— Юля в курсе?

— Нет.

— Ты ей точно ничего не говорил?

— Я довел Юлечку до спальни, — глухо ответилГарик, — сказал ей: «Милая, спи спокойно, мы скоро будем вместе» и пошел ксебе. Увидел Майю, и так противно стало, взял да и выложил ей все. Она вполнеспокойно сказала: «Пойду в туалет сбегаю». А дальше ты знаешь. Боже, боже,боже!

— Начинаем действовать, — каменным голосомостановила причитания сына Лидия Константиновна, — рыдания не конструктивны.Ты немедленно идешь к Юле, будишь ее и увозишь в город. Говоришь девушке:«Милая, я побеседовал с женой, объявил ей о разводе. Майя впала в истерику,пообещала утром тебя побить».

— Зачем мне увозить Юлю? — напрягся Гарик.

— Чтобы не наболтала милиционерам глупостей.

— Но здесь Сима и Вадим. Они ведь начнут задаватьвопросы: где Юля, куда вдруг подевалась?

— Хм, действительно… — бормотнула Лидия. — Тебенужно алиби. Я не гожусь… Так, иди к Симе, залезай к ней в кровать…

— Мама!

— Делай, что говорю. Полунина спокойно и искреннерасскажет следователю о ночи любви, убедит дознавателей в твоей невиновности.Ситуация должна выглядеть так: Майя пошла в туалет, поскользнулась и упала. Увас с ней давно фактический развод, вы просто не оформляли бумаг. Этой ночью тыспал с Симой и ничего не слышал. Все! Ясно?

— Да.

— Стой! Что у Майи на ногах?

— Не понял, — растерялся Игорь.

— Ну, в чем она из дома вышла?

— Сапоги надела. Замшевые, на «манной маше».

— Надо натянуть на нее тапочки, — деловито велелаЛидия Константиновна. — В сапогах на толстой подметке вряд липоскользнешься, а шлепки самое то для несчастного случая. Давай бери еедомашнюю обувку и в путь.

— Мама! Я не сумею!

— В чем сложность? Сапоги снял, тапки надел.

— Мне страшно.

— В тюрьме еще страшнее, — жестоко отрезалапожилая дама. — Вперед! Потом рули к Симе.

— Может, лучше к Юле?

— К Симе! — гаркнула маменька. — Юлечка мнеочень понравилась, всегда о такой невестке мечтала — тихая, спокойная,приветливая, хозяйственная. Нельзя Юлю под подозрение подводить. И так естьопасность, что она может проговориться. Конечно, я предупрежу ее, чтобы молчалаоб инциденте в бане, но вдруг ляпнет спроста про вашу внезапно вспыхнувшуюлюбовь и про твое обещание поговорить с Майей… Милиционеры насторожатся. Нет,алиби тебе должна обеспечить Сима, а Юле я врача вызову, пусть ее в больницуотвезут, от стресса давление у любой подскочит!

— А если Юля услышит о моем визите к Полуниной? —нервно зашептал Гарик. — Она меня никогда не простит!

— Деточка, — устало произнесла Лидия, —слушай меня. Иди поменяй на покойнице обувь и ложись к Симе под одеяло.Постарайся, чтобы она была довольна, а остальное моя забота. Никто никомуничего не сообщит, Юлечка останется вне подозрений. Она тут вообще ни при чем,она же девушка Карякина. В самом худшем варианте милиция заподозрит Полунину,она ведь твоя любовница, соответственно имела все основания ненавидеть Майю.Впрочем… Может, тебе взять веник и в прямом смысле замести следы, а я потом,обувшись в ботинки Симы, прогуляюсь от крыльца к сортиру и обратно?

— Мама, — с нескрываемым ужасом выронилГарик, — как ты можешь так шутить?

— Это не юмор, — спокойно ответила Лидия, — аодна из возможностей обелить тебя. Хотя нет, дурацкая идея. На дорожке-тоостанутся лишь следы «Симы», отпечатки сапог Майи исчезнут. Но интересная мысльпришла мне в голову не зря. Снежок все равно следует разровнять, ведь у Майи наногах теперь будут тапки. Вот что: ты обувь-то ее домашнюю на руки надень. Дапотопай ими там. Ясно?

Несмотря на экспромт, постановка удалась целиком и полностью— дело признали несчастным случаем. Юлечка вышла замуж за Игоря и прожила с нимсчастливо несколько лет, пока не случилась история, почти полностью повторившаяту, которая произошла с Майей.

Димон притих, я начала ерзать на табуретке.

— Ну, говорите!

— А нечего больше говорить, — скорбно пожалплечами Вадим и с сожалением покосился на уже пустую бутылку.

— Юля покончила с собой?

— Нет, конечно, думаю, ее Гарька в окновыпихнул, — вдруг совершенно пьяным голосом произнес мойсобеседник. — С чего бы ей самой счеты с жизнью заканчивать? Да еще в свойдень рождения! У нее все хорошо шло: муж, ребенок, родители, свекровь чуть лине в зубах ей тапочки приносит. Не, Гарьке Нинка понравилась, баба моя. Вотведь штука… Слышала стишок? «В жизни все повторяется дважды, но в виде драмытолько однажды, а во второй раз насмешки вроде бы, в виде пародии, толькопародии». Не помню, кто автор, но верно, блин, подмечено. Закон парных случаев.Снова я в гости приехал, снова с бабой, снова она мне с Гарь-кой изменила,снова Тришкин решил от жены избавиться…

— Говорят, он любил Юлю.

— Е-мое! Гарька больше недели никого любить немог, — шлепнул себя по бедрам Карякин. — Его мамочка так воспитала:хочет сыночка игрушку? Бери, милый. Надоела? Брось на пол, мамулечка уберет. Онтак до сих пор и живет. Эх, кончился коньячок, а денег больше нет. Ик.., ик…Ммл-ты-ее-е…

Издав последний, абсолютно нечленораздельный звук, Вадимвдруг упал головой на стол и громко захрапел.

Я потрясла его за плечи.

— Эй, Карякин! У меня еще есть вопросы, даже много!Почему вы столько лет молчали, а сейчас решили предать историю гласности? Нуже, Вадим!

Мерный, рокочущий храп послужил мне ответом. Я стукнулакулаком по столу, Димон приоткрыл один глаз.

— Деньги! — воскликнула я. — Хочешь аванс засценарий?

Вадим вздрогнул, но очнуться все-таки не сумел, и мнепришлось признать свое поражение. Очевидно, Карякин принадлежит к категории несразу пьянеющих людей. Подобные личности могут некоторое время безо всякихпоследствий стаканами вливать в себя «огненную воду». Пять минут — полетнормальный, десять, пятнадцать, двадцать… Горячительное проваливается в глотку,а потом — бац, весь алкоголь разом догоняет индивидуума.