Мы бежим обратно к занавескам.

Мы в безопасности до тех пор, пока не слышим легкое тявканье.

Вафля. Я совсем забыла о Вафле.

Он с волнением обнюхивает высокие каблуки Брук.

— В чем дело, парень?

Занавеска отдергивается, и Майлз стоит в полотенце.

— Ну, что у нас тут?

Он определенно хорош, но Брук оценила его за нас обеих.

— Если вы хотели потрогать мой трофей, вам нужно было только попросить, — говорит он.

Я сглатываю смех и направляюсь к двери, оставляя их наедине.

Снаружи мой взгляд падает на дверь Клэя в другом конце коридора.

Она открывается, и он выглядывает наружу, два раза моргнув.

Его выгнутая бровь при виде меня заставляет меня прикусить губу.

На нем спортивные штаны, низко сидящие на бедрах, рубашка в одной руке, как будто он как раз натягивал ее. Или снимал.

Боже, он великолепен. Я должна была бы смириться с этим после всего этого времени, остыв от постоянного присутствия такого количества сексуальности, но я не смирилась.

— Должен ли я ревновать? — пробормотал он, понимая, откуда я взялась.

— Может быть, — поддразниваю я.

— К Майлзу или Майклу? — спрашивает он.

Я вскидываю руки.

— Все об этом знают?

— Они сделали это со мной в мой первый год. Мы даже не были в одной команде.

Его медленная улыбка заразительна, и я не могу сдержать поднимающийся смех. Мои плечи раскачиваются, пока слезы не застилают уголки глаз.

По коридору идет незнакомый мне игрок, и они с Клэем обмениваются кивками. Я подхожу ближе к Клэю, чтобы не мешать, и вдыхаю его чистый мужской запах.

— Что ты делаешь в отеле для игроков, красотка? — пробормотал Клэй возле моего уха.

Мой взгляд пробегает по его мускулам и татуировкам, и в горле пересыхает.

Я смотрю на него сквозь ресницы и снимаю куртку, чтобы показать ему майку.

Его майка.

— Я надеялась получить автограф.

Его глаза темнеют.

— Осторожно. Я напишу на тебе свое имя несмываемыми чернилами.

Я прикусываю губу.

— Ты уже это сделал.

— Это была моя фраза. И я сказал, что должен тебе татуировку.

— Ты все еще должен.

Он уходит в свою комнату и возвращается с ручкой.

— Где ты хочешь, чтобы расписался?

Я секунду раздумываю, прежде чем оттянуть горловину майки, обнажая ребра над сердцем.

Клэй аккуратно пишет по моей коже. Я не слежу за ручкой — я слежу за ним.

— Прежде чем ты посмотришь на это, я должен тебе кое-что сказать, — он прочищает горло. — Все, чем я являюсь, все, что я делал, было связано с баскетболом. Один раз, когда я оступился, один раз, когда я моргнул, еще в колледже, это обожгло меня. Настолько сильно, что я поклялся больше никогда не колебаться. Несчастный случай с тренером заставил меня задуматься о том, что все в этом отеле, на этой арене знают меня благодаря баскетболу. Если я умру сегодня, они будут помнить меня именно за это. Но я хочу большего, Нова.

У меня перехватило дыхание.

— Я хочу, чтобы твоя яркость передалась мне… и, возможно, немного твоей доброты тоже. Нечестно требовать этого от тебя, но что я могу пообещать тебе взамен, так это то, что я буду заботиться о тебе. Я буду ставить тебя на первое место. Я не привык к этому, поэтому буду все портить, но я хочу это сделать.

Я опускаю взгляд на свою грудь, на слова, которые он аккуратно написал на моей коже.

Я люблю тебя

КУ

Это не похоже на фейерверк. Это больше похоже на воздушные шары, которые отрываются от земли и невесомо тянут меня за собой.

Не было минуты, чтобы меня не тянуло к Клэю, с самого первого момента, когда мы поспорили из-за места в самолете, на котором я не хотела лететь.

Он верил в меня, когда никто другой не верил. Его спокойная уверенность научила меня верить в себя.

Благодаря ему мое сердце раскрылось, проросло новыми бутонами и цветами.

— Хорошо, — говорю я.

— Хорошо? Что, черт возьми, это значит? — рычит он.

— Это значит, что я тоже тебя люблю.

Его глаза бегают туда-сюда по моим, его челюсть сжимается.

Клэй сжимает руки в кулаки.

— Ты серьезно?

Тишина между нами гудит. А может, это кровь стучит у меня в ушах, пока мы смотрим друг на друга.

Я улыбаюсь так широко, что становится больно.

— Очень серьезно. А теперь можно мне войти?

Он хватает меня сзади за шею и притягивает к себе.

23

КЛЭЙ

— Разве все не узнают? — говорит Нова, когда я затаскиваю ее внутрь.

— Ты провела Майкла в комнату Майлза. Я могу провести тебя в свою.

Она смеется, осматривая мою комнату и поднимая крышку серебряного ведерка на холодильнике.

— Ха. В ведре даже есть лед.

В нем мог бы жить сурок, а я бы и глазом не моргнул.

Нова любит меня.

Женщина, в которую я влюбился с того момента, как она ворвалась в мою жизнь, только что сказала, что чувствует то же самое.

После того как я всю жизнь держал всех на расстоянии, теперь моя грудь может взорваться.

Нова открывает шторы и выглядывает наружу.

— Помнишь, как мы делали это в прошлый раз?

— Я сказал Новичку, что если он придет ко мне на балкон сегодня вечером, я его столкну, — я подхожу к ней сзади, и ее тело согревает меня. Я кладу руки по обе стороны от нее, мой пах прижимается к ее спине.

Она поворачивает голову, ее профиль — сплошное искушение.