У Миши есть прислуга, на воротах дежурит охранник. Он представляет меня в качестве своей девушки всему персоналу. Русланчик просыпается, тянет ко мне ручки, радостно обнимая, и ища мамину грудь, голодный мой дитеныш.

– Где я могу покормить? – спрашиваю Мишу, чувствуя, как грудь моментально переполняется молоком.

– Идем, я покажу тебе комнату, где будет детская.

Мы заходим в обычную спальню с большой двуспальной кроватью, тумбочками по бокам, и шкафом для одежды.

– Пока располагайтесь тут, а я постараюсь в кратчайшее время превратить это в комнату для ребенка.

Миша внимательно смотрит на меня. А я на него. Русланчик настойчиво тыкается мне в футболку.

– Мне надо покормить ребенка. – повторяю я.

– Корми. – соглашается Миша.

Я сажусь на кровать, устраиваю своего голодного кроху на коленях. Миша еще внимательнее пялится на меня.

Я не знаю, как мне обнажиться, перед чужим мужчиной, но он, дает мне понять, что отворачиваться не будет.

– Мне нужно оголить грудь.

– Тебе помочь? – ухмыляется мужчина.

– Я стесняюсь при тебе. Не мог бы ты оставить нас на время кормления?

– Я не хочу. – глазом не моргнет Миша. – Тебе нечего стесняться меня.

Мне жалко голодного ребенка, он и так с утра меня не видел. Я задираю футболку, прикладываю младенца к груди. У него совершенно счастливое личико – наконец он с мамой, с ее запахом и теплом, под ее защитой. А это самое главное. А Миша… он просто смотрит. Внимательно. Будто заворожен этим зрелищем.

– Ты очень красивая, Настя. – вдруг говорит он. – Руслан полный придурок, что так легко отдал тебя мне. Но я – не придурок. Уж я точно не упущу свое!

Он ухмыляется и достает телефон.

– Карен? Привет, дорогой. Да, все хорошо. Слушай, у тебя же магазин детской мебели, помимо прочего? Да, я помню. Ага, сын у меня. Спасибо. Почему не сказал? Так только недавно про него узнал. Короче мне все в детскую надо. По высшему разряду. Кроватка там, столик для пеленания, коляска… в общем, все-все. Ага. Итальянское. И, как можно быстрее. За скорость доплачиваю, это без разговоров. Сегодня смогут? Да, пускай сегодня приезжают, как раз за ночь соберут. Спасибо, братан! Жду!

Руслан

Ненавижу!

Ненавижу эту лживую дрянь и воровку, так же сильно, как люблю. Миша забрал ее из полиции. Мне должно быть пофиг, но это не так! Это ранит меня еще сильнее, чем ее предательство!

Дом опустел без нее и ребенка. Я стараюсь забить пустоту в душе работой, а дома просто ночевать, предаваясь бизнесу все оставшееся время. Но в особняке меня тянет в детскую, откуда я уже распорядился вынести на помойку все вещи, что напоминали о пребывании Насти и ребенка в моем доме.

Я слоняюсь как неприкаянный из угла в угол. Мне мерещится сладкий молочный запах Насти и младенца. Повсюду вижу ее лицо, какие-то отдельные моменты нашей такой короткой совместной жизни. Мне не хватает ее. И ребенка тоже не хватает. Как бы странно это не звучало. Он не мой, иначе хрен бы Настя так легко его у меня забрала. Но я не имею на него никаких прав… Вот идиот! Записал бы его на себя и тогда… а что тогда? Принял бы Настю обратно после всего что она со мной сделала?

С Потапычем мы разошлись окончательно и в плане бизнеса, и в плане дружбы. Настя и тут сумела подпортить мне жизнь. А может она крутила роман и с ним за моей спиной? Ведь недаром он постоянно ошивался рядом с ней. Был на родах, забрал ее из роддома, в участок прискакал тут же, а потом встретился со мной, чтобы при свидетелях передать украденные Настей полмиллиона. А потом и Настю к себе забрал с ребенком. Без вещей. Настя и нитки не взяла из всего того, что было куплено на мои деньги. Не говоря уже об украшениях и технике в виде дорогого ноутбука. Я выкинул это все в порыве злости. А теперь жалею… У меня ничего не осталось о ней на память.

А ребенок, скорее всего, сын Миши. Я почти уверен в этом. Не спроста, ох не спроста Потапыч постоянно подкатывал к ней шары, а Настя упорно избегала тему отцовства. Мне даже думать больно о том, как они сейчас вместе ночами…

Черт, как же это больно! Уже вторая женщина предала меня. Что со мной не так? На лбу написано «идиот»?! И если первую женщину я забыл достаточно быстро, то вот вторая… Легче сердце себе вырвать, чем мысли о Насте из этого самого сердца…

* * *

Пытаюсь наладить быт в доме Миши. Он целыми днями пропадает на работе. После разрыва деловых отношений с Русланом он активно развивает собственный бизнес, и ему пока не до нас с ребенком.

В первую ночь, когда Русланчику только собирали детскую комнату, Миша не стал требовать от меня немедленно прыгать к нему в койку, он позволил провести мне ночь вместе с сыном у себя в спальне, сам же лег в гостевой, Русланчик был беспокоен и плакал все время, засыпал только у меня на руках, успокоенный грудным молоком.

Ну вот так, Миша, раз взял в дом женщину с ребенком, будь добр терпи все эти «прелести». И это только начало. Сейчас у Русланчика период коликов, потом начнутся зубы, внутричерепное давление и прочее прочее. Потом кризис годика, трех, пяти лет. Потом адаптация к садику-школе, потом переходный возраст, потом армия, институт, свадьба, ну… лет так через двадцать пять вздохнешь спокойно, если только выдержишь…

Сегодняшнюю ночь Русланчик ведет себя поспокойнее. Я кормлю его, укачиваю, и укладываю в колыбельку. Пять минут – полет нормальный. В детской, помимо колыбельки и прочего, стоит диванчик. На нем вполне комфортно может поместиться взрослый человек. Здесь я и собираюсь подремать, пока сынок не проснется на очередное кормление.

Подождав еще пять минут, я устраиваюсь на плюшевом ложе. Накрываюсь пледом. Красота! Неужели посплю сейчас?!

Но нет, дверь тихо отворяется, и в полумраке коридора в дверном проеме вырисовывается фигура Миши.

– Уснул? – шепчет мужчина.

– Да… но может проснуться.

– Мы будем в соседней комнате. Если что, услышим. – отбивает любые возражения Миша.

Мне страшно. Я не хочу делить одну постель с ним. Мне сейчас вообще не до отношений с мужчинами. Я еще от предательства Руслана не отошла… А Миша и вовсе противен мне. Он – чужой! Абсолютно не мой человек…

Иду к нему, точно на эшафот. Миша приобнимает меня, и привлекает к себе за талию.

– Весь день думал о тебе! – жарко шепчет, прикусывая мне мочку уха. – Безумно соскучился, моя! Слышишь? Ты только моя!

– Миша… пожалуйста…

– Т-ш-ш!!! – прерывает меня мужчина, нависая надо мной. Он вжимается в меня бедрами, и я прекрасно чувствую то, как сильно он возбужден. Нас разделяет лишь тонкая ткань халата и нижнего белья.