бирюзовые глаза переливались всеми оттенками синего, как драгоценные камни. 

— Тебе не о чем беспокоиться. 

— Я ответила тебе откровенно на твой вопрос. Ответь и ты. Что со мной будет? 

Дармир облокотился на руку и вновь задумался. 

— Я ещё не решил. 

— Ты отдашь меня кому-то? — сглотнула, чувствуя, как громко стучит сердце. 

— Ещё не решил. Возможно. 

Глава 31

Нина

 Каждая мышца дрожала от напряжения. Судорожно сминала одеяло, обматывая вокруг себя. Дура. Вот же, дура! До меня как до жирафа доходит, действительно, этот человек всегда и во всем следует порядкам и правилам установленным в его мире, провоцировать и драконить было не лучшим решением. С чего вдруг я лелеяла надежду, что он меня оставит несмотря ни на что? А ведь так и думала! Уверена была!

Дармир облокотился на руку, и лёжа на боку, внимательно наблюдал за моей возней. 

— Прости, Дармир, но я не позволю никому ко мне прикоснуться. Лучше я умру, чем кто-то станет моим «хозяином». 

Обеими руками уперлась в туалетный столик и опустила голову.

— Пусть меня наказывают хоть ежесекундно, мне все равно. Лучше буду прислугой, да хоть кем, лишь бы не это! 

Мой голос ломался, звучал, как бьющийся хрусталь.

Мужчина лениво и грациозно подскочил на ноги и в пару шагов оказался за моей спиной. Его руки легли рядом с моими ладонями. Бирюзовые глаза отражались в зеркале, ловя и вбирая в себя мой напуганный взгляд. 

— Нина, — тихо рядом с ухом, — успокойся, девочка. 

Губы дрогнули в легкой усмешке. Дыхание щекотало шею, заставляя волоски подниматься, и осыпая кожу мурашками.  Осторожно взял  край одеяла и медленно потянул на себя, отчего я закрутилась вокруг своей оси и вернулась в прежнее положение. Только теперь обнаженная...

— Ты сердишься на меня, я понимаю, но…

— Я не сержусь на тебя. 

Он поднял бровь и подмигнул мне в зеркале. 

— Тогда почему…

— Мне не за что сердиться. Я рад, что не безразличен тебе. Знаешь, мой отец всегда говорил: привязанность к кому или чему-либо  - это слабость. Любые чувства всегда мешают мыслить рационально. 

Горячая грудь коснулась моей спины. Он продолжал водить кончиками пальцев по моей коже. Щеки порозовели, и дракон погладил меня по лицу тыльной стороной ладони. 

— Ты тоже так считаешь? 

— В какой-то степени, да. Точнее, я уверен в этом. Вот только готов идти на жертвы, — игриво мурлыкнул он, — потираясь об меня всем телом, как огромный кот.

— Я готов идти на многое, если вижу ответную реакцию. Если вижу в этом смысл. Насиловать тебя и принуждать испытывать ко мне определённые эмоции, не входит в мои планы. 

— А что входит? 

Моя грудь бесстыже вздымалась от прерывистого дыхания. Он следил за каждым движением, прикусив нижнюю губу. 

— Хочу, чтобы это было обоюдно. 

— А если нет? Отдашь меня кому-то? — не выдержала я.

— Отдам тебя в любом случае, — парировал он, прикусив мочку уха. 

Тут же прикрыла грудь обеими руками, и мужчина тихо рассмеялся.

— К чему тогда этот разговор? 

— Это очень важный разговор, — выдохнул и замолчал, обняв меня за талию. 

Наши взгляды схлестнулись, я тонула в искрящейся бирюзе. Захлёбывалась от потока раздирающих грудную клетку чувств. 

Дармир зацепил кончиками пальцев спустившиеся к ногам одеяло, поднял его и накинул мне на плечи, запахнув на груди. 

В дверь постучали. Громко и настойчиво. Мужчина даже не шелохнулся, продолжая обнимать меня за плечи. 

— Все будет хорошо, — твердо сказал он, — войдите. 

От испуга прижалась к нему сильнее и закрыла глаза. 

— Ты не понимаешь по-хорошему? — ничего приятного ледяной тон Истана не сулил. 

Дармир незаметно коснулся губами виска, обдавая теплым дыханием. 

— Отец, ты так любишь вламываться ко мне в спальню. Я же сказал, этот вопрос решён, к чему эти истерики? — усмехнулся в ответ генерал. 

— Она покинет этот дом. Ясно? — теряя терпение, прорычал старший дракон. 

— Покинет. Ты доволен? Оставь нас, к обеду девушка соберет свои вещи. 

— Все, что ты творишь не пройдёт без последствий, попомни мои слова, сын. Ты сильно пожалеешь, что пошёл на поводу своих детских грез и примитивных желаний обладать юным телом. Ни к чему хорошему это не приведёт. Твои выходки бросают тень на весь наш род. 

— Будешь отчитывать меня в присутствии каллисти? Это не очень разумно, отец. 

— Эта дрянь для меня пустое место. Ясно? Одни проблемы от этой распутной глупой шлюхи.

— Отец… Покинь помещение, пока я не передумал, — сам того не замечая, Дармир сжал  пальцы слишком сильно, и я всхлипнула, не выдержав внезапной боли. 

— Думаешь, все высшие сирры идиоты? Полагаешь, никто не заметил твоей оскорбительной выходки? Ты выставил древние традиции предков на посмешище. Высмеял влиятельные кланы. 

— Мне претят твои консервативные взгляды, — беззаботно усмехнулся дракон, ослабив хватку. 

— Чтобы она убралась из этого дома! Если увижу эту девку здесь, сверну ей шею, — с этими словами Истан вышел из комнаты, хлопнув дверью изо всех сил. 

Дармир обернулся, и помрачнев, тяжело вздохнул. 

— Собирайся, Нина. К обеду пришлю экипаж. 

— Но… Куда? 

Былое приподнятое расположение духа бесследно улетучилось. Дармир хмурился и выглядел старше своего отца. 

— Ты будешь в безопасности. Нужно немного подождать. 

***

Мои вещи грузили в огромный экипаж. Приподняв штору, наблюдала, как многочисленные слуги возятся с чемоданами. Брана в поместье отсутствовала, а мне так хотелось с ней попрощаться, поблагодарить за все, что она для меня сделала, и попросить приглядывать за Адамом. Моего сына тоже не было в стенах этого дома...

Моросил мелкий холодный дождь, стекая по стеклу.

— Грозы не будет, мисс. 

Обернулась на тихий вкрадчивый голос. В дверях застыл силуэт суховатого старика, который опирался на трость. 

— Уже хорошо, — ответила, застегивая пуговицы на воротнике. 

Шерстяное платье грело, но мне все равно было холодно и неуютно. 

— Сирр Дармир попросил принести вам извинения. Он передал, что не имеет возможности вас сопроводить. Этим займусь я. 

Моего ответа старик не стал дожидаться, откланялся и вышел, захватив с собой чёрный чемодан.

— Меняжку чуть не забыли! Как его можно забывать? 

Чудик дергал меня за юбку, протягивая свои лапки.

— Тебя же здесь лучше кормят, — хмыкнула, скрывая выступившие слёзы. 

— Я все равно еду. Человечка без меня пропадёт. 

Только заметила: доудук весь покрыт паутиной. С