— Если бы я был с ними…

— Это ничего не изменило бы. Просто умерли бы вы все, и враги торжествовали бы. Ты выжил. Уверена, любой из твоей семьи обрадовался бы этому. Ты остался и можешь продолжить род, можешь наполнить жизнью и радостью свой дом, ведь ты жив. Великое наследие герцогов Анларских живо. — Наследие, правда, скорее всего и было причиной гибели семьи: это из-за их знаменитого щита убили всех, чтобы драконы оказались запертыми с голодными архивампирами, и никто не мог быстро снять этот щит. — Ты можешь продолжить род и дело, можешь показать, что вас не сломили и не уничтожили, даже если ты сейчас остался один. Потом у тебя будет жена. Дети. В твоём доме снова зазвучит смех, снова будет счастье. Сейчас тебе больно, но подумай о том, что в будущем тебя ждёт много-много счастья.

Этьен смотрел на белые пальцы отца. Плащи, скрывавшие убитых, пропитывались кровью. Рядом плескалось море. Линарэн воскликнул:

— Всё готово! Можем отправляться.

Но Арендар, уменьшившийся до человека, с Валерией продолжали выпытывать подробности дел Культа у демонокота.

Мир продолжал жить своей жизнью, и мои слова о будущем счастье показались мне ужасно кощунственными, неестественными, потому что я за шестнадцать лет так и не добралась до покоя и счастья. Я вроде бы говорила всё правильно, утешала, но… не могла похвастаться успехами в деле успокоения. Мне самой до сих пор было больно.

— Ты никого не забудешь, — признала я. — Но боль притупится. Если захочешь поговорить об этом — я всегда к твоим услугам, я могу выслушать, я могу понять. Я… Ты, наверное, не знаешь, что сейчас делать?

Этьен кивнул. Я всё гладила его по плечу.

— Сейчас начнётся расследование. Тебе придётся отправиться в ИСБ, скорее всего — в Столичное подразделение, потому что дело очень значимое. Твоих родных досмотрят на месте, если некроманты смогут их допросить, составят протокол допроса. В любом случае тебе придётся подтвердить их личности. К тому времени их приведут в порядок. Ты посмотришь на них, распишешься в протоколе. Следствие продолжится. Мы определим мотивы, соберём все возможные данные, опросим свидетелей — всё, чтобы найти убийц. Но действовал Культ, работал вестник Бездны, так что, вероятнее всего, мы никогда не узнаем конкретных исполнителей. Это проблема работы с подобными организациями. Твоя семья очень значима для империи, скорее всего, дело передадут в особый отдел, спецгруппе, которая будет по возможности собирать информацию, чтобы найти виновных.

— Какой в этом смысл, если их не вернуть? — Этьен задрожал сильнее. — Они умерли… все умерли… я побежал за этим демонокотом, я думал, он скажет, надеялся… Я неправильно поступил. Если бы я… если бы я умел телепортироваться, если бы я сразу побежал к профессору Эзалону или ректору Дегону, если бы я…

Я накрыла его губы ладонью, отдёрнула руку.

— Прости, но у тебя не было шансов. Всё произошло очень быстро. Когда ты бегал за демонокотом, твоих родных уже убили. Ты выжил только потому, что находился в Академии. И точно не твоя вина, что ты не был там.

Валерия с Ареном всё спорили с демонокотом.

— Я мог бы им помочь… — в голосе Этьена было столько отчаяния, но и… надежды?

Он смотрел на меня с мольбой. Но чего хотел? Имей я возможность пользоваться менталистикой, я бы поняла. А так не могла.

Чего же он хотел?

— Я мог бы им помочь, — повторил Этьен глуше.

— Ты мальчишка без боевых навыков, без опыта, студент, а там были взрослые. Если они не смогли защититься от вестника, почему ты думаешь, что ты смог бы им помочь? Как бы ты один переломил ситуацию?

— Я бы их защищал. Я должен был быть там и защищать всех.

— Ты должен был находиться в Академии драконов, и ты находился там. Ты не мог никого спасти, ни при каком раскладе. Поверь мне.

— Никак? — прошептал он, снова напомнив мне, какой он на самом деле ещё ребёнок.

Подсохшие было слёзы снова навернулись, Этьен жалобно всхлипнул и потянулся ко мне. Его желание тепла я понимала всецело, поэтому не уклонилась и не отступила. Он прижался ко мне, уткнулся в плечо. Его трясло от рвущихся из груди рыданий, ему наверняка было страшно.

— Всё наладится, всё обязательно наладится, — повторяла я. — Их уже не вернуть, но ты жив, и у тебя всё наладится.

— Можно их всех увидеть сейчас?

— Не надо, лучше не надо, лучше потом, когда все они будут вместе. Лучше не знать подробностей. Они сражались, но проиграли, и смерть их была быстрой и безболезненной — вот всё, что тебе стоит знать.

Его горячий висок прижимался к моей шее, его слёзы промочили мундир так, что я ощущала эту влагу своей кожей.

Он правда не был виноват в смерти своей семьи, он выплёскивал своё горе… возможно, Этьену будет легче, возможно, он сможет через всё это переступить. Возможно, после него я не буду чувствовать себя плохо из-за того, что видела его горе, пробовала помочь, но не справилась, как это случилось с простым человеком Барнасом Солком, лишившемся семьи потому, что поставлял пирожки в ИСБ.

Как же я ненавижу этих убийц. Ненавижу эту войну…

— Всё наладится, Этьен, всё обязательно наладится, — повторяла я, поглаживая его напряжённую спину.

Он прижимался ко мне, как ребёнок, но, боюсь, я не могла дать ему того тепла, что ему нужно.

Арендар и Валерия, похоже, ушли. Возле крыльца Элор разговаривал с отцом и эльфийскими наместниками, то и дело косясь на меня.

На ящик с демонокотом снова наложили заглушающее заклятие, но он больше не прыгал, видимо, утомился.

— У меня много домов, в Столице в том числе, — сказала я тихо. — Если хочешь, могу увезти тебя в любой из них, отдохнёшь, соберёшься с силами. Или, может, ты хочешь вернуться в Академию? Дружеская поддержка сейчас будет кстати.

Меня снова захлестнули боль, горечь, тоска, я вспомнила, как плохо мне было после убийства родных, как невыносимо было оставаться одной, невыносимо говорить с кем-то, невыносимо жить. Хотелось что-то делать, чтобы избавиться от пустоты внутри, от тяжести, страха, чувств, и при этом ничего невозможно было делать, потому что эти чувства меня сковывали. Ты словно бесконечно падал. Бесконечно выворачивался наизнанку. Бесконечно пытался снова быть прежним, и не мог.

— Я не знаю, ничего не знаю, — пробормотал Этьен.

— Я тоже не знал, что делать. Это нормально. Это надо пережить. Лучше с кем-то близким, но можно и самому. У всех ведь это по-разному. Так, как тебе легче, так и правильно в твоём случае. Но не переживай, если не получается так сразу всё отпустить, переживать — это нормально, ты же их любил, естественно тосковать по ним и сожалеть. Главное, уметь это вовремя отпустить, чтобы не началось саморазрушение.

Многоликая дёрнулась на талии. Или Жаждущий дёрнулся. С него бы сталось ввернуть, что мне самой пора следовать собственному совету. Но в отличие от Этьена я частично виновата в гибели своей семьи, ведь не будь меня, дедушку убирали бы не подстраивая это под стандартное убийство потенциальных невест с их семьями. Если бы я не вздумала прогуляться на празднике, в родовом замке была бы я, а Халэнн остался бы в Академии драконов. Мы с Этьеном в разных ситуациях.