– Руслан, – кричу я, – Руслан оставь его. Я ранена, мне нужна помощь!

Руслан матерится его штормит. Он прямо пройти не может. Он что, пьян?! Подходит ко мне, шатаясь. Протягивает ладонь.

– Пошли отсюда, Настя! Я тебя забираю!

Да, он пьян. Я чувствую специфический запах. Снова становится страшно, а потом я понимаю, что ничего плохого мне Руслан не сделает. Наоборот, помогает мне, спасает от съехавшего с катушек Миши.

– Где сын, Настя? – несмотря на нетрезвость, все же мозги Руслана остаются ясными.

– Он наверху, в детской.

– Ты сможешь идти?

Руслан помогает мне встать. Ноги трясутся и подкашиваются, колени не гнутся.

– Да, я заберу Русланчика, ох, голова кружится.

Я не вру. От всего произошедшего я будто теряю ориентацию в пространстве, но ради спасения сына я должна собраться.

– Идем вместе.

Мы оба, вцепившись и поддерживая друг друга идем по лестнице наверх. Мой обидчик сидит на корточках, привалившись к стене. Он держится за голову, прикрыв глаза.

– Может ему скорую вызвать? – переживаю я. Честно говоря мне все равно на его самочувствие, я лишь боюсь того, что Руслана могут осудить за убийство по неосторожности или за причинение тяжких телесных.

– Пусть сам себе вызывает, козел! – шипит Руслан. – Не переживай, будет жить, тварь последняя!

Мы кое-как поднимаемся наверх. Руслан приваливает меня к стене. Вытаскивает из кармана чистый платок, прикладывает к уголку разбитых губ.

– Ты сама как, Настя? Тебе врача надо?

– Нет, он ничего не сделал. Не успел. Ты пришел вовремя.

Я не могу сдержаться и перехожу на плач.

– Ну что ты, все позади, моя хорошая! – Руслан обнимает меня, прижимает к своему крепкому разгоряченному дракой телу.

Я вдыхаю его запах, такой родной и полюбившийся за все это время, и понимаю, что чувства никуда не делись. Я все еще люблю его, сколько бы боли он не причинил мне за последнее время.

Мы оба слышим плач Руслана. Мою боль как рукой снимает. Переглянувшись и улыбнувшись друг другу, мы решительно бросаемся на зов сыночка.

Руслан

Когда увидел это урода, навалившегося на Настю, чуть не взорвался от возмущения. А когда понял, что он ее ударил и пытался взять силой, то остатки разума вовсе покинули мой мозг, наполнив его чистейшей злостью.

Я наказал урода по полной, чтобы больше неповадно было поднимать руку на женщин. А вот моя злость на Настю куда-то испарилась… Она нуждается во мне! В моей защите и поддержке! Она совсем одна с ребенком на руках, да еще в логове этого ублюдка и насильника. Кто знает, сколько раз он уже брал ее силой, против ее воли. Боже, но почему я был так туп? Почему позволил так издеваться над любимой женщиной?!

Смотрю за тем, как она быстро и профессионально надевает на ребенка комбинезончик, пристегивает его в переноске. Малыш даже не просыпается – настолько ее действия нежные и слаженные.

– Давай я понесу Русланчика! – предлагаю ей.

– Ты пьян, Руслан. – говорит она. – Ребенка несу я. Ты можешь понести мою сумку.

– Давай. Хотя бы сумку.

Я вытаскиваю мобильный из кармана. Хорошо хоть не потерял его в ресторане. Вызываю такси. Настя одобрительно кивает. Я выпил, и, хотя алкоголь уже полностью выветрился из моих мозгов, все равно я не намерен рисковать жизнью любимой женщины и ребенка.

Мы дома. Мама уже несколько дней как уехала от меня. Насте больше нечего бояться, но она насторожена.

– Поднимайся в детскую, – предлагаю я. – Правда я выкинул всю мебель, включая кроватку, но завтра же закажу все по-новой…

– Не надо. – Настя все так же мнется в дверях, домой не заходит. – То, что спас меня от Миши – спасибо. Но в твоем доме я не останусь.

– Почему, Настя? Неужели обратно вернешься к этому уроду? Сколько раз он уже тебя изнасиловал?! – и, хотя этот вопрос я задаю вскользь, но на самом деле он интересует меня больше всего прочего.

– Это был первый раз, когда он попытался. – обтекаемо отвечает Настя.

А сколько раз у них было, когда он брал ее не силой, а лаской? Я должен это знать, иначе меня порвет на куски от ревности.

– Ты спала с ним, Настя?

– Не твое дело! – тут же огрызается любимая. – Ты засунул меня в тюрьму! А он вытащил. Кто из вас больший подлец?

– Дело закрыли, Настя. А все, что я с тобой сделал, это подержал в комнате для допросов несколько часов. Ты даже до клетки не дошла! И ушла с Мишей!

Я знаю, я тоже не прав, но я не могу сдержаться. Ситуация возмущает и вымораживает меня.

– Знаешь, что, Руслан? – Настя отбирает у меня свою сумку, перехватывает покрепче переноску. – Пошел ты к черту! Оправдываться перед тобой не буду!

Она разворачивается, открывает дверь в холодный осенний вечер.

Я как дебил пялюсь на то, как она вновь уходит в холод и темноту.

– Подожди! – выскакиваю за ней, как есть, без куртки. – Куда сейчас пойдешь? Обратно к Мише?

– Да хоть на вокзал! – решительно говорит Настя. – Видеть тебя больше не хочу!

– Так не смотри! – преграждаю ей путь. Я просто физически не могу ее отпустить одну с ребенком, в ночь, непонятно куда. – Ты останешься тут. В моем доме. Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Уйди с дороги! – грубит любимая.

– Насть, все, прекрати! Смотри, Русланчика заморозишь. Куда ты сейчас пойдешь в посёлке в ночь? Уже минус на улице. Загубишь и себя и малыша!

Мои слова все же действуют на Настю. Уже хоть что-то.

– Хорошо. Я останусь. Но только на эту ночь. Утром я уйду, Руслан. Я не хочу иметь ничего общего с тобой.

Ночью лежу рядом с Русланчиком. Не могу спать. Надо заканчивать эти скитания. Снять квартиру, нанять няню и забыть и про Быстрицкого, и про Потапова, как серию страшных снов. Куда это годится, что я ребенка без вещей туда-сюда таскаю?! Хорошо, хоть к сОске он не приучен, и еда у него всегда наготове. Просто чудо какое-то, что со всем этим ужасом у меня не пропало молоко, и я могу обеспечить ребенку полноценное питание. Где бы я сейчас все эти сОски-бутылки мыла-стерилизовала? На что бы сейчас покупала смесь?!

Я согласилась спать в гостиной на диване. Улеглись с Русланчиком, не раздеваясь. Руслан все расхаживал туда-сюда, пытаясь загнать нас в свою спальню, но мне это не надо.

Едва завтра забрезжит рассвет как я уйду искать квартиру. У меня есть кое-какие декретные выплаты на карте, должно хватить на первое время. Лишь бы только полиция не таскала. С полицией тоже вопрос надо выяснить. Есть ли у них еще ко мне претензии, или меня оправдали, как сказал Руслан, в том бреде с половиной миллиона.