– Ага, а вот и лошади, – едва слышно пробормотал я и пошустрее постарался уйти от табуна, что гнали ещё три бандита, а то ещё затопчут, не заметив.

Лошадей пригнали по верху оврага, как раз там, где я был, но не доводя до моего места спустили вниз, видимо, чтобы глаза наверху никому не мозолили, всё же какое-никакое, но укрытие. Пользуясь возможностью, я пересчитал бандитов. Двадцать четыре на месте засады и плюс трое, что привели лошадей. Кстати, вот их было чуть больше, видимо имелись заводные, ну или вьючные, те же трофеи привозить. Поначалу я их тридцать три насчитал, но потом понял, что обсчитался, больно там одна кобылка шустрая, молодая ещё, перемещалась часто, дважды её посчитал, так что тридцать два коня было.

Я как раз обдумывал, как незаметно снять пулемётчика и наблюдателя, потом раствориться в степи, прихватив некоторые трофеи, у наблюдателя за спиной был карабин, не винтовка, укороченный, и вроде револьвер в кобуре, та полностью закрытой была, но не думаю, что ошибся, но больно уж те неудобно стояли. Сразу с четырёх мест, где находились остальные бандиты, те были в прямой видимости, и их исчезновение, как то падение, заметят мигом. Так что пока медлил. А вот на месте разыгравшейся драмы дела шли для захваченных куда хуже. Сначала на штыки подняли офицера с отцом девушки, а чуть позже и её саму. Уже мёртвую, видимо, не выдержала издевательств, хрупкая была. Посмеиваясь, те обсуждали, как ловко они разобрались с буржуями и офицериком, несколько найденных в багаже бутылок со спиртным ходили по рукам. Хм, даже странно, и что мне говорили, что язык так изменился, что понять что-либо было сложно. Вполне понятно, тут ведь не только на слова нужно обращать внимания, но и на мимику, жесты, они говорили больше, чем произнесённые слова, а вместе с ними всё становилось достаточно понятно. Этой технике ещё прадед меня научил, и сколько мы, путешествуя, изучали особенности разных народов, я видел, что та работает.

Заметив очень удачный момент, я решил его использовать. Больно уж эта банда мне понравилась на предмет получения необходимого имущества для выживания. Их можно грабить, не жалко, семью, что проехала мимо, я не тронул, всё из-за детей. Нет, рука бы не дрогнула, мне много ужасов описывали об Аргоне, как тут наших встречали, но одно дело убить при самозащите, а другое вот так, хладнокровно. Ну вот не по нутру. Правда, если возникла бы необходимость, то не раздумывал бы, но не как свиней на бойне. У меня всё же были свои принципы, тоже дед ставил в юном возрасте, и те закрепились. Без причины я никогда не убивал. Если не трогают меня – не трону и я. А по поводу тех ужасов, о которых я говорил, так было такое дело. Ректор описывал мне, за несколько минут до отправления на Испытание, в каком состоянии возвращались студенты, намекая, чтобы я вёл себя потише и хорошо прятался. Ведь аборигены тогда ещё не знали, когда портал в обратную сторону срабатывает, и других Выбранных возвращало из темниц и даже пыточных. Один вернулся с раскалённым прутом в заднице. Еле откачали тогда. Тогда я за эту фразу не уцепился, не до того было, а сейчас думал. Как это с прутом в заду? Вроде ни туда ни обратно ничего не живое не перемещается? Или это ректор для красного словца сообщил? Вот попробуй теперь угадай. Или прут всё же был? Например, при перемещении видимая часть испарилась, осталось только то, что было в прямой кишке, прилипло к стенкам, прижигая их? Зря я не уточнил, тогда бы знал, то, что внутри тела помещено, нормально перемещается или нет? Вон, прихватил бы тогда с собой пару боевых артефактов, убрав их в рот. Что ж, проверить возможность есть, счёт дням я вёл и знал, что меня переместит ровно через шестьдесят четыре дня и восемь часов. Тут чуть больше двух месяцев было, срок испытания немного округляли. Вот так наберу каких-нибудь мелких трофеев, например, природные драгоценные камни, которые так ценятся магами, особенно артефакторами, рунным магам они особо не нужны, разве что как резервные источники маны, вот и наберём их. Тех, что покрупнее. Да и почему нет?

