Мистер Варди подал знак, и стражники в один момент сдернули накидки с выставленных скульптур. По залу волной прокатился восхищенный шепот.

— Как вы сами можете убедиться, перед вами настоящие шедевры. Быть может, это лучшее, что было создано ваятелями Древней Эллады. Начальная цена всей коллекции из пятнадцати статуй — четырнадцать миллионов франков. Есть ли желающие приобрести всю коллекцию целиком, или мы будем выставлять на торги каждую скульптуру в отдельности? В этом случае начальная цена любой из них — миллион франков.

— Пора, — перекрестился Тарло и распахнул дверь зала.

— Прошу внимания!

Присутствующие удивленно воззрились на коротко стриженого крепыша в придворном мундире.

— Давай, Андре, у тебя все получится, я в тебя верю! — прошептал граф, легонько подталкивая камердинера.

— Господа и дамы! Я здесь, чтобы исправить определенную неточность. Мы выставляем на торги не пятнадцать статуй, а шестнадцать.

По рядам вновь прокатился восхищенный ропот, фотографы спрятали головы под накидки, и зал озарился магниевыми вспышками.

— О чем вы? — удивленно спросил мистер Варди, оторопело глядя на придворного.

— Да, да, вы все услышали верно. — Андре поднял руку и сделал знак рукой. Несколько стражников вкатили накрытую плотной материей тележку. — Здесь шестнадцатая работа, изображающая деяния сына Зевса. Скульптурная композиция «Геракл и дочь царя Феспия». Снимите покров.

Стражники повиновались, и через мгновение пред взорами собравшихся предстала мраморная глыба, в которой можно было увидеть две не вполне оконченные фигуры: могучий полубог, тянущий руки к грациозной девушке с легко узнаваемым лицом Алисы фон Лауэндорф. Мраморная Алиса пыталась отстраниться, запахивала каменную накидку, казавшуюся совершенно прозрачной.

— Увы, как можно видеть, к началу торгов великий Гипполох не успел закончить композицию, завершающую этот восхитительный ансамбль. Но гениальный месье Гипполох, более известный, как маэстро Федерико ди Леванто, пообещал, что в ближайшее время непременно закончит этот шедевр. Попросим, господа!

Андре захлопал и повернулся к двери. На сцену, затравленно оглядываясь на онемевших зрителей, шел человек в одежде, запыленной мраморной крошкой.

Глаза мистера Варди забегали, но он быстро пришел в себя:

— Это мошенник! Он пытается сорвать торги! Его нужно выкинуть отсюда! Он лишь копиист, который хочет сделать себе имя на чужой славе!

— Вы не отрицаете, что знакомы с ним, это уже хорошо! — прервал его Андре.

— Каков молодец! — Тарло повернулся к Мари Ле Блан, стоявшей рядом.

— Вы хорошо с ним поработали, граф.

— Что это все означает? — не унимался Варди. — Ваше высочество, стоит ли мне так понимать, что ваши люди меня обманули и коварно подсунули мне какие-то подделки?!

— Зачем называть эти шедевры подделками? — возразил ему Андре. — Невозможно подделать то, чего не существовало. К тому же это вы заявили, что статуи принадлежат резцу мастера Гипполоха.

— Даже если так, я, конечно, мог ошибиться! Но в чем тут злой умысел?! Я же сам заплатил деньги его высочеству. Разве это не доказывает мою невиновность?

— Месье Уазоль, прошу вас, потрудитесь войти в зал.

— Как прикажете, господин офицер, как прикажете.

Хозяин горного птичника бочком втиснулся в зал.

— Скажите, месье Уазоль, грот, в котором были обнаружены скульптуры, принадлежит вам?

— Да. А до того моему отцу, деду, прадеду.

— Вы хорошо знаете историю семьи?

— В наших землях хорошо знают историю каждой семьи.

— В годы французской оккупации чем занимался ваш предок?

— Участвовал в борьбе против французов.

— В чем это выражалось?

— Он хранил оружие и боеприпасы заговорщиков.

— Где?

— В том самом гроте. Мне об этом рассказывал мой дед — его сын.

— А как же там оказались эти статуи?

— Этот господин привез их два года назад, дал мне денег, попросил спрятать. Что я и сделал. А совсем недавно он приехал, дал еще денег и сказал: теперь все должны узнать, что в гроте лежат скульптуры.

— Все это ложь! — завопил Варди.

— Вот выписка из полицейского донесения о том, что в 1804 году в гроте было обнаружено стрелковое оружие, порох и свинец заговорщиков, — жестко прервал его Андре. — Господин Уазоль, быть может, и промышляет контрабандой, быть может, и прячет краденое, но все же он, как и его предок, настоящий патриот нашего княжества. И когда речь идет о чести его высочества, поступает исключительно достойно. Итак, господа! — Андре повернулся к опешившей публике. — Месье Корнелиус Варди заказал все эти статуи мастеру Федерико ди Леванто. Правда, когда тот по привычке поставил свой знак на первой фигуре Геракла, попытался его затереть и впредь велел ничего такого не вырезать. Но для мастера это было слишком суровое испытание — создать, быть может, лучшие в своей жизни произведения и при этом сохранить анонимность. И он придумал ребус, который мы, по правде сказать, с трудом разгадали. За каждую из этих прекрасных скульптур господин Варди заплатил по тысяче франков. Для бедного мастера это были немалые деньги.

Затем Корнелиус Варди придумал хитрый план, как продать не просто красивые мраморные статуи, а товар с историей. Ведь именно за историю и платят на аукционах. Он попытался одурачить его высочество, и действительно заплатил ему по четыреста тысяч за статую, пообещав после торгов еще столько же. Затем он выставил на продажу не просто качественные скульптуры неизвестного происхождения, а бесценную коллекцию античных статуй его высочества. Мистер Варди, принц крайне огорчен вашей аферой. Он не желает в ней участвовать, а потому вы можете ничего более не платить.

— Но я уже заплатил шесть миллионов! Это жульничество!

— Вы дали точную оценку своих махинаций, но любой товар стоит ровно столько, сколько за него готовы заплатить. Вам ли этого не знать? Если угодно, считайте свои потери штрафом. Вас не желают больше видеть гостем нашего княжества. Бумаги получите на границе. В утешение вам остается пятнадцать замечательных скульптур работы мастера ди Леванто. Вы за них заплатили, и они, без сомнения, украсят вашу галерею. Стража, выведите мошенника! — скомандовал Андре и повернулся к собравшимся.

— А вашему вниманию, господа, предлагается замечательная новая работа мастера Федерико, а еще, конечно, рулетка и все игорные дома княжества!

Зал молчал почти минуту, затем взорвался аплодисментами.

— Начальная цена — пятьсот тысяч, — объявил Андре. — Все деньги пойдут замечательному мастеру Федерико ди Леванто.

— Шестьсот тысяч, — послышалось из зала.

— Шестьсот пятьдесят…

Граф Тарло слушал, как с тихим шумом перекатываются волны под его балконом.

— Миллион триста пятьдесят тысяч франков за неоконченную статую, — он повернулся к Андре. — Такого история аукционов еще не знала. Это гениально. Ты прирожденный аукционист.

— Ну что вы, ваше сиятельство, меня вполне устраивает моя служба. Просто так удачно сложилось.

— А скажи, друг мой, что ты пообещал