Но как можно его забыть, когда я ежесекундно вижу его точную копию в лице сына… Как забыть, когда он свербит в моем сердце?! Как?!

Руслан

– Ты очень задумчивый сегодня, – Лоя кладет свою тонкую холодную руку поверх моей лапы.

«Ты»? Кхм, а давно ли мы с ней перешли на «ты»?! Не помню. Как и тот момент, когда она из моей секретарши переползла в ту с которой я сейчас типа встречаюсь.

Я был дико пьян в один из вечеров, а Лоя оказалась рядом. Она доставила меня до дома. Она утверждает, что мы переспали с ней, но это не так. Я бы запомнил. Да у меня никогда не было никакого интереса к секретарше. Тем более постельного. Врет и не краснеет. Давно уже глазки мне строила, вот и вытянула счастливый билет. А я… а мне так плохо, что уже похер на все. Охота ей со мной возиться, пусть возится, но ни на что не рассчитывает. С бабами я завязал.

И даже очень хорошо, что она вытащила меня в тот парк сегодня. Настя… я видел ее и малыша. Она теперь с Мишей. Целуются у всех на виду, и не краснеют. Сволочи! Пусть хоть чем там занимаются друг с другом, мне пофиг.

– Что изволите заказать?

Выныриваю из своих мыслей. Оказывается, мы в ресторане. Я так удручен произошедшим в парке, что даже не заметил, как Лоя привела меня в заведение невдалеке от парка и подозвала официанта.

– Виски. Двойную порцию. Неразбавленную, – требую я.

Я сам себя осуждаю за это, пить – плохо.

– Ты за рулем, Руслан! – восклицает Лоя.

– Рот свой закрыла! – рявкаю на нее прямо при подавальщике. – Давай бутылку сюда! А лучше, две! – требую у официанта.

Парень кивает, испаряясь с поля моего зрения. Лоя сидит обиженно поджав губы. Мне пофиг на нее. Будет еще какая-то дура указывать что мне пить, а что нет.

Настя, Настя… эта сволочь стоит у меня перед глазами и не уходит. Как же сильно я хочу вернуть ее обратно! Но гордость не позволяет мне. Неужели прощу ее предательство? Нет, конечно! Я не должен думать о ней двадцать четыре на семь, но не могу. Будто часть меня навсегда осталась с ней, и покинула меня вместе с ее уходом. Никогда не думал, что так сильно могу страдать из-за женщины.

Квашу в одно рыло. Притихшая Лоя сидит рядом, как преданная собака заглядывает в глаза. Пусть сидит, коли ей охота. С каждым выпитым горьким глотком становлюсь все злее и агрессивнее.

Я должен поехать туда и высказать Насте все, что я о ней думаю! Она держит меня за лоха, да? Так я докажу ей, что во мне тоже осталась мужская гордость.

Поднимаюсь. Меня шатает из стороны в сторону. Лойка скачет рядом, стараясь вывести меня, быстро вызывает такси.

– Пошла вон, дура! – гаркаю на нее.

Лоя испуганно отпрянывает от меня. Я кое-как достаю ключи от джипа. Сажусь за руль.

Что-то в моем подсознании кричит о том, что нельзя ехать – и себя покалечу и других. Но я настолько пьян, что мне пофиг. Завожу мотор. Надеюсь, найду дорогу до дома этих предателей!

Сам не понимаю, как доезжаю до поселка Потапыча. Видимо у меня активировался внутренний режим автопилота, раз я смог справиться с управлением.

На улице холодно, и в голове немного проясняется. Охранник выскакивает ко мне на встречу, но я отталкиваю его. Да уж, режим «Халка» активирован по полной программе…

* * *

После прогулки Миша мрачнее тучи. Мы вернулись домой, я пошла переодевать Русланчика. Искупала, покормила его, укачала спать. Миша все это время ходил сам не свой около детской, будто только и ждал того, чтобы я освободилась.

– Сюда иди! – потребовал он, видя, что ребенок затих в своей колыбельке.

Мне не нравится ни его вид, ни его тон.

– Тише, пожалуйста! – требую я, прикрывая дверь детской, – Я только его уложила.

– Тогда пойдем в гостиную, – хватает меня за локоть Миша.

Хватка у него железная. Я в футболке с коротким рукавом, и наверняка у меня останутся синяки.

– Мне больно! – дергаюсь я, – Отпусти!

Миша пихает меня так, что я лечу на диван. Приземляюсь на подушки. Мне не больно, но очень обидно… А, еще страшно! Таким злым я Мишу еще не видела.

– Что произошло?! – пытаюсь понять я.

– Думаешь, я не видел, как ты пялилась на него в парке?! – Миша нависает надо мной, придавливая меня к спинке дивана, – Думаешь, я не видел, как он на тебя смотрел?!

Миша недвусмысленно тянется к ширинке брюк.

– Что ты делаешь? – с ужасом смотрю я на то, как он расстегивает ремень.

– То, о чем ты подумала! – заявляет он мне, испепеляя похотливым взглядом. – Встала на колени! Быстро!

– Нет! Еще не прошел месяц! Я не готова!

– А мне насрать, готова ты там или нет! Быстро заняла позу!

Боже, вот только принуждения мне сейчас не хватало… Я была о Мише лучшего мнения. Неужели из-за наших переглядываний с Русланом он слетел с катушек?!

Я сползаю с дивана, пячусь назад, но Миша наступает на меня неотвратно. В глазах его решимость. Уверенна, что в таком состоянии он намеренно причинит мне боль, чем убьет все мои чувства к нему, которых и так немного.

Мише надоедает игра в кошки-мышки, и он бросается за мной как гепард за газелью. Мгновение и он вцепляется в меня мертвой хваткой. На запястьях точно останутся следы от его рук. Я сопротивляюсь, но кричать бесполезно – прислуга не будет вмешиваться в наши дела, а криком я могу разбудить и напугать Русланчика.

Миша опрокидывает меня на диван, наваливается сверху. Я вожусь под ним, никак не могу скинуть с себя его восемьдесят килограмм, он же полностью чувствует свою безнаказанность, лезет мне под подол платья.

Я плачу, и что есть силы кусаю его за губы, которыми он пытается вторгнуться в мой рот.

– С…. ! – ругается он, оттирая кровь с губ и бьет меня на отмашь по лицу.

– Ах ты тварь! – я ушам своим не верю!!!

Руслан! Это его голос! Я пытаюсь спихнуть с себя подонка, потому что не вижу за ним ничего, что происходит в комнате.

– Оставь девушку, идиот!!! – ревет Быстрицкий.

А потом тело Михаила поднимается в воздух, и откидывается от меня подальше, прямо об стену.

Я заплаканная, растрепанная, с разбитой губой и задранным на живот платьем гляжу на Руслана как на спасителя.

Он смотрит на меня с ошеломлением, видимо кровь и побои сжигают у него все предохранители.

– Потапыч, с…, – шипит он, подходит к ударенному об стену подонку. Тот держится за голову, оглушенный ударом, истекает кровью из проломленной башки. – Ты охренел ее бить?!

Снова удар. Мне страшно, что сейчас Руслан убьет его. Надо это остановить. Я не хочу, чтобы отец моего ребенка сидел из-за этой твари.