– Гарри работает на футбольном стадионе в Сэндшифте, организует мероприятия и увеселения. Может очень пригодиться нам в наших ближайших планах.

Марта не знала, какое слово испугало ее больше. «Планы» или «ближайшие».

– О чем ты?

Зельда посмотрела на нее так, как будто она сама должна была знать.

– Ты видела мое «Читай и беги»?

– Джина объяснила мне, в чем смысл.

– Вот, хочу, чтобы в следующий раз было как можно больше народа. И чтобы ты участвовала.

– Спасибо. С удовольствием приду и посмотрю.

– Нет-нет. – Зельда решительно помотала головой. – Я хочу, чтобы мы были командой, ты и я.

– Ты хочешь читать из «Синего неба и бурных морей»? На футбольном поле?

– Да. Публика будет счастлива.

Марта ничего не понимала в футболе, но сильно усомнилась. Она осторожно провела пальцем по кромке бокала.

– Со мной?

– Да, я не хочу выступать одна.

– А Джина не может тебе помочь?

Зельда посмотрела на свою компаньонку, и взгляд у нее потускнел.

– Джина добрая женщина, но она хочет, чтобы я дала себе отдых, а отдых и так меня скоро ждет, и я не хочу дожидаться его сидя. Плюс – мы не будем брать плату.

Марта поджала губы:

– Не думаю, что справлюсь. Сказки в книге вызывают много воспоминаний. Они не все приятные.

– Тем более это стоит сделать.

Марта засомневалась: правильно ли она ее поняла.

– Да, но как?

Зельда сжала ей руку.

– Мы можем создать новые воспоминания – вместе. Ты можешь написать новые сказки.

Это уже не умещалось в голове у Марты. Она приехала сюда в надежде узнать множество семейных тайн: почему исчезла Зельда, о чем знала Лилиан, почему и как возникла эта книга. А вместо этого бабушка пытается устроить ей выступление на футбольном стадионе.

– Я уже не в состоянии сочинять, – запротестовала она. – Сказки были глупые, детские, я писала их ребенком.

– Извини, – Зельда отпустила ее и сложила руки на груди, – сказки были изу-мительные.

– Нет, – с досадой возразила Марта. – Я больше не могу рассказывать сказки. Они улетучились из головы, когда ты исчезла из моей жизни.

– Но я вернулась. Можешь просто начать с того места, где остановилась?

– Извини, не могу.

Они посмотрели друг на дружку и обе отвернулись.

Зельда шмыгнула носом, поискала в рукаве платок и промокнула глаза. Она тряхнула головой и дрожащим голосом произнесла:

– Ну, это очень обидно.

– Я пойду с тобой на стадион. Но просто не хочу…

Зельда откашлялась.

– Это одно из моих предсмертных желаний. Чтобы мы выступили вдвоем.

Марта раскрыла рот. Взяла Зельду за локоть.

– Пожалуйста. Не говори так.

– Говорю как есть. – Голос у Зельды дрожал. – И еще хочу в последний раз отпраздновать Рождество. Что – слишком многого прошу?

Марта почувствовала себя виноватой.

– Нет, не слишком, – вполголоса промолвила она.

– Благодарю. – Губы у Зельды дрожали. – Ты добрая девочка, Марта Сторм.

На плечо Марте легла рука. Марта обернулась – сзади стоял, улыбаясь, Оуэн. Он поставил перед ней полный бокал.

– Это очень хорошее шардоне. Убедитесь сами. А я сегодня ограничусь апельсиновым соком. Нам с вами еще ехать домой. – Он слегка отодвинулся и наморщил лоб. – Вы постриглись? Очень стильно. И зеленый свитер вам идет.

У Марты зарождался смешок в груди. Она удержалась – не девочка.

– Спасибо. – Она тихо икнула, потом еще раз и прикрыла рот ладонью, плечи дернулись, и она увидела, что ей улыбается Гарри.

Еда была вкусная, совсем не то, что она разогревала себе дома в микроволновке или мазала на тосты. Вино развязало ей язык и почти прогнало робость перед обществом посторонних.

Потом она снова заговорила с Зельдой – вопросы не отпускали ее.

– Ты вообще о нас думала? – Она поводила перед собой бокалом. – У себя в Америке?

Зельда наклонила голову к плечу.

– Конечно, думала. Я была далеко от вас, но думала о тебе. И о Бетти.

– И о Лилиан?

– Да.

Марта потерла подбородок:

– Я тут поговорила с сестрой. Она, оказывается, знала, что ты не умерла в восемьдесят втором году. Сказала, чтобы я вела себя осмотрительно.

Выражение лица у Зельды не изменилось. Лицо было непроницаемо.

– Не понимаю почему.

– Я надеялась, ты мне расскажешь.

Зельда удивленно пожала плечами.

– Все-таки не понимаю. – Она подлила себе вина.

Кусок картошки будто разбух во рту у Марты. Она прожевала его и проглотила.

– Ты так и не сказала мне, почему уехала. Куда ты уехала?

Зельда ответила коротким смешком, но он звучал принужденно:

– Особого выбора у меня не было. Так, наверное, было лучше.

– Не понимаю, – не сдавалась Марта. – Как это не было выбора – только уехать? И почему мама сказала мне, что ты умерла?

Она заметила, что Зельда временами разговаривает с ней как с тринадцатилетней. Та вилкой двигала стручок фасоли по тарелке. Согнутым пальцем она почесала голову под платком.

– Я не думала, что Бетти так тебе скажет. Это не входило в план.

Марта нахмурилась.

– План? – Нож выпал у нее из руки и брякнулся в тарелку. – Что это значит? – Она всматривалась в лицо Зельды, но та отвела взгляд.

– Я… м-м…

Их беседу прервал негромкий звон. Джина стучала ногтями по бокалу. Звук заставил всех умолкнуть.

– Несколько слов, пока мы заняты вкусной едой. Здесь наши с Зельдой старые знакомые и недавние, и для нас большая радость, что мы могли здесь собраться. Мы очень ценим вашу великолепную помощь и дружбу.

В ответ раздались аплодисменты, звон бокалов и радостный возглас молодой женщины с лилией.

– Так что кушайте что хотите, пейте сколько можете и радуйтесь встрече. – Джина подняла бокал, и все последовали ее примеру.

Марта залпом выпила половину бокала. Дождавшись, когда все снова займутся едой, она повернулась к Зельде.

– Что за план? – повторила она.

Зельда только покачала головой и приложила палец к губам.

– Не сейчас, Марта. Ты слышала, что сказала Джина? Наслаждайся ужином.