Те, кому изменили, не просто чувствуют себя преданными: они часто говорят о том, что одним ударом начисто лишились веры в себя. Что с ними не так, чем они вдруг стали так нехороши, что любимый человек начал смотреть в сторону? Почему их любви больше недостаточно? Они слишком толстые, слишком некрасивые, слабые, скучные, никчемные? Исследование показывает, что это удар по всему — по тому, как человек, которого предали, выполняет свои родительские обязанности, по его или ее карьере, в ряде случаев измена партнера становится толчком к развитию депрессии. Как бы наивно это ни звучало, однако психотерапевты советуют не воспринимать предательство парт­нера как что-то личное. Очень часто люди изменяют не потому, что им что-то не нравится в муже или жене, — они изменяют, потому что недовольны собственной жизнью и тем, как они сами строят отношения. Они пытаются решить свои проблемы способом, который отказываются считать разрушительным. Кит по-прежнему любил жену, он не был в ней разочарован — он разочаровался тем, как складывались их отношения.

Ада рассказывает, что одной из причин воссоединения с мужем была перенесенная ею серьезная операция, после которой она едва могла ходить. В это тяжелое время муж очень ее поддержал — возил по врачам, обеспечивал всем необходимым. При этом он не настаивал на том, чтобы вернуться в дом. «Он относился ко мне с большим уважением и делал все, чтобы наши отношения восстановились», — говорит она. Он сам предлагал ей почитать его сообщения в телефоне или просмотреть его электронную переписку, хотя она и отказывалась это делать. Он снова и снова старался убедить ее в своей любви.

Существует несколько взглядов на то, почему люди заводят отношения на стороне. Приверженцы теории привязанности предлагают следующее объяснение: изменники с самого детства усвоили мысль, что тем, кто ближе всех, доверять нельзя, и потому, когда они чувствуют, что стали от кого-то слишком зависимыми, им необходимо нечто вроде запасного плана. Теория социального конструкционизма фокусируется на культурной социализации (все это делают, это естественно). Те, кто занимается моделями отношений, утверждают, что изменники не получают желаемого — удовлетворения, вовлеченности и прочего — от существующих отношений и ищут этого в другом месте. Другие психологические школы упирают на то, что измена — результат сочетания различных факторов, типов личности, того, как складываются отношения в самом браке. Нью-йоркский адвокат по бракоразводным делам Джеймс Секстон вкратце перечисляет все эти подходы в книге If We Were Designing an Infidelity-Generating Machine («Если бы мы конструировали машину измен»), одна из глав которой называется «Тогда это был бы Facebook»: успеху его бизнеса в немалой степени поспособствовала воплотившаяся в социальных сетях тоска по молодости, возможность создания идеальной виртуальной действительности и легкость, с которой можно вести тайное общение. Но какой бы ни была причина, восстановить разрушенные отношения без помощи специалиста очень трудно. Психотерапия помогает не всем, но без нее пережить травму способны лишь единицы. (Партнер Луизы по адюльтеру восстановил отношения со своей женой без посторонней помощи, однако признается, что никому этого не рекомендовал бы.) И, опять же, вспомним старое доброе высказывание политиков: «Хорошую возможность грех не использовать».

Предварительный техосмотр

«Ремонт» брака — дело многотрудное и изматывающее. Куда проще, особенно для молодых пар, предпринять какие-то превентивные меры, искать помощи, пока ситуация не зашла слишком далеко. Цифры говорят о том, что большинство распавшихся браков уже в первые десять лет испытывали серьезные трудности11. (Более 20 процентов браков не дотянули и до этого срока.) Причин тому множество. («Привет, молодость! Это я просто так звоню!») И одна из причин, о которой крайне редко упоминают, заключается в том, что в нашей культуре от брака ожидают совсем не того, чем он на самом деле является. Свадьба видится как пункт назначения, как вершина отношений. Люди настолько жаждут брака, сама свадьба предстает событием таких феерических масштабов, что затмевает собой неудобную реальность: после свадьбы вам предстоит прожить друг с другом всю жизнь. Мы проводим неисчислимо больше времени, обдумывая свадебную церемонию, и совсем мало размышляем о самом браке — это как ввязаться в игру в покер с высокими ставками и, только сев за стол, начать знакомиться с правилами.

На начальном этапе каждого брака есть непростой период, когда сумасшедшая, невероятная, прекрасная очарованность друг другом начинает увядать, словно цветок, и превращаться в плод — куда более спокойную и стойкую любовь-товарищество. В это же время зарождаются модели взаимодействия — как мы общаемся, как разрешаем конфликты, позволяем ли друг другу иметь пространство для собственных надежд и вызовов. Одно многолетнее исследование продемонстрировало, что в первые полтора года брака характеры партнеров сильно меняются, и не всегда к лучшему12: например, оба становятся менее сговорчивыми. В это время начинают проявляться те взгляды и привычки, которые мы унаследовали от своих семей.

Молодые люди боятся, что, прибегнув в этот период к помощи психотерапевтов, докажут свою ущербность. «Все то хорошее, что дает семейная терапия, можно почерпнуть и в занятиях с личным психотерапевтом, — говорит Макс, который вместе с женой обратился к семейному консультанту после двух лет брака. — У меня сложилось впечатление, что на каждой сессии наш консультант работал с кем-то одним из нас, а на следующей смотрел, что из этого получилось». Их брак пережил трудные времена, однако Макс не уверен, что в этом им помогла терапия. «Оглядываясь назад, я могу сказать, что все это предприятие не позволило ни одному из нас обрести собственный голос, и мы оба видели в этом какую-то несправедливость».

Наверное, более полезной альтернативой для молодых пар могло бы стать обучение взаимоотношениям. Его отличие от терапии состоит в том, что супругов не просят делиться личной информацией, обучение проходит в группах, имеется курс упражне­ний, которыми супруги занимаются сами, а не под руководством консультанта. И еще один важный момент: это намного дешевле. Мы с мужем прошли два таких курса, не могу сказать, что чувствовали себя при этом легко и непринужденно, но, как и всякое знание, это знание, по меньшей мере, подсказало нам иные пути достижения каких-то целей.

Вот, например, у нас было упражнение, в ходе которого мы как бы читали мысли друг друга. Каждый вопрос начинался с фразы «Мне кажется…»: «Мне кажется, ты считаешь, что я мало сил и внимания уделяю детям», «Мне кажется, ты думаешь, что мы слишком много смотрим телевизор» и, конечно же, «Мне кажется, ты полагаешь, что нам нужно есть меньше сливочного масла». Этот способ общения выглядит довольно замысловатым, однако упражнение наглядно демонстрирует, какие именно роли во взаимоотношениях играют ожидания и непонимание ожиданий (см. «Приложение»).

Существуют исследования, говорящие о том, что упражнения по развитию отношений действительно помогают парам улучшить навыки общения и обрести большее удовлетворение браком13 — даже тем парам, которые поженились не по доброй воле, а по стечению обстоятельств. И хотя при выполнении таких упражнений чувствуешь себя, в общем-то, неловко, вреда они не принесут. В конце концов, многие полезные вещи смотрятся неестественно, как то: проектирование механического оборудования, приготовление коктейля «маргарита», моногамия. «В основе этой практики лежит понимание того, что это не у людей есть проблемы — сами люди являются проблемой, — пишет Терренс Реал. — Хорошие взаимоотношения — это не то, что у вас есть, а то, что вы создаете»14.