затем на всех сотрудников тайной службы.

— Не знаю, что вы там задумали и почему решили утаить это от меня. Если это для пользы дела, я, так и быть, вас прощу, но если вам просто хочется покуражиться, отправитесь перекрывать крышу замка под дождем.

— Пока говорить не о чем, смутные предчувствия…

— Почему же? — вмешалась Женевьева. — Я как раз хотела поделиться новостью. Впрочем, новость не такая уж новая.

— Что еще? — недовольно зыркнула Мари Ле Блан.

— Один мой друг из полицейского управления по моей просьбе тщательно проверил, не водится ли каких-либо грешков за месье Уазолем.

— Я тебе и