Пока же вернёмся к бандитам, пришлось слегка тряхнуть головой, прогоняя мысли не по теме. Один из бандитов решил оправиться, это был из тех, кто успел изнасиловать девчонку, пока та не отошла, так что с довольным видом растегивая штаны, ремень с подсумками он уже снял, повесив на плечо, направился к кустарнику у табуна, искал где бы присесть. Вот винтовки при нём не было, оружие оставил в лагере, стояла вместе с другими в импровизированной стойке, возьмёшь одну винтовку, упадут остальные. Хорошее тот место выбрал, правда, со стороны наблюдателя его видно, но тот изучал что-то в противоположной стороне, так что не успел тот присесть, как я ударом кулака вырубил его и, подтащив к лошадям, сунул одну ногу в стремя, зафиксировав. После чего, подобрав выпавший ремень с подсумками, прошёлся по карманам, собирая мелочёвку, её пришлось убрать в смятое как блин кепи, и скрылся в траве. Трофеи спрятал в кустарнике, не с собой же мне их носить. А вот камешек со дна оврага подобрать не забыл, поэтому, отползя подальше, с силой швырнул его в круп коня, и тот, взбрыкнув задними ногами и заржав, понёсся в степь. Сбоку, подскакивая во время этого галопа, болталась бессознательная тушка дезертира с задравшейся до подмышек нательной рубахой и гимнастёркой, или как она тут называлась. Если выживет, во что я не верю, то с такими травмами… Не-е, точно не выживет.

Естественно, у остальных это вызвало изрядный переполох и даже пьяное веселье, но не тревогу, за оружие не хватались, а лишь махали руками, а двое, вскочив на коней, один сразу свалился вместе с седлом, забыл подтянуть подпругу, а вот второй ничего, ускакал. Похоже, догонит. Пользуясь этим переполохом, для того и создавал, я возник за спиной продолжавшего сидеть и смолить уже, похоже, не первую цигарку пулемётчика, и всадил ему тонкую, но крепкую палочку от кустарника. Точно в глаз, достав до мозга. Удар хороший, тот лишь слегка дёрнулся, засучив ногами, но готов, это была агония. Наблюдатель, что стоял в паре метров, только и успел, что оторваться от бинокля, его привлёк шум шороха вблизи, как вторая такая же палочка вошла уже ему в глаз на полную длину. Подхватив его тело, я аккуратно уложил тушку в траву, чтобы не зашумел деталями амуниции при падении.

Дальше, сняв ремень с подсумками и тяжёлой, явно не пустой кобурой, накинул его на себя, через плечо. Потом приподнял голову, стараясь не трогать торчащее из глазницы орудие убийства, и снял ремешок бинокля, чехла для него я не обнаружил. Следом стянул карабин, тоже голову пришлось приподнимать, чтобы ремень вытащить, и так же убрал за спину и переполз к пулемётчику. Оружия у того действительно никакого я не обнаружил, даже ножа. Кстати, бедные местные на ножи, у того засранца, что ловят в степи, его не было, ни у пулемётчика, ни у наблюдателя тоже не имелось. Хотя у других бандитов я их замечал, в ножнах, на поясах. Подумав, я проверил сапоги, залез за голенища – и есть, причём у обоих, и у наблюдателя и у пулемётчика были неплохие такие ножи. Даже чем-то напоминали финки. Баланс у одного оказался отвратительный, а вот второй ничего, как метательный можно использовать. Пока оставшиеся бандиты смотрели в ту сторону, куда унеслось два коня, один со всадником, другой, скажем так, при нём, я изучил пулемёт и взвёл затвор, повернув его в сторону бандитов. Не знаю, сколько тут патронов, но сколько-то есть, больно уж те столпились удобно, грех не воспользоваться этим